На протяжении всего периода подготовки обеспечивалось усиленное питание личного состава, включавшее в себя трёхразовое питание горячей пищей, в том числе блюдами из свежего мяса. Расторопные хозяйственники на месте проводили приём мясных животных на убой, выдавая специальной формы справки о зачёте их в государственную мясопоставку. Ежедневно выдавалась и стограммовая норма спирта. Меня особенно удивило то, что уже в который раз при помывке в бане выдавалось новенькое бельё, упакованное в пакетах. Одновременно производилась подгонка обмундирования: и обуви, а при необходимости и их замена.

Все ранее осуществлённые победы воинов-десантников 7-й гвардейской ВДД и, в частности, 29-го гвардейского воздушно-десантного полка, были одержаны при высоком моральном подъёме и нравственном порыве, примерной дисциплине и боевой организованности личного состава, где на фоне постоянного общего героизма отмечались и личные отличия, и подвиги.

24 января 1944 года такая честь выпала и мне, когда командиром 29-го гвардейского воздушно-десантного полка гвардии майором И. И. Голодом был отдан приказ: «Старший сержант Грачёв, уничтожить пулемётную точку!». Точку, которая препятствовала дальнейшему продвижению штаба полка за своими батальонами, ушедшими вперёд. Попав под шквальный пулемётный огонь, личный состав штаба залёг. Я оказался вблизи от командира полка и П. И. Китина, поэтому мне и поступила такая команда. После её выполнения в приказе командира полка гвардии майора И. И. Голода № 06/н от 5 февраля 1944 года о моём награждении правительственной наградой отмечалось следующее: «Наградить медалью «За отвагу» командира отделения автоматной роты старшего сержанта Грачёва Василия Ефимовича за то, что в бою за деревню Вербиевка 24 января 1944 года, действуя в группе автоматчиков, первый подполз к огневой точке противника и гранатой вывел из строя ручной пулемёт, при нём уничтожил расчёт в количестве 2-х немцев».

Но в действительности не всё выглядело так гладко. На самом деле, гранатой был выведен из строя пулемёт «МГ-34» на треноге и два немца, а третий, находившийся поблизости, остался невредимым и вступил со мной в схватку. Ловким приёмом он вывихнул мне руку. Сильным ударом ногой мне удалось свалить его. И здесь вовремя подоспевший мой друг-сибиряк Николай Черных, не раздумывая, расстрелял его автоматной очередью.

Гвардии майор И. И. Голод прямо на поле боя вручил мне медаль «За отвагу», сказав: «Это всё, что у меня есть с собой». И тут же отправил меня на мотоцикле в медсанбат. Приказом награждение было оформлено только 5 февраля.

В медсанбате сразу же попытались разными способами вправить мне руку но не получалось. Тогда начальник медсанбата старший лейтенант Пётр Иванович Семёнов взялся сделать это сам. Спазм сильной плечевой мышцы отпустил только после того, как мне преподнесли 100 грамм спирта. Вскоре наступило расслабление и Петр Иванович благополучно, без особого труда вставил плечевой сустав на своё место. Пробыв три дня в медсанбате с подвязанной рукой выписался и прибыл в полк на прежнее место.

Получив вывих правого плечевого сустава, впервые испытал и понял, что такое невыносимая боль. Выдернутая из сустава правая плечевая кость почти полностью ушла под кожей вниз. Когда сел в мотоцикл. с поднятой вверх рукой и он при движении начал прыгать на каждой ямке, всё моё тело пронизывала такая боль, что слёзы невольно катились из глаз, а минуты, пока меня везли в медсанбат, показались вечностью. Травмированный плечевой сустав остался моей болью на всю жизнь. После войны дважды случался привычный вывих: первый раз во время заброса спиннинга на рыбалке, второй – во время нахождения на курорте в Феодосии, при купании в Чёрном море. Не даёт и сейчас мне покоя этот сустав, обросший солями. Боль не снимается ни магнитным, ни грязевым лечением, короче – ничем.

Накануне нового наступления 2-й батальон 29-го полка под командованием вернувшегося в строй после ранения гвардии майора И. С. Гудыменко был назначен в передовой отряд дивизии.

После неоднократных попыток захватить Бурты с фронта командир 7-й гвардейской ВДД полковник Д. А. Дрычкин решил овладеть опорным, пунктом врага внезапной ночной атакой с флангов и тыла силами 29-го и 18-го полков. В ночь на 3 февраля батальоны обоих полков скрытно сосредоточились на северо-западной окраине Бурты и внезапной ночной атакой в 2 часа 3 февраля ворвались на северную окраину населённого пункта.

Ночной бой – это неописуемое зрелище, переливавшееся всеми цветами радуги, так как вёлся с применением трассирующих пуль и снарядов, отчего даже посветлело небо. Немцы привыкли устраивать свои ночлег в населённых пунктах со всеми удобствами, оставляя в линии обороны только дежурных пулемётчиков, периодически постреливающих по всей линии отведённого сектора обороны. А тут совершенно неожиданно пришлось в очумелом от страха состоянии выскакивать на улицу кое-как наспех одетыми или вовсе раздетыми под прямой расстрел непрерывного автоматного огня гвардейцев-десантников. Тем не менее потребовалось около трёх часов напряжённого боя с тем, чтобы полностью овладеть этим опорным пунктом врага.

Таким образом, к исходу 3 февраля войсками 4-й гвардейской армии был создан внутренний фронт окружения. Части 7-й гвардейской ВДД, как и другие соединения армии, перешли к обороне, имея задачу не допустить прорыва противника из кольца окружения в юго-восточном и южном направлениях.

В эти дни отмечалась годовщина разгрома окружённой группировки гитлеровцев под Сталинградом. Это событие широко отмечалось и в частях 7-й гвардейской ВДД. Об этом говорили политработники и командиры, парторги и агитаторы в беседах, на политинформациях, писали в дивизионной газете и боевых листках в подразделениях. Появилось вошедшее в историю выражение: «Сделаем под Корсунь-Шевченковском второй Сталинград на Днепре». Численность окружённой группировки составляла до 80 тысяч человек, 1600 орудий и миномётов, до 70 танков и штурмовых орудий.

7-я гвардейская ВДД была переподчинена командиру 21-го корпуса и получила задачу в течение суток совершить 45-километровый марш и к утру 13 февраля занять оборону по восточному берегу реки Гнилой Тикач на участке совхоза Октябрь, юго-западнее участка Почапинцы – Шестеринцын – Моренцы и не допустить прорыва танков и пехоты противника в северо-восточном направлении на Шендеровку. Фронт обороны частей 7-й гвардейской ВДД составлял 13 км. Командный пункт дивизии был указан в Почапинцах.

Марш частей 7-й гвардейской ВДД, головной в корпусе, проходил в исключительно тяжёлых условиях. Передвижение по раскисшим полевым дорогам было крайне затруднительно. Очень часто орудия, миномёты проталкивали вручную. И боеприпасы воинам приходилось нести на себе. Большую и неоценимую помощь войскам оказало местное население, которое, не считаясь с ненастной погодой, в плохой одежде и обуви активно включалось в обеспечение продвижения частей соединения.

Сложные боевые задачи решали воины сапёрного батальона. Они восстанавливали разрушенные участки дорог, повреждённые мосты, проводили другие необходимые работы. Преодолев все трудности, гвардейцы-десантники к исходу 12 февраля полностью сосредоточились в указанном районе.

Командир дивизии гвардии полковник Д. А. Дрычкин провёл рекогносцировку местности, после чего был отдан приказ на занятие оборонительных участков. На правом фланге от населённого пункта Октябрь и южнее занял оборону 29-й гвардейский полк, в центре – 18-й, а на левом фланге до населённого пункта Шестеринцы – 21-й полк. Каждый из полков получил усиление пушечной батареей 10-го гвардейского артполка и батареей противотанковых орудий 8-го отдельного гвардейского истребительно-противотанкового дивизиона. Воины сапёрного батальона установили мины на танкоопасном направлении южнее совхоза Октябрь, против Лисянки.

14 и 15 февраля противник силами 20–25 танков с мотопехотой пытался прорваться через боевые порядки 7-й гвардейской ВДД из района Лисянки на Почапинцы, но вражеские атаки были успешно отбиты. Части 7-й гвардейской ВДД, усиленные противотанковой артиллерией и частями 29-го танкового корпуса, не пропустили врага.