Во время службы в Киевском военном округе начальником Особого отдела дивизии ПВО и пом. начальника Особого отдела округа по кадрам почитал высокий профессионализм и авторитет полковника Николая Павловича Алдошина (начальника Особого отдела 8 армии ПВО) и генерал-майора Александра Алексеевича Шурепова (начальника ОО Округа) и гордился, что пользовался у них заслуженным авторитетом (см. их характеристики на меня).
По городу Днепропетровску вечную память оставили у меня контакты с выдающимся государственным тружеником и величайшей личностью Владимиром Васильевичем Щербицким. Так случилось, что он, будучи снят с должности председателя Совета Министров Украины за противостояние Н. С. Хрущеву в неоправдавшемся впоследствии его делении КПСС на промышленную и сельскохозяйственную, был направлен на прежнюю должность – руководить Днепропетровским обкомом партии, но оставался еще продолжительное время Членом Политбюро ЦК Компартии Украины и Кандидатом в члены ЦК КПСС, а поэтому его полеты осуществлялись на специально выделенном самолете, размещенном под спецохраной на аэродроме дивизии ПВО, и по мерам безопасности должны обеспечиваться органами госбезопасности, что и было поручено мне.
Началось все с того, что пригласив к себе в обком партии, Владимир Васильевич подробно расспросил меня о прошлой жизни, об участии в боях ВОВ, за какие подвиги получил три ордена и медаль «За отвагу», особо выделив при этом орден «Слава». Проявил так же интерес к семейной жизни и лично распорядился тут же по телефону о выделении трехкомнатной квартиры в обкомовском доме, выходящей своими окнами и балконом на футбольный стадион, который он как любитель футбола во время его Матчей почти всегда посещал, и его присутствие там можно было наблюдать (ранее, якобы это делали сотрудники УКГБ области, числя за собой эту квартиру). Вот так, как-то сложилось хорошее его отношение ко мне и впоследствии оно всегда проявлялось доброжелательностью и вниманием.
Выполняя инструкцию 9-го Управления КГБ СССР, постоянно участвовал в подготовке самолета к полетам и всегда встречался с Владимиром Васильевичем и сопровождавшим его помощником Константином Константиновичем Продан. При их проводах и встречах при возвращении почти всегда участвовал и его заместитель Виктор Михайлович Чебриков, ставший в 1968 году заместителем, а позже и председателем КГБ. При общении со мной был спокойным и пунктуально деловым.
По желанию Владимира Васильевича, мною первоочередно готовились ему, а также командиру дивизии Герою Советского Союза генералу И. И. Цапову, информации обо всех регулярно поступавших негативных событиях по дивизии ПВО, убывшей из Днепропетровска на Кубу, и проблемах в оставшихся в Днепропетровске семьях ее военнослужащих, а также в формировании вместо нее новой дивизии ПВО, о мерах по срыву активных, изощренных устремлений ЦРУ и контролируемых им западных спецслужб прорваться в Днепропетровск, закрытый для посещений иностранцами.
В. Е. Грачев, январь 1965 г.
По всем моим информациям, Владимир Васильевич оперативно реагировал и помогал в реализации необходимых мер по предупреждению нежелательных последствий.
А когда по одной из успешно проведенных подстав американской разведке возникла необходимость в переводе участвовавшего в ней агента по работе из райцентра в Днепропетровск, обратился к Владимиру Васильевичу. Он тут же, признав важность этого дела, лично дал необходимые распоряжения. Они неотложно были исполнены на высоком должностном уровне и при безукоризненной конспирации.
Это обеспечило значительное повышение эффективности этого мероприятия высокого оперативного искусства.
Узнав об информациях В. В. Щербицкому, начальник УКГБ области полковник Н. К. Мажара потребовал, чтобы они направлялись к нему через него, как старшего оперативного начальника. После согласования с Владимиром Васильевичем, ему в этом было отказано, воспринял он это с резкой обидой, а когда по телефону спросил разрешения зайти к нему и доложить о полученной старшим оперуполномоченным майором Бикеевым, обслуживающим авиаполк дивизии, информации, касающейся серьезных нарушений режима секретности в авиаперевозках ракет их заказчикам, ответил: «Я в вашей информации не нуждаюсь». Доложил об этом Владимиру Васильевичу, не знаю, связано это или нет с какими-то его действиями, но вскоре в УКГБ прибыла комиссия 2-го Главного управления КГБ СССР во главе с его начальником О. М. Грибановым. На итоговое совещание пригласили и меня. Перед его началом состоялась беседа с Олегом Михайловичем, и он сообщил, что детальным прослушиванием переговоров авиаэкипажей с поставщиками, возможность утечки секретной информации подтверждена. Вскоре я из Днепропетровска убыл в Киев и больше никогда с Н. К. Мажарой не встречался, но воспоминания о нем остались неприятные. Не испытывал к нему симпатии и В. В. Щербицкий (так мне показалось).
По периоду службы в Днепропетровске, самые добрые воспоминания храню о начальнике УКГБ по Запорожской области полковнике Иване Ивановиче Богданове. С этим умнейшим человеком контакты сложились по-настоящему деловыми, поучительными и результативными в срыве устремлений иностранных разведчиков и некоторых невозвращенцев, ставших все больше получать разрешения на посещение родственников и земляков. По одной из них, прибывшей на месяц из США, с участием нашего агента офицера – сердцееда из авиаполка был проведен комплекс мероприятий, она разоблачена в принадлежности к агентам ЦРУ и убыла перевербованной с конкретным, под ее роспись, письменным заданием.
С верной спутницей жизни Ниной Назаровной. 1965 и 1983 г.
В 1976 году, при назначении на должность начальника особого отдела западного погранокруга (город Киев), возобновил контакты с Владимиром Васильевичем. Отнесся он к этому с заметным удовлетворением и заинтересованностью. В течение последующих шести лет информировал его об обстановке в погранокруге и результатах нашей контрразведывательной работы, а также по другим интересовавшим его вопросам, в том числе о циневских «спецзаданиях» против него руководителям органов госбезопасности, известным его посланникам в Киев.
Много написано и сказано правдивого о Владимире Васильевиче Щербицком, выдающемся государственном деятеле, преданном партийце, талантливом и беспредельно трудолюбивом гражданине, всю свою сознательную жизнь посвятившим на благо Украины и дважды удостоенном звания «Герой социалистического труда». Он всегда был непримирим к лицемерию, стяжательству и безответственности, добиваясь высокой эффективности в выполнении намеченных задач. За период нахождения его у власти с 1961 по 1990 г. производственный потенциал Украины увеличился в 4 раза, а ее население возросло с 43,1 до 52 миллионов (в незалежной оно сократилось за 20 лет на 6,5 миллионов человек). В моей памяти он остается самым человечным Человеком с большой буквы, с гибким умом, мудрым и скромным, верным в слове при взаимодействии, надежным и волевым в деле. Вечная ему слава и наша добрая память.
Незабываемой по Днепропетровску остается совместная работа на полном взаимопонимании с заместителем подполковником Демьяном Тимофеевичем Мартовым (кстати, дальним родственником по матери с В. В. Щербицким). Он героически многократно проявлял себя как Смершевец на фронте ВОВ. В частности, совершил во главе опергруппы розыскников вылазку за линию фронта, рейд в Прагу и захват там руководителя антисоветского Пражского центра НТС Байдалакова. За этот подвиг на Демьяна Тимофеевича готовилось представление к присвоению ему «Герой Советского Союза», но оно не состоялось. Случилось так, что Байдалаков из тюрьмы УКР «Смерш» фронта сбежал (о дальнейшей его судьбе мне не известно). Прежняя взаимная дружба с семьей Мартова в настоящее время продолжается только с его сыном Игорем Демьяновичем, ныне полковником запаса СБУ, проживающим в Киеве.
