В разговорах батюшка проявлял себя патриотом и восхищался советскими победами в войне с нечистой силой – фашизмом. Особенно удивляло то, что он детально знал обо всех подробностях в международных отношениях, о принятых на Тегеранской конференции решениях. С непоколебимой верой и восторженно представлял послевоенное мироустройство на единстве веры Господней, исключающее всякую возможность братоубийственных войн.
Беседы батюшки производили на меня завораживающее действие, вызывая восхищение здравомыслием и обширными знаниями, логично излагаемыми не только о богословии и верном ему служении, но и в области философии, всемирной истории, его стремлении жить по законам православного христианства, куда относят себя и греко-католики, так как в обрядах и молитвах полностью сохраняют господнее православие, основной целью которого Христос называл закон любви к ближнему.
В то время, я совершенно ничего не зная о поддержке нападения фашистской Германии на Советский Союз со стороны Митрополита греко-католической церкви во Львове Андрея Шептицкого, безропотно слушал обожествляющие его восхваления батюшкой. Он знал проповеди и письменные воззвания Митрополита, в том числе о грехе добровольного человекоубийства на почве национальной вражды, а также злобы среди братьев украинцев, совершающих страшные преступления, которые им относились к разрушениям христианской любви между людьми и упадку христианской культуры народа.
Батюшка вспоминал об этом всякий раз, когда возникал разговор по постоянно появлявшимся фактам зверских убийств и уничтожения целых сел со стороны противоборствующих между собой польских и украинских банд, совершавших под руководством – армии Краевой польского буржуазного государства, правительство которого находилось в эмиграции в Лондоне, – жесточайшие террористические акции в отношении ни в чем неповинных украинцев; – украинской повстанческой армии (УПА), которая была исполнительницей воли подпольной организации украинских националистов (ОУН), а не государства. А только в нем, по определению Ф. Энгельса, органичной составной частью является армия в целях наступательной или оборонительной войн, а не нападений из-за угла, против без вины обреченных на изуверское уничтожение поляков. И не только поляков. Нередко целью этого жуткого криминала были воины Красной Армии и украинские граждане, сторонники Советского государства. В массовых убийствах никто, ни дети, ни старики, ни женщины не имели пощады. Об изощренных кошмарах таких погромов с обеих сторон, польской и украинской, написано очевидцами немало книг и правдивых статей. К 60-летию Волынской трагедии польская сторона подготовила около 40 дел, по которым расследуются преступления украинских националистов против польского населения. «Вполне вероятно, – резюмировал по этому поводу первый президент Украины Леонид Кравчук, – что за это время накопилась (у поляков) огромная кипа разных документов. И я убежден, что в Польше хотят расставить определенные политические и моральные акценты в отношении Волынской трагедии. Украина, если говорить откровенно, к этому не готова. Украина не провела такую фундаментальную работу, как поляки. В данном случае, мы скорее находимся в сфере исторически-документального анализа».
Бывший секретарь ЦК КПУ умышленно фальшивит, так как он не может не знать, что в годы Советской власти в Украине велась серьезная исследовательская работа по данной проблеме, о чем говорят работы В. П. Чередниченко, Н. М. Швагалюка и других ученых. Под предлогом верности национальной идее адвокаты ОУН-УПА переориентировались на собирание материалов, героизирующих их участников, но веских документальных доказательств и доводов не добыли, в чем и вынужден был признаться Кравчук.
Замалчивая сотрудничество главарей ОУН и УПА с нацистскими спецслужбами, широко известные факты их вандализма и тотального террора, ни Кравчук, никто другой из его компаньонов даже не упомянули о таких общеизвестных изданиях Центра защиты исторической правды Организации ветеранов Украины, как коллективная монография «Без срока давности», брошюры «ОУН-УПА. От национальной идеи к фашизму» и «Всегда под чужими знаменами», сборник документов о сотрудничестве главарей ОУН и УПА со спецслужбами нацистской Геомании под заглавием «Документы изобличают» и вышедшая в 2004 году под таким названием книга.
Демонстрируя явное пренебрежение справедливостью, одна из активных защитниц националистов объяснила такое игнорирование истории о «волынской резне» поляков сногсшибательным откровением о том, что, признав ОУН-УПА преступной организацией, мы, якобы, «теряем национальное достоинство». Вот так оно определяется, когда нет ни совести, ни стыда. Уместно вспомнить, что еще в 1843 году молодой Карл Маркс, признавшись в своем национальном стыде за преступления прусского правительства, написал, что стыд – которого находился первый человек Америки – Франклин Рузвельт. В гавани острова Мальта президента уже поджидало английское военно-транспортное судно с премьер-министром Великобритании Уинстоном Черчиллем на борту. Было это 2 февраля 1945 года.
На другой день два гиганта – четырёхмоторных военных самолёта, преодолев расстояние 2700 километров, в сопровождении вначале американских, а затем советских истребителей приземлились в Крыму на аэродроме в Саках.
Подготовка Крымской конференции и прибытие в Ялту руководителей трёх великих держав и их делегаций держалось в строжайшей тайне вплоть до её завершения и официального сообщения в прессе. Предупредительные меры предосторожности были совершенно необходимы. Ещё шла воина, ещё рыскали по всему миру гитлеровские ищейки.
Вот и абверовский резидент Абархамов под видом старшего лейтенанта Советской. Армии, якобы находящегося на излечении по случаю ранения в одном из госпиталей, прибыл в Крым, но не как рыскающий, а с весьма важным и конкретным заданием диверсионно-террористического органа третьего рейха.
Вначале Абархамов категорически отказывался давать какие-либо показания о характере полученных от немцев заданий, но, будучи уличённым во лжи, сознался и на допросах раскрыл цели, поставленные перед ним «Абвером-2» в связи с предстоящей Крымской конференцией.
Основная и первейшая задача «Циклопа» состояла в том, чтобы как можно скорее разведать и сообщить место встречи в Крыму участников антигитлеровской коалиции трёх союзных держав. Требовали от него также достоверной информации об обстановке в Крыму: наличие противовоздушной обороны, состояние погодных условий, давая ясно понять о возможности мощного воздушного удара по южному побережью Крыма. Предлагали «Циклопу» обосноваться со своей группой агентов поближе к Ялте, к местам возможного осуществления террористических актов над участниками конференции.
Беспокоило «Смерш» и то обстоятельство, что начальником личной охраны президента США Ф. Рузвельта на переговорах в Крыму оказался сын одного из бывших видных террористов, дерзко боровшего у нас с Советской властью в первые ее годы, Майк Рейли. И неизвестно, что могло бы случиться в этот период при таком охраннике.
Руководство «Абвера» с немецкой точностью пыталось проверить надёжность работы резидентуры, обращая внимание «Циклона» на то, что за его успехами следит сам Фюрер и обещало, в случае успеха, достойно вознаградить. Следует сказать, что в процессе работы Абархамов пытался дать знать «Абверу» о своём провале, но его попытка предательства была своевременно предотвращена.
В общем, был виден тот же почерк и намерения, что и во время Тегеранской конференции. Разница лишь в том, что тогда, в сентябре 1943 года, немецкая разведка знала о её проведении за два месяца до открытия. Поэтому к её началу операция под кодовым названием «Далёкий прыжок» не только была подготовлена, но и полностью ликвидирована советской контрразведкой.
На этот раз в Крыму как одной, так и другой противоборствующей стороне пришлось действовать в сложных условиях уже начавшейся Крымской конференции. Преступные замыслы гитлеровцев и в этой крайне напряжённой и рискованной обстановке были сорваны. Жизнь руководителей великих держав на конференции в Крыму была вне опасности. Она прошла в надёжно обеспеченной безопасности и с большим международным успехом.
