В подтверждение своих слов она присылает мне селфи в пижаме и с тканевой маской на лице.

Екатерина Великая все еще на спорте. Мы едим и смотрим мультики.

Она кидает мне фотографию коробки с половиной пиццы и подписью «Мать меня убьет». Зная одержимость Жениной мамы правильным питанием, наверняка убьет. Но когда все лягут спать, тайком доест остатки.

А почему ты спрашиваешь? Ты вообще где?

Делаю фото стола со свечой и красным сердцем и отправляю ей.

С Самойловым проект обсуждаем.

В ответ мне летит автоматная очередь шокированных смайлов.

Продолжить переписку мне мешает подошедший к столу симпатичный парень с красной розой в руках.

— Почему красивая девушка в такой день без цветов? — он протягивает мне розу и я, не успев обдумать, что делаю, ее беру. Надо же. Раньше мне парни цветов не дарили. Наверное, сегодняшняя атмосфера что-то во мне изменила. Может быть, я все-таки стала чуточку женственнее и окружающие это замечают?

— Ну ни на минуту нельзя тебя оставить! — вернувшийся Стас плюхается на свое место и смотрит на меня, выразительно изогнув брови.

— А что такого? Мне нравятся розы, — да, он платит за сегодняшний ужин, и мы только что изображали африканскую страсть перед скрипачом, но мы не пара. Имею я право получить подарок от симпатичного незнакомца!

— Двести пятьдесят рублей, — сообщает парень Стасу, улыбаясь.

Блииииииииин. Никакая я не женственная и не элегантная. Этот парень продает цветы.

Самойлов, достает деньги и протягивает их продавцу с невозмутимым видом. Но мне прекрасно видно, что его аж потрясывает от сдерживаемого хохота.

— А хотите, я вас сфотографирую? — предлагает парень, явно довольный, что вынудил нас на покупку.

— Хотим! — легко соглашается Стас. Он привстает, нависая над столом и придвигается ко мне. Я не хочу фотографироваться, я наверняка выгляжу всклокоченной и красная как рак. Но мне так неловко, что ему опять пришлось на меня раскошелиться, что я послушно смотрю в камеру и пытаюсь улыбнуться.

Парень делает несколько снимков, возвращает Стасу телефон и уходит на поиски новой жертвы.

Стараясь сохранить остатки достоинства, ставлю цветок в стакан с минералкой и делаю вид, что рассматриваю пейзаж за окном, гордо задрав подбородок.

— Как же с тобой весело, Никитина, — Стас все-таки не стал надо мной смеяться. Он тепло мне улыбается. — Слушай. Я давно хочу тебе сказать… Да что опять такое? — его телефон начинает пронзительно звонить. Стас отвечает на звонок, и я успеваю заметить значки множества непрочитанных сообщений. Наверное, кто-то его ищет.

Стас ничего не говорит звонящему. Только смотрит прямо перед собой. И его лицо становится почти таким же как тогда. В тот день, в пустой аудитории.

Наконец, Стас произносит «Ладно» и вешает трубку. Пару мгновений он продолжает смотреть перед собой, но наконец берет себя в руки.

— Прости, начальник, кажется я забыл про день рождения отца. Придется ехать. Подвезти тебя до дома?

Он собирается так быстро, что видимо, и правда торопится. Хотя что-то не похоже, что он хочет туда ехать. Наверное, его папа очень строгий.

— Не надо, я живу в двух остановках, — чтобы его не задерживать, я торопливо одеваюсь, вешаю на плечо рюкзак, забираю розу, а шоколадное сердце протягиваю Стасу. — Держи, для моральной поддержки.

Я ничего не знаю о его семье, но мне кажется, что поддержка ему пригодится.

Выйдя на улицу, мы коротко прощаемся, и я решаю пойти домой пешком. Ветер стих, лед на тротуарах растаял и идти вполне приятно.

Когда я дохожу до перекрестка, мне приходит сообщение с незнакомого номера. Наше со Стасом совместное фото. Я получилась не так уж плохо. А еще, мы выглядим, как будто мы… Ну… Не важно.

Нажимаю на надпись «Сохранить номер» и сохраняю контакты Самойлова.

От Жени двадцать четыре сообщения. Пишу ей:

Иду домой. Скоро позвоню.

Мне предстоит рассказать ей все подробности. Даже унизительные. Но почему-то, рассказывать о том, что мне на секунду показалось, пока Стас держал меня за руку, мне совсем не хочется.

Отрезаю полоску скотча и приклеиваю ее кончик к запястью. На мне уже целая гирлянда липкой ленты. Поднимаю согнутую руку вверх, чтобы задрать рукав повыше и освободить под скотч побольше места, но врезаюсь локтем в Самойлова, от чего несколько лент прилипают к моему свитеру.

Да чтоб его!

И даже нашипеть на него не могу, только угрожающе хмурю брови. На сегодняшнем занятии по командообразованию мы строим башни из подручных материалов и должны делать это в полной тишине.

Нас разбили на команды по четыре человека, выдали каждой по стопке использованной бумаги А4 (кажется, на ней старые рефераты), скрепки и скотч. Башня должна быть устойчивой и максимально высокой. Приза никакого нет, но я твердо намерена выиграть.

Общаться между собой нам полагается без слов, только жестами. И ух, как мне хочется показать Стасу несколько жестов!

Моя изначальная идея сделать фундамент из широких бумажных цилиндров оказалась весьма удачной, наша башня вполне крепко стоит и быстро растет вверх. Настолько быстро, что участвовать в ее постройке я уже не могу, рост не позволяет. Поэтому я занимаюсь подготовкой скотча, оставив строительство на откуп этим жирафам.

Леша Терентьев сегодня не смог вырваться с тренировки, поэтому Жене в напарники достался Денис Богданов. Надо признать, что, когда он молчит и не выдает каждую секунду свои глупые шуточки, он даже вполне ничего. И с Женькой они отлично сработались. Она, разувшись, стоит на стуле и прикрепляет бумажные детали где-то уже ближе к потолку, а Денис слегка придерживает ее за ноги и подает ей наши канцелярские стройматериалы.

Самойлов же… Да чем вообще занимается Самойлов?

Оборачиваюсь посмотреть и врезаюсь носом ему в грудь. Нет, я его сегодня прибью! Полагаю, на лице у меня сейчас все написано, но он просто невозмутимо делает шаг в сторону. Подумаешь, чуть нос об него не сломала!

Бронежилет у него что ли под толстовкой?

Ему полагается заниматься бумагой — сгибать, вырезать и подготавливать детали. И он это вроде бы делает. Но почему-то ему не сидится на месте и он, с ножницами в руках слоняется вокруг. И я постоянно в него врезаюсь! И это вообще-то опасно! Наверняка, за открытое ношение колюще-режущего какая-нибудь статья в УК есть. Спрошу потом Женю.

Я бы с радостью поручила ему заниматься скотчем, но без длинных ногтей он провозится с ним до вечера. Я сама-то еле справляюсь.

Делаю шаг назад, чтобы получше рассмотреть нашу башню и снова натыкаюсь на Стаса. Теперь он стоит позади меня. Да что это, блин, такое? Пытаюсь наступить ему на ногу, вложив в это все свои чувства, но в последний момент он делает шаг в сторону и протягивает Денису свежевырезанную деталь.

Отлепляю от себя ленту скотча, уже слегка покрытую шерстью от свитера (из-за некоторых!), и тянусь к Денису, но Самойлов выхватывает ее и передает Богданову сам. Помощник, блин!

Наша башня будет волосатой и вся в отпечатках пальцев. Ну и ладно. Зато стоит вроде крепко.

Смотрю на башни противников. До звонка восемь минут, мы определенно выигрываем. Может, мне нужно было пойти в инженеры?

Скорее бы звонок. Мне очень нужен кофе. Я сегодня совсем не выспалась. До двух часов ночи я готовила доклад о законах Хаммурапи для семинара по истории правовых учений и делала к нему презентацию. Когда наконец закончила и легла спать, еле разогнув спину, наверху начала громыхать собака. Так что глаза у меня сегодня красные как у Стаса. Правда, что мешало спать ему, я понятия не имею.

После обсуждения проекта в кафе, мы ведем себя, будто ничего не произошло и разговариваем, как обычно, мало. Я начинаю подозревать, что Стас немного похож на Женю и когда вокруг много людей он вроде как закрывается. Что ж, это его право. Я же не обязана его социализировать.