Заказ на переделку пластины, помогающей создавать плотные и мощные стрелы из маны уже был сделан, так как все возможные изменения Виктор внёс в чертёж за один день. И то, большая часть времени ушла именно на допиливание бумажного носителя информации и согласование этого всего с одним из не самых опытных, но уже не «зелёных» артефакторов рода, на которого проклятый вышел вполне себе самостоятельно ещё с месяц назад. Благо, и положение третьего сына графа, и установленные внутри фамилии отношения позволяли это провернуть без привлечения «старших».

Иными словами, с воплощением идей в металле проблем не ожидалось: средств и возможностей пока хватало. А вот времени как всегда недоставало, и те же приобретённые на ярмарке книги Виктор перечитает за пару недель в лучшем случае. Опять же, что-то могут нарыть усаженные перебирать не особо перспективные трактаты «слуги-книгочеи», да и переставать искать крупицы Истины вовне парень не собирался. Не для того он всю жизнь стремился за Знанием, чтобы сейчас, в новом и куда как более продвинутом в магическом плане мире упускать возможности, хлопая ртом и качая мышцы.

По сути, у него была масса возможностей, которые основополагающий закон вселенной «сбалансировал» проклятием и въевшимся в основную личность желаниями реципиента. Один только фактический возраст как преимущество чего стоил, да и проклятие в итоге сказалось на лишившимся магических способностей парне весьма двояко. Можно сказать, что за счёт этого он и усилил своё восприятие маны на многие порядки, что, бесспорно, пригодится при исследовании изнанки.

Воспоминания об увиденном в момент переселения из мира в мир и из тела в тело Виктор хранил, как своё величайшее сокровище. Мог часами его рассматривать, подмечать что-то новое и гордиться тем, что именно он располагает таким пластом информации об измерении или, если хотите, плане, тесно сопряжённом с материальным миром…

В мир реальный Виктора выдернуло чутьё, заставившее его прервать движение и припасть к земле, пропуская над собой не особо опасный, в плане разрушительной мощи соответствующий брошенному ребёнком камешку шарик маны.

И тогда же проклятый понял, что его восприятие продолжает работать в пассивном режиме. Охватывая, судя по всему, сферу радиусом в пару метров. Но если сосредоточиться, то можно ощутить и куда больш…

— …ть! — Виктор схватился за лоб, ошалелыми глазами уставившись сначала на вполне материальный камень, всё ещё сочащийся маной, а после на Клариссу, в левой удерживающую целую горсть гальки, а в правой подбрасывая самый увесистый экземпляр. — Это что?!

— Оценка твоих кондиций. Ты провалился, кстати. — Ухмылка лучницы прямо-таки сочилась ядом. И если судить по унылой роже Гарта, рыцаря девушка вниманием не обделила. — Слишком много думаешь. Отключай мозги и уклоняйся!

— Я для тебя что, какая-то шутка?! — От первой пары камешков Виктор худо-бедно уклонился, ощущая снаряды на расстоянии в, примерно, двадцать пять метров. Но третий, четвёртый и все последующие броски натуральным образом проворонил, отвлёкшись на мастерски созданный лучницей фон маны вокруг себя.

Она буквально начала исторгать энергию вовне, кратно усложнив задачу.

— Маги потому и дохнут на поле боя, словно мухи! Неспособные здраво реагировать на неожиданности, за ноги примотанные к своему «стремлению всё понять» и выброшенные на глубоководье! Действие, Виктор! Только постоянное действие поможет выжить, но никак не попытка обмозговать всё, что можно и что нельзя! — Естественно, бросать камешки Кларисса не переставала. Естественно, уклонялся Виктор дай бог в одном случае из пяти.

Но недовольство, быстро переросшее в гнев, и непонимание, ставшее корнями злобы объединились — и не позволили третьему сыну графа просто так сдаться.

Секунда за секундой и минута за минутой он пытался подобрать оптимальную модель действий… и раз за разом проваливался в этом начинании. Каждый последующий вариант был сложнее предыдущего, но это не просто не помогало — это вредило. И пусть весь процесс от и до занял не так уж и много времени, в какой-то момент Виктор осознал, что в промежутки между завершением одной попытки и началом другой камней в него прилетает несколько меньше, чем должно.

Уцепившись остатками залитого злобой сознанием за эту простую мысль, проклятый просто попытался ничего не делать, отдав управление телом инстинктам… и понял, что так действительно лучше.

А спустя минуту и три десятка снарядов к тому же выводу пришла и Кларисса.

— Запомни это ощущение, парень, и никогда его не забывай. — Её лицо, приобрётшее отстранённое выражение одновременно с началом «расстрела», озарила улыбка. — Всё, чему я или кто-то ещё будет учить тебя в дальнейшем, должно быть органично с ним переплетено. Будь то движения или, как ты говоришь, «техники». Это понятно?

— Более чем. — Ноздри проклятого раздувались, словно у взбешённого быка, а зрачки сжались чуть ли не в точку, сконцентрировавшись на лице Клариссы. Но несмотря на отголоски ранее утраченного самоконтроля, в данный конкретный момент в душе Виктора установилось пусть хрупкое, но равновесие. Умом он понял причину, побудившую лучницу перейти от объяснений и требований к «издёвкам», а теперь пытался заставить себя это принять.

Что было совсем непросто, учитывая нрав проклятого.

— Тогда мы можем смело переходить к следующим упражнениям. Смотри, слушай и запоминай. Абсолютная точность повторения тут не требуется, но общую суть уловить необходимо. — И Кларисса начала… пусть будет танец. Танец, задействующий только ноги, в то время как руки она просто и незатейливо сложила за спиной. Но даже так движения нельзя было назвать простыми, ибо те выжимали из нижней пары конечностей всё и даже чуть больше. Полнился танец резкими рывками и остановками, бросками из стороны в сторону, наклонами с сохранением точки опоры, перебежками и стойками… Проще было сказать, чего в нём точно не было: системы.

Уже четверть часа и Виктор, и даже Грат словно завороженные смотрели и внимали, с благодарностью впитывая этот концентрированный опыт. Идея «танца» стала ясна ровно в момент понимания отсутствия в оном системы одновременно с присутствием тех самых движений, которым лучница иногда учила своего подопечного. И заключалась она ни много, ни мало, а в безостановочном движении. Правильном движении, а не судорожном дрыгании всеми конечностями, которое Виктор недавно и к своему стыду исполнил, позабыв обо всех показанных ему ранее приёмах работы ногами.

Но у всего есть начало и конец, так что вскоре Кларисса остановилась и мотнула головой:

— Этому ты, Виктор, должен научиться за три месяца. Параллельно будешь осваивать методы работы с маной и познавать основы владения самыми распространёнными видами вооружения.

— А лук?.. — Кларисса уже давала ему пару уроков, но на полноценные тренировки в понимании проклятого это не тянуло. Так, приобретение общих знаний, не более.

— А до лука тебе ещё расти и расти. Научиться точно стрелять из любого положения можно и без меня, а вот остальному тебя никто не научит. Особенно воплощению элемента и его использованию. — Виктор пошире раскрыл глаза.

— Собираешься уйти?

— Весной. Здесь, конечно, замечательно, но засиживаться на одном месте — это не по мне. — Почему-то проклятому показалось, что девушка отчаянно фальшивила. И это ощущение идеально наложилось на его прошлые выводы касательно сокрытия лучницей своих настоящих сил. — Так что внимай моему опыту, пока можешь, ученик.

— Как насчёт повышения оплаты и увеличения времени тренировок?

Виктор отлично понимал, что ТАКОГО наставника он банально не встретит ни здесь, ни уж тем более на севере графства. А это значит, что под сокращение пойдёт всё, что только можно сократить. И чтение книг — в первую очередь, как бы горько это ни было.

— Готов пожертвовать своим законным временем просиживания штанов в библиотеке? — Девушка вздела бровь и ухмыльнулась. — Хорошо, я не против. Но нагрузку я тебе повышу, так и знай.