Раскланявшись, Артур Наом двинулся к другим аристократам, — а не девицам, как Виктор подумал изначально, — оставив проклятого наедине со старшим служителем.

— Виктор, я искренне надеюсь на то, что общение с Артуром не заставило тебя изменить своё мнение о церкви в целом. — Как бы извиняясь склонил голову Кэмер. — Он и сам по себе непростой человек, а благословение Актиона некоторые черты его характера лишь обострило. К сожалению, даже среди избранных пантеоном людей лишь немногие способны сопротивляться этой части влияния благословения. Даже частица божественной мощи, оказавшись в теле человека, начинает перекраивать его по образу и подобию подлинного хозяина. И итог… бывает разным.

Виктор на это откровение лишь хмыкнул. Информации о церкви, и уж тем более о людях, снискавших благословение пантеона было слишком мало, чтобы делать конкретные выводы, так что сказанное Кэмером можно было смело записывать как демонстративное проявление доверия.

— Никогда не слышал ни о чём подобном, но сведения очень… интересные. — Очень-очень интересные. Возможно даже, что это один из кирпичиков, необходимых для строительства дороги к пониманию подлинной божественной природы. — Я не ошибусь, если предположу, что об этом церковь не распространяется?

— Лицам заинтересованным о том известно, а всем прочим это знание ничего не даст. Но вы правы в том, что церковь старается не допускать распространения такой информации вовне. — Старший служитель покивал.

— Я ценю оказанное мне доверие, Кэмер. А Артур… люди разные, и судить по первому впечатлению я всё равно не стал бы. — Виктор чуть было не проигнорировал этот момент, отчего служитель мог бы посчитать, будто поведение паладина оскорбило третьего сына графа. Но теперь пусть и с опозданием, но парень «простил» слугу Актиона, как бы обнулив весь потенциальный негатив.

А после их отнюдь не пустая беседа продолжилась, как продолжился и вечер, собравший в одном месте немало влиятельных лиц Тарбиллиана — и не только его. Впереди маячило «испытание паладина», но прямо сейчас Виктор предпочёл сосредоточиться на своём нынешнем собеседнике.

Просто потому, что тот мог выдать столь необходимую проклятому информацию…

Весь приём от и до занял немногим меньше пяти часов, так что к его окончанию Виктор мог похвастаться не только головой, опухшей от обилия едва поддающейся сортировке информации, но и неприятным зудом во всём теле. Причём последний был вызван отнюдь не проклятием, подавлением которого проклятый, естественно, озаботился. Причина оказалась куда как банальнее: Виктор привык нагружать тело тренировками под присмотром пока ещё не покинувшей поместье Клариссы, уделяя сидячей работе от силы пару-тройку часов в день. Потому столь длительное праздное, — для мышц, по крайней мере, — шатание по залу и вызвало дискомфорт.

Проклятый многое бы отдал сейчас за возможность плюнуть на всё и уйти тренироваться дальше, но — увы. Этот приём стал возможным только из-за желания церковников познакомиться с будущим союзником и связующим звеном между знатью севера и церковью, да и люди, собравшиеся здесь, были так же не прочь взглянуть на надолго пропавшего из виду третьего сына графа. О потере им магических способностей они, бесспорно, знали. Как знали и о том, что оный отпрыск Дюрана ван Бельвиоса тронулся умом, начав тренировать тело, словно сумасшедший.

Но вот результаты этих тренировок им были неизвестны… до этого дня, когда попавшие на приём вирфорты смогли переговорить с Виктором и прощупать его восприятием. И открывшаяся картина, бесспорно, многих удивила, ведь в плане объёмов маны, контроля, — ха-ха! — над ней, а так же плотности и скорости циркулирующих потоков он уже вышел на уровень обычного рыцаря из простолюдинов того же возраста.

Уже здесь, в этом самом зале Виктор не единожды слышал выражения вроде «талантливый человек талантлив во всём», и оттого ещё сильнее уверился в том, что людям свойственно стремление найти максимально простое объяснение чему бы то ни было. Человек в чём-то лучше прочих? Талантлив от рождения. Проводит на тренировочной площадке времени больше, чем в постели? Талантлив! Стёсывает кожу на ладонях об рукоять меча? Это всё талант! Люди с упорством стада баранов предпочитали видеть в тени успеха благословение самой природы или небес, не принимая в расчёт усилия, которые «гений» прикладывал, не щадя себя.

Что Виктор-реципиент, что Виктор-с-Земли, что Виктор-нынешний — все они были жертвами обстоятельств, у которых было всего два варианта: или стремительно развиваться, или сдохнуть в канаве. Они, быть может, и рады были бы расслабиться и отдохнуть, но такой возможности у них просто не было. Праздная жизнь была для них синонимом скорой смерти, от которой они, как и всякие разумные, здравомыслящие существа, предпочитали бежать со всех ног.

А что до тех, кто «облизывался» на их успехи и сетовал на причины, не позволившие им обрести силу не меньшую, то тут Виктор понимал только выходцев из простого люда. Вынужденные буквально бороться за жизнь, крестьяне и горожане едва ли могли выделить на тренировки больше пары-тройки часов в день. Они и трудиться-то в поте лица начинали лет с двенадцати. А вот к стенающим и оправдывающимся «талантом» аристократам проклятый относился как к коровьим лепёшкам: ненавидеть не ненавидел, но брезговал вполне себе откровенно.

Так или иначе, но приём подходил к концу. Гости расходились, и постепенно в зале остались одни лишь церковники, которым была оказана честь остановиться в гостевых покоях поместья рода Бельвиос. Практика незаурядная, ибо в стенах могущественной фамилии потомственных магов позволяли остаться только друзьям и союзникам рода, а так же, очень и очень редко, крупным торговым партнёрам. Слишком много секретов имелось в поместье, слишком много вещей, малейший намёк на существование которых мог позволить потенциальным конкурентам создать свой аналог.

Артефакты, заклинания, руны, методики обучения — всё это представляло огромную ценность и являлось фундаментом, на котором возвышалась башня величия рода Бельвиос.

И делиться наследием предков маги не желали, ревностно охраняя свои тайны.

— Я думаю, это подходящий момент, Виктор. Ты готов? — Бросил Артур Наом, подобравшийся к Виктору со стремительностью и грацией матёрого хищника. Проклятый не соврал бы сам себе, сказав, что прежде он не видел людей, которые бы так двигались. С небольшим запозданием к нему присоединился и Кэмер Диалони. По всей видимости, эта двойка стала, так сказать, «связными» между миссией церкви и самим Виктором.

— Всегда готов. — Уверенно кивнул проклятый, наконец-то почуявший повод помахать руками не просто так, а со смыслом. Произвести впечатление или, как зачастую говорят, попонтоваться — вот, что от него сейчас требовалось.

— Граф уже подготовил один из малых залов. Магическая мощь лидера вашей фамилии действительно поражает. Ему не потребовалось и десятка секунд… — Старший служитель, понимая в магии куда больше своего коллеги-паладина, цокнул языком. Он своими глазами видел процесс развёртки обычных тренировочных барьеров, в которых Дюран ван Бельвиос был настоящим профессионалом, так что и впечатления у него остались соответствующие.

— Барьеры — сильная сторона моего отца. Мало кто может сравниться с ним в этом непростом искусстве. — Покивал Виктор, пристроившись следом за Кэмером. Чуть позади шёл и паладин, ловящий каждое произнесённое слово. Он, возможно, и не разбирался в теме, но точно знал, что со статичными защитами у обычных магов всё было не очень гладко: для создания автономного и рассчитанного на долгую работу заклинания требовался отменный контроль. А без привязки к чему-то материальному — контроль практически идеальный, ведь мана сама по себе не особенно-то и стремилась остаться в конкретной точке пространства.

Её можно было временно «увязать» на саму себя, но даже маги четвёртого круга с этим справлялись постольку-поскольку. Больно уж сложным было само действо. Ну а вирфортам этот процесс был и вовсе недоступен, так как «плести» структуры из маны они были неспособны.