Они, блять, пытались убить мою жену и сестру.

Трусы.

Гребаные ублюдки.

Я убью каждого гребаного сицилийца.

Войдя в пентхаус, я сажаю Тесс на диван, затем проверяю каждый гребаный дюйм ее тела на наличие ран. Ее неудержимо трясет, а лицо бледнее смерти.

— Детка. — Я пытаюсь смягчить свой голос, но каждая капля ярости выливается в это слово.

Тесс вскидывает голову, неглубокий вдох вырывается из ее губ.

— Джеймс. — Она тяжело сглатывает, как будто ее вот-вот вырвет. — Где Джеймс? С ним все в порядке?

Андреас приводит Афину в пентхаус, и в тот момент, когда Тесс замечает мою сестру, она вскакивает с дивана. Две женщины падают в объятия друг друга.

Две женщины, которые для меня дороже жизни.

И эти ублюдки пытались их убить.

Достав телефон из кармана, я набираю номер Луки.

— Неужели…

— Было совершено покушение на Терезу и Афину. Эти ублюдки пытались убить мою жену и сестру! — Я рычу, не в силах контролировать хаотическую ярость, которая все нарастает и нарастает, блять.

— Я буду там через два часа, — выпаливает Лука. — Приготовь все.

Звонок заканчивается, и мои глаза находят Андреаса. Он делает один звонок за другим, и когда он видит, что я пялюсь, говорит:

— Джеймс в больнице, на операции. Мы потеряли Йоргоса, Артура, Майкла, Стивена, Нико… — Он сильно качает головой, тяжесть его горя о людях, которых мы потеряли, ложится на его плечи. — Обе службы безопасности были уничтожены.

Впервые в моей жизни мое тело начинает дрожать, зрение сужается, дыхание учащается.

Мои люди.

Глубокая печаль въедается в мои кости. Мой гнев становится живым, дышащим существом, обладающим собственной волей.

Волей к разрушению.

— Лука в пути. Как только прибудет Священство, мы отправимся мстить. — В моем голосе нет жизни. Только обещание смерти. — Собери всех людей, которые у нас есть, и погрузи оружие на самолет.

Андреас кивает и, не задавая вопросов, продолжает звонить, направляясь к лифту, чтобы уладить дела.

Мой телефон начинает звонить, и, взглянув на экран, я вижу, что на нем высвечивается имя отца.

— Mpampà mou, — отвечаю я, предполагая, что он слышал о нападении.

— Мы… попали под удар.

От этих слов меня пробирает дрожь.

— Они ворвались… в дом. — Только тогда я слышу усталость в голосе моего отца и что-то еще, от чего у меня по спине пробегает ужасная дрожь.

Мой голос хриплый, когда страх пробирается под мою кожу.

— Ты в порядке? Хелена?

Афина и Тесс отстраняются друг от друга, и обе смотрят на меня широко раскрытыми глазами.

— Ник… — ахает папа, и все мое тело покрывается льдом.

Нет.

— Мне… жаль… сынок.

Нет.

Иисус.

Нет.

Мои глаза встречаются с глазами Афины, и она, должно быть, видит мой страх, потому что бросается в мою сторону и пытается отобрать у меня телефон. Я быстро перевожу вызов на громкую связь. Как раз вовремя, чтобы услышать, как папа выдыхает:

— Присмотри… за… Афиной.

Я отшатываюсь от невидимого удара в самую сердцевину всего моего существа, когда последний вздох моего отца проносится по линии.

Афина падает на пол с душераздирающим криком.

Тесс забирает у меня телефон и, прервав звонок, набирает номер экстренной службы, затем бессвязно бормочет:

— Произошла стрельба. — Она называет адрес, призывая их поторопиться, затем делает еще один звонок, шепча. — Ответь, мама. Пожалуйста… Ответь…

Другой рукой она прикрывает рот, набирая номер снова и снова, пока я не забираю у нее телефон. Обнимая ее, я прижимаю ее к своей груди, не в силах сейчас подобрать слов.

Тьма дня выползает из тени и окружает всех нас. Печаль заглушает блеск света, льющегося через окна.

Каким-то образом мне удается сдвинуться с места, заставляя Тесс сесть на диван. Я беру Афину и, подтянув ее к себе, заставляю сесть рядом с Тесс, которая быстро хватает ее за руку.

Стоя перед моей женой и сестрой, я в полной мере ощущаю последствия этого дня.

Сицилийцы бьют туда, где я бы почувствовал это больше всего. Они убили моего отца и, вероятно, Хелену тоже. Они убили моих людей, большинство из них были хорошими друзьями, которых я знал всю свою жизнь.

Закрыв глаза, я делаю глубокий вдох, используя все свои силы, чтобы подавить горе и шок.

Я глава мафии.

Нет времени плакать. Нет времени скорбеть.

Есть только месть за моих павших близких.

Я устрою ад на пороге Манно.

Прочищая горло, я смотрю на Тесс и Афину.

— Собирай вещи, Тесс. Вы с Афиной через два часа уезжаете в Швейцарию.

Тесс качает головой, все еще ошеломленная всем, что произошло.

— Ч-что? — всхлипывает она.

Афина только начинает качать головой.

— Вы обе отправитесь в Академию Святого Монарха. Бэзил встретит вас там, — приказываю я, уже набирая номер Карсона Козлова, который отвечает за Святого Монарха.

— Козлов, — отвечает он.

— Это Николас Статулис. Моя жена, сестра и шурин прибудут в течение следующих двенадцати часов для безопасности.

— Оплата ожидается до их прибытия, — советует мне Карсон, его тон, как всегда, профессиональный.

Я заканчиваю разговор и, открыв свое банковское приложение, быстро перевожу полтора миллиона евро на банковский счет Святого Монарха.

Минуту спустя мой телефон вибрирует от сообщения Карсона.

Оплата получена.

Тесс пристально смотрит на меня, затем моргает. На ее лбу появляется морщинка, и, поднимаясь на ноги, она качает головой.

— Я не покину тебя.

— Ты нужна мне в безопасности. — Мой голос низкий, с нулевой терпимостью к переговорам. — Ты соберешь сумку.

Ее брови сходятся вместе.

— Пойдем с нами. Пожалуйста.

Поднимая руку, я глажу ее по щеке, прежде чем притянуть к своей груди. Я целую ее в лоб, наполняя свои легкие ее ароматом.

— Я должен закончить эту войну. Не бросай мне вызов в этом, Тереза.

Афина встает, слезы все еще текут по ее щекам. Другой рукой я обнимаю сестру за плечи и притягиваю ее ближе.

— Вы двое нужны мне в безопасности, чтобы я мог сосредоточиться на своей работе. Хорошо?

Они кивают, и я обнимаю их так крепко, как только могу.

Двери лифта открываются, и входит Андреас, за которым следуют Элиас и Крейг.

— Мужчины заряжают оружие, — советует мне Андреас. — А у Джеймса закончилась операция. Мне пришлось пригрозить ему смертью, чтобы заставить его остаться в больнице.

Отстраняясь от женщин, я говорю:

— Если он в порядке, пусть выписывается. Он может сопроводить Тесс и Афину в Швейцарию. — Я знаю, насколько близки Джеймс и Тесс, и присутствие рядом с ней ее друга может помочь ей успокоиться.

— Пожалуйста, — выпаливает Тесс, и к ее лицу возвращается немного краски.

Андреас кивает и делает звонок.

Я обращаю свое внимание на Элиаса и Крейга.

— Вы мои лучшие люди.

Они кивают, их глаза наполнены жаждой мести.

— Вы должны пойти с Тесс и Афиной.

Элиас мгновенно начинает хмуриться.

— Это приказ.

Они неохотно кивают, недовольные тем, что пропускают действие.

— Джеймс в пути, — сообщает мне Андреас.

— Слава Богу, — бормочет Тесс, вытирая слезу со щеки.

Я наклоняюсь ближе к ней и целую ее в висок.

— Иди собирай сумку, детка.

Я смотрю, как Афина уходит с Тесс, и как только они оказываются вне пределов слышимости, я смотрю на Элиаса и Крейга.

— Если я не вернусь, вы должны защитить Тесс и Афину. — Когда они кивают в знак понимания, я добавляю. — Дядя Андреаса свяжется с вами с дальнейшими инструкциями.

Потому что, если я паду, это означает, что Андреас тоже падет.

Мой взгляд встречается со взглядом моего лучшего друга.

— Но я не намерен проигрывать эту войну.

— Чертовски верно, — усмехается Андреас, вставая рядом со мной.

Глава 42

ТЕСС

Мой разум все еще не в себе, мое сердце разлетелось осколками в груди.