И блять, если это не возбуждает.

Я хочу сделать ее такой чертовски сильной, что даже мои враги съежатся перед ней.

Хмуро глядя на меня, она спрашивает:

— Что означает этот взгляд?

— Какой взгляд?

Ее глаза сужаются.

— Сейчас ты действительно выглядишь гордым.

— Это потому, что так и есть. — Поднимая руку к ее шее, мой большой палец ласкает ее кожу, когда я запечатлеваю поцелуй на ее губах. — Я горжусь тем, что ты наконец-то сражаешься за себя, Тереза.

Ее лицо расслабляется, губы приоткрываются, когда она делает двойной вздох, явно не ожидая моей похвалы.

— Чем ты сильнее, тем больше власти это дает мне.

Глаза Тесс скользят по моему лицу, что-то выискивая.

— Ты хочешь, чтобы я была сильной?

— Конечно. Твоя дерзость может свести меня с ума, но это единственное, что я никогда не попытаюсь подавить. Теперь ты королева. Тебя нужно бояться. Это самый ценный товар в нашем мире.

На ее лице отражается замешательство.

— А как же мои мечты?

— А что насчет них?

— Ты позволишь мне осуществить мои мечты или попытаешься контролировать меня?

Уголок моего рта снова приподнимается, мои пальцы нежно заправляют локон на место, в то время как мой взгляд скользит по каждому дюйму ее изысканной красоты.

— Ты можешь делать все, что захочешь, маленькая мечтательница. До тех пор, пока ты делаешь это рядом со мной.

На ее лбу появляется морщинка, глаза подозрительно сужаются.

— Мне трудно в это поверить, учитывая, что ты делал все, что было в твоих силах, чтобы контролировать мою жизнь. — Отстраняясь от меня, она откидывается на спинку стула. — Я никогда не поверю ни единому слову из твоих лживых уст. — Одарив меня сардонической ухмылкой, она добавляет. — В конце концов, я не настолько наивна.

Что ж, по крайней мере, наш брак не будет скучным. Со временем я завоюю сердце Тесс. Я буду сводить ее с ума так же, как она сводит меня.

Начинаются речи, сначала мой отец, затем Андреас. Один за другим люди дают советы и шутят в микрофон, пока не приходит время открыть танцпол.

Вступительная песня — единственное, что я изменил на сегодня, и когда Biblical Каллума Скотта начинает наполнять воздух, я притягиваю Тесс в свои объятия.

Мои глаза встречаются с ее глазами, когда слова околдовывают нас, или, по крайней мере, меня.

Она слегка хмурится, вслушиваясь в слова, а затем бормочет:

— Серьезно, кто выбрал песню?

— Я.

Она хмурится еще сильнее, затем сардонически усмехается.

— Да, точно.

Поднимая руки по бокам от ее головы, я наклоняюсь и завладеваю ее ртом, желая, чтобы она замолчала, чтобы я мог насладиться этим моментом.

Точно так же, как поцелуй после того, как мы произнесли наши клятвы, Тесс не пытается остановить это, а вместо этого отдается мне. Я тону в ее захватывающей невинности, которую я каким-то образом еще не испортил.

Если бы она только знала, какую власть она имела надо мной. Тогда бы я был в полной заднице.

Страх проникает в мое сердце, плотно обволакивая эмоции, которые я испытываю к этой женщине.

Она никогда не сможет узнать, что я чувствую, пока не полюбит меня, или она использует это, чтобы уничтожить меня.

Прерывая поцелуй, мой взгляд скользит по ее лицу, мой большой палец касается ее нижней губы.

— Я живу в стране замешательства, — шепчет она, все еще пытаясь осмыслить все, что произошло сегодня.

Значит, нас двое, kardiá mou¹⁴.

Осознав, что я только что назвал ее своим сердцем, я отстраняюсь и вздыхаю с облегчением, когда папа и Хелена подходят к нам.

Танцуя со своей свекровью, между нами напряженная атмосфера.

— Я позабочусь о ней, — говорю я, чтобы успокоить Хелену.

— Я знаю.

Блять, неужели эта свадьба уже закончилась?

Глава 24

ТЕСС

Сегодняшний день нельзя назвать странным. От безумной свадьбы до того, что Николас выглядит счастливым — все это безумие.

Пытаясь опередить эту волну, я сажусь рядом с Николасом на заднее сиденье внедорожника. К счастью, медового месяца не будет, и, насколько мне известно, я могу продолжить учебу.

Мой распорядок дня не должен сильно измениться. Надеюсь.

Когда мы не едем в направлении особняка Статулис или моей квартиры, я бросаю взгляд на здания, проносящиеся мимо нас, спрашивая:

— Куда мы едем?

— Домой.

Вздыхая, я закатываю глаза, прежде чем посмотреть на Николаса.

— Чей дом? Где?

— Мой, и ты скоро узнаешь. — Он не отрывает глаз от своего телефона, набирая одно сообщение за другим.

Я почти использую один момент из книги Афины и вырываю устройство у него из рук, говоря, что в нашу брачную ночь телефоны запрещены, но я подавляю желание и перевожу свое внимание на окно.

Брачная ночь.

Николаса ждет чертовски приятный сюрприз, если он думает, что я просто стану послушной женой, которая согреет его постель и приготовит еду.

Внедорожник сворачивает на подземную парковку, и когда он останавливается, Николас распахивает дверь и выходит. Он не ждет меня и направляется к лифтам.

Лукас, водитель, открывает мне дверь. Я выхожу и благодарю его, затем иду туда, где ждет Джеймс. Благодаря его знакомому лицу здесь все кажется не таким чужим.

Когда мы начинаем идти, он бормочет:

— Я перенес всю твою одежду в пентхаус. Дай мне знать, если тебе понадобится что-нибудь еще, и я распоряжусь, чтобы это принесли.

Мне не нравится идея, что мужчина будет упаковывать мою одежду, но, благодарная за то, что у меня будут мои личные вещи, я говорю:

— Спасибо, Джеймс.

Он останавливается и указывает на лифт, где Николас уже внутри, прислонившись спиной к панели, все еще разговаривает по телефону.

Сделав глубокий вдох, я вхожу внутрь. Никто из охранников к нам не присоединяется. Николас нажимает на кнопку, и дверь закрывается передо мной.

Мы поднимаемся по этажам в абсолютной тишине, и когда лифт открывается, меня встречает элегантный и современный вестибюль. Все из стекла, хрома и темно-серой мебели.

Выйдя из лифта и войдя в пентхаус, я оглядываюсь по сторонам, пораженная огромными размерами этого места и всей этой роскошью.

— Это твой дом? — Я прохожу вглубь гостиной, восхищаясь темно-серыми кожаными диванами и массивной развлекательной системой, дополненной стеклянной скульптурой Аида и его трехглавой гончей.

Бог подземного мира. Я не удивлена, что Николас нашел с ним сходство.

— Это наш дом. — Без каких-либо дальнейших объяснений Николас направляется наверх по закрученной хромированной и стеклянной лестнице.

Уступая ему дорогу, я говорю:

— Я думала, ты живешь в особняке Статулис.

— Я не планирую трахать тебя, когда наши родители в пределах слышимости, — следует его сухое замечание.

— Хa! — Я хмуро смотрю ему в спину и проклинаю, что смокинг этого мужчины сидит на нем идеально. — Тебе так повезет.

Мы идем по коридору, с обеих сторон закрытые двери. Я исследую их позже. Прямо сейчас нам с Николасом нужно закончить разговор.

Я следую за ним в главную спальню и останавливаюсь посреди комнаты. Справа от меня кровать королевских размеров, застеленная темно-серым шелковым постельным бельем. Затемненные окна занимают всю стену.

Слева от меня ванная комната, а передо мной гардеробная размером со всю спальню в моей квартире.

Николас сбрасывает пиджак, затем срывает бабочку с шеи. Он расстегивает манжеты своей накрахмаленной белой рубашки, прежде чем приступить к пуговицам, спускающимся по груди.

Моя бровь приподнимается.

— Ты сказал, что мы закончим разговор сегодня вечером.

Вздыхая, он даже не смотрит в мою сторону.

— Я устал, Тереза.

— Мне все равно, — выпаливаю я. — Что, черт возьми, сегодня произошло? На прошлой неделе ты трахнул меня только для того, чтобы выбросить как мусор, а сегодня ты женился на мне? Ты что, с ума сошел?