– Однако Бириона ты почему-то не подозревал.

– Вот именно! И по исключительно глупой причине, ваше величество. Я давно должен был это понять! Помните особняк в Ритайле, где после побега скрывался Вамиус? У бывшего начальника охраны дворца не было допуска на перенос туда, но был немагический ключ от двери, который ему передал один из охранников театра под ментальным воздействием. Я тогда посчитал, что это доказывает: среди заговорщиков нет директора театра, ведь с его участием все стало бы проще. И выкинул Бириона из головы! А ведь подобное ровным счетом ничего не значит, особенно когда преступники пытаются сделать вид, что знают и умеют гораздо меньше, чем мы думаем. Вандаус со всех сторон обезопасил себя. Даже Арвен не подозревал, кому подчиняется, не зря же он так искренне просил Элен не жаловаться Бириону на домогательства Виго, опасаясь, что к директору театра придется применять родовую магию и заставлять его не увольнять такую важную для них фигуру!

Бирион Вандаус

– Гектор, не горячись. И кстати, о ментальных воздействиях… Помнится мне, Арвен Асириус признавался: чтобы Элен взяли на работу, ему пришлось воздействовать на Бириона своей кровной магией. Неужели Арвен действительно смог повлиять на решение человека, которого Аарон решил оставить вместо себя?

– Нет. В кольце, о котором рассказал Асириус, была родовая ментальная защита вашей семьи. Но почувствовать влияние Бирион должен был. Полагаю, он просто притворился, решив, что Элен можно будет использовать в дальнейшем как слабость Арвена. – Гектор вздохнул и признался: – Я бы тоже так сделал. Хорошо, когда поблизости есть люди – инструменты для давления.

– Удобно, – согласился император.

– Когда я рассуждал о том, кто стоит во главе заговора, я учитывал четыре фактора. Этот человек должен быть аристократом, иметь возможность посещать дворец, быть достаточно влиятельным для того, чтобы в будущем как-то воздействовать на принимаемые новым императором решения, и, наконец, его родовая магия должна быть ментальной. Вандаус подходит по всем параметрам. Его родовая магия – отвод глаз, что могло не единожды помогать ему и во дворце, и в театре, и в других местах. Его попросту не видят, даже если смотрят прямо в лицо. Во дворец Бирион приходил постоянно, я специально проверил журнал учета посетителей вашей охраны. И это даже не подозрительно, ведь Вандаус…

– Дружен с Вольфом и Анной, – пробормотал Арен и тяжело вздохнул.

– Да.

Дознаватель на мгновение замолчал, не зная, как сказать то, о чем еще он догадался этим утром.

– Ладно тебе, Гектор, не молчи. Я не дурак, понимаю, что Вольф не мог не знать. Возможно, он ни в чем не участвовал и толком не помогал, но знал наверняка.

– Я тоже так думаю, ваше величество. Да и влиять на чьи-то решения в дальнейшем было бы проще через него. Полагаю, Вольф был оставлен «за бортом» сознательно, чтобы не рисковать таким хорошим рычагом давления на принцессу Анну или любого другого вашего наследника. Ну и если бы Вандаус в итоге погиб, то… Вольфу бы пришлось встать на его место. Но доказательств у меня пока нет.

– А что со спектаклем, который состоится в среду? Мне идти туда?

– Дайте мне еще сутки.

– Хорошо. – Император кивнул, устало прикрыв глаза, и Гектор, помешкав, все же попросил:

– Не разговаривайте с Вольфом. Сейчас не время.

– Не буду. У меня нет желания ни с кем разговаривать. Я устал и от пауков, и от тараканов, и от этой паутины, которая оплетает меня уже почти полгода.

Паутина…

Гектор попятился, сраженный внезапной догадкой.

– Ваше величество… я пойду.

– Иди.

Через несколько минут, вернувшись в комитет, Дайд махнул рукой пришедшему на работу секретарю выходного дня и, скрывшись в своем кабинете, набрал на браслете связи номер Бириона Вандауса.

– Доброе утро. – Проекция директора Императорского театра выглядела сонной и уставшей. – Чем обязан столь раннему звонку?

Раннему… да уже почти девять. Разве это рано?

– Бирион, я правильно помню, что в среду в театре состоится премьера спектакля «Сеть» по пьесе нашего с вами общего знакомого?

Вандаус понимающе хмыкнул.

– Да, и я все еще надеюсь, что на премьеру придут и этот общий знакомый, и император. Его величество пока не присылал официального ответа. Он ничего не говорил вам?

– Нет, но вы же знаете императора, он вечно занят. Думаю, с ответом он будет тянуть до последнего. Так вот, Бирион… Я тоже хотел быть в театре этим вечером, но боюсь, не получится. У вас ведь состоится финальная репетиция в ближайшее время?

– Конечно.

– Могу я поприсутствовать?

Вандаус мгновение колебался, и в его глазах Гектор увидел настороженность.

– Если вы обещаете, что не станете делиться ни с кем подробностями сюжета, – улыбнулся в конце концов директор театра, и его тараканьи усики чуть приподнялись. – Мы держим это в тайне.

– Разумеется, я буду нем как жаба, – заверил Бириона Дайд, погладив зеленую дознавательскую форму, и улыбка Вандауса стала шире.

– Что ж, тогда приходите к нам завтра. К пяти.

– Спасибо, – поблагодарил Гектор и, отключившись, выдохнул, откидываясь на спинку стула.

Если он и завтра ничего не найдет в этом демонском театре, его можно будет увольнять с должности главного дознавателя Альганны.

После возвращения из леса стало хуже. Родная обстановка дома, в котором они с отцом прожили три года, без него самого воспринималась как рука без пальцев, растение без корней и здание без крыши. Тайра казалась самой себе какой-то былинкой, которую носит по свету вместе с ветром и она не может найти свое место – все мечется и мечется, не зная и не умея останавливаться.

И перед Рианом было стыдно за накатившую возле озера слабость. Тайра использовала его, и на этот раз – совершенно бессовестным образом. Нельзя так себя вести с человеком, который искренне любит и беспокоится, нельзя! Риан заслуживает того, чтобы рядом находилась женщина, которая тоже будет любить его, а не как Тайра – просто цепляться, чтобы ее не сбило с ног и не унесло окончательно.

Но в груди одновременно с досадой на себя за недавний поступок горела жгучая обида на Гектора, и думать о дознавателе было не менее мучительно, чем об отце. По поводу ареста Моргана Тайра не злилась, понимала, что Гектор не мог иначе, но… почему он даже не пытается бороться за их отношения? Сказал про невесту – и все, будто бы ждет, что Тайра сама к нему на шею кинется. Но как она может?! Навязываться мужчине, если он сам не собирается ничего делать, более того, пообещал отцу ее не трогать! Она понимала, почему обещал. И эти мысли ей демонски не нравились. Пожалуй, они не нравились Тайре сильнее всего остального.

Гектор не относился к тем мужчинам, которые запросто могут отдать другому свою женщину. А в том, что он считает ее своей, Тайра не сомневалась ни капли. Однако сейчас дознаватель уступил так легко, будто она была ему не нужна, хотя его взгляды, прикосновения, слова о разорванной помолвке, сожаление об аресте Моргана – все говорило об обратном. И Тайра видела только одну очевидную причину для подобного поступка.

Гектор знал правду о ее проклятии. И он не просто знал ее – он осознавал, что необходимо сделать для того, чтобы Тайра выжила. И понимал: он сам в этой схеме отсутствует. Он лишний. И отступил, потому что ее жизнь была ему важнее собственного счастья.

– Тай, – тихий голос Риана ворвался в ее смятенные мысли, – пора ложиться спать. Но перед сном тебе нужно будет кое-что сделать.

– Что? – Тайра подняла голову.

Последние полчаса она сидела на кухне вместе с Рианом и слушала шум льющейся воды – ее собеседник мыл посуду. Уходить никуда не хотелось – присутствие Риана отчего-то помогало сейчас сильнее всего.