– О чем вы хотели поговорить? – поинтересовался отец Тайры, опускаясь на стул за рабочим столом Гектора. Мимолетно скользнул взглядом по разложенным на поверхности папкам, поднял глаза – и застыл, прямо и открыто смотря на Дайда.

– Вы смелый человек, Морган, – усмехнулся дознаватель, тоже не отводя взгляда. – А поэтому давайте-ка я сниму маску. Так будет честно.

Лицо Гектора вдруг пошло рябью, начало удлиняться и вытягиваться, глаза из темных превратились в светлые, волосы стали почти белыми и совсем короткими – и через несколько секунд перед отцом Тайры действительно сидел Гектор Дайд.

– Думаю, представляться мне не нужно.

– Не нужно, – подтвердил Морган, хмыкнув. – Полагаю, в империи не найдется человека, который не знал бы вас в лицо. Но вы слегка опоздали – я давно догадался, кто именно работает у нас в поселке под именем Джона Эйса.

– Догадываться и знать наверняка – вещи разные.

– Уж вы-то понимаете разницу между этими вещами, айл Дайд, – съязвил Морган и повторил свой вопрос: – Так о чем вы хотели поговорить?

– О многом. Например, о Дороти Миз. Или о Карен Хейли. А может, о Лине Сомер? Или, если хотите, о Заке Иниго. С кого начнем? Вы можете выбрать, мне все равно. Или вы сами расскажете?

Как ни странно, страх не проснулся в Риде даже сейчас. Наверное, он слишком давно ждал этого дня, слишком хорошо понимал, что рано или поздно все закончится.

– Зачем вообще разговаривать обо всех этих людях, айл Дайд? Я уверен, вы нашли достаточно доказательств, которые позволят вам арестовать меня. Но подумайте о другом. Что при этом будет с Тайрой?

В лице Гектора ничего не дрогнуло, и глаза остались такими же холодными, как и раньше. Две льдинки, а не глаза.

«Что моя дочь нашла в этом человеке? – думал Морган, изучая Дайда. – Верный пес императора… Я почти всю жизнь служил Тайре, а этот до самой смерти будет служить только его величеству. Не оглядываясь ни на чувства, ни на желания – ни на свои, ни на чужие».

– Полагаю, с ней все будет в порядке. Вы же не зря сватаете ее за принца.

– И вы так легко откажетесь от нее? Вам же она нравится.

– Нравится, поэтому и откажусь. Наши отношения не принесут вашей дочери ничего, кроме смерти.

– Сейчас – да, – подтвердил Морган. – Но потом она сможет развестись.

– Тайра – развестись? – Впервые с начала разговора ледяное лицо дрогнуло, став горько-насмешливым. – Не смешите меня. Если она переживет смерть собственного ребенка после того, как поймет, что этим заплачено за ее жизнь, и на этот раз окончательно заплачено, она уже не захочет никаких отношений со мной. Дай Защитник, чтобы она простила Риана и жила с ним дальше. Но у меня к тому времени будет уже слишком много грехов по отношению к ней.

– Тайра справится, – сказал Морган твердо. – Она сильная девочка. Она поймет, что иначе было невозможно.

Гектор поморщился.

– Иначе возможно, вы и сами знаете это.

– Не смейте ей рассказывать!

– Не буду.

Услышав этот спокойный и твердый ответ, Морган даже удивился. Ему казалось, Дайд должен поступать совсем наоборот: захотеть рассказать Тайре о том, кем им с Рианом придется пожертвовать ради ее жизни.

– Почему вы…

– Потому что это ее убьет. Либо сразу – от отчаяния из-за всего услышанного; либо потом – когда Тайра категорически откажется рожать от кого бы то ни было. А она обязательно откажется.

– Да… – Морган устало наклонился и потер глаза руками. – Обязательно, я знаю. Поэтому я и молчал. И Риан будет молчать.

– И я буду. Можете считать это малодушием, но я не могу убить вашу дочь. Я люблю ее. Поэтому, если есть хоть малейший шанс, что она сумеет преодолеть проклятие и выжить, я предпочту предоставить ей этот шанс. В конце концов, – собеседник желчно усмехнулся, – Риан не так уж и плох.

Мужчины пару мгновений молчали, а затем Гектор продолжил говорить, вернув прежнее ледяное выражение лица:

– Я арестую вас завтра утром. Пока возвращайтесь домой, попрощайтесь нормально, объясните все Тайре. Но не вздумайте сбежать.

– Да уж хватит бегать… – пробормотал Морган, кивнув. – Ладно, утром так утром.

– Кстати… – Дайд задумчиво прищурился. – Раз вам все равно светит высшая мера, может, признаетесь мне еще кое в чем? Я не нашел доказательств того, что именно вы приходили во дворец восемь лет назад и солгали, будто не видите на императрице проклятия. Вам это уже не повредит, но, если Аарон приводил тогда не вас, мне придется продолжить поиски.

– Ни к чему. Это был я. Я не мог отказать принцу, иначе он перестал бы давать мне свою кровь, а она непременно нужна Тайре. Без крови сильного Альго мне пришлось бы убивать намного чаще, жизненная сила не удерживалась бы в эликсире для мази настолько долго.

– Для этого эликсира вы забирали всю кровь из жертв, верно?

– Да. Поэтому и тела уничтожал, иначе это выглядело бы слишком подозрительно.

Гектор кивнул.

– Я понял, Морган. А теперь идите. Жду вас здесь завтра к девяти утра. Вещей никаких можете не брать, вам они уже не понадобятся.

Во сне Тайра не успела толком сосредоточиться на тумане – почти сразу проснулась, ощутив кожей чей-то взгляд.

– Папа?.. – прошептала девушка, почувствовав знакомую руку поверх своей ладони, и встревожилась. Она помнила, каким мрачным был отец после встречи с Гектором, но на их с Рианом вопросы он так толком и не ответил – выкурил несколько сигар и ушел к себе в комнату.

– Я разбудил тебя, – прошептал Морган, погладив запястье дочери. – Прости, Тай. Мне нужно попрощаться, а я не знаю как. Не представляю…

– Попро…

Тайра захлебнулась собственными словами.

Попрощаться. Значит, Гектор все-таки выяснил правду об исчезновении Зака и принял единственно верное для себя решение.

– Да. Завтра меня отвезут в изолятор, где я буду дожидаться суда. Дайд пообещал, что приговор вынесут в течение двух недель.

Тайра сглотнула.

– И… каким он будет?

– Это не важно, ласточка.

– Ну что ты такое говоришь! – Она села на постели и изо всех сил обняла отца. – Как это может быть не важно! Я…

– Послушай меня. – Морган перебил ее, обняв не менее крепко. – Помни, что ты обещала выйти замуж за Риана, и ты ни в коем случае не должна передумать. По правде говоря, я бы хотел дождаться вашего брака, но теперь уж не получится. Не откладывай, идите в храм как можно скорее.

– Папа! Какой храм, когда ты…

– Мне ты ничем не поможешь, но можешь помочь себе. И только это для меня имеет истинное значение, Тай, только это. Выходи замуж за Риана, живи здесь спокойно, помогай местным лечиться… рожай детей. Живи, дочка! Лишь это важно.

– Мне важно не это, папа. Я хочу знать, к чему тебя приговорят за Зака.

– Не только за него.

В груди кольнуло, будто кто-то ткнул в сердце кинжалом, и Тайра неожиданно поняла: в глубине души она давно осознавала, что Зак не мог быть единственной жертвой. Но не хотела думать об этом, не желала признавать.

– Это ведь из-за меня, да? Ты убивал из-за меня.

Она впервые произнесла это слово – «убивал».

– Нет, и не думай так никогда, ласточка. – Отец наклонился и прижался губами к ее виску. – Никогда, поняла? Ты ни при чем. Я убивал, потому что хотел, чтобы ты жила.

– Мазь, да? Жизненная сила…

– Да.

– И проклятие…

– Действует.

Тайра стиснула зубы.

– Врушка ты. А я всегда верила…

– Прости, – повторил он обреченно. – Мне нечем гордиться.

– А я тобой горжусь! – произнесла Тайра запальчиво. – Не убийствами, конечно. Но, папа, ты хороший человек, я знаю! Ты талантливый врач, ты научил меня всему, что я знаю и умею, ты поддерживал меня, только благодаря тебе я научилась жить со своей слепотой! Я уважаю и люблю тебя, и всегда буду любить, что бы мне про тебя ни сказали!

Девушке показалось, что плечи отца поникли, словно ему было стыдно.

– Спасибо, ласточка. – Он ласково погладил ее по спине. – Защитник, как же я буду без тебя…