– Но там ведь можно видеться? – спросила Тайра дрогнувшим голосом. – Не может быть, чтобы нельзя!

– Можно, раз в неделю. По крайней мере пока я нахожусь в изоляторе, а в тюрьме могут быть и другие правила. Кстати, Дайд сказал, что с Кайлом он примет меры, так что этот мальчишка вас с Рианом больше не побеспокоит.

Тайра от неожиданности чуть с кровати не упала – хорошо, что Морган в этот момент крепко ее обнимал. Кайл… отец еще может думать о сыне Иниго, когда их жизнь целиком и полностью рушится!

– Папа…

– Это важно, Тай, не кривись. Раз Кайл все никак не может успокоиться, значит, способен отомстить еще раз, уже по-крупному. Но Дайд его приструнит, я почему-то в это верю. И за Риана выходи поскорее, так я хоть спокоен буду, а то совсем с ума там сойду в застенках…

На этот раз Тайра не стала ничего обещать отцу. Просто сидела рядом и целовала, наслаждаясь самыми родными и любимыми на свете объятиями и понимая, что теперь они еще долго не посидят вот так, вместе. А может, и вообще никогда не посидят…

Нет! Нельзя сдаваться! Надо попробовать помочь…

Гектор проснулся внезапно и даже не понял, по какой причине так получилось. Он не слышал никаких шорохов и вообще подозрительных звуков, за окном было еще темно, и казалось бы, спи и спи до звонка будильника, но он отчего-то вдруг открыл глаза и уставился в бревенчатый потолок. Сердце заполошно колотилось, дыхание было рваным, нервным, и хотелось немедленно вскочить, чтобы куда-то бежать. Куда? Ему совершенно некуда было бежать, да и не от чего, кроме собственных бесконечных обязанностей.

Дайд все же встал с постели, умылся, оделся, не совсем понимая, зачем это делает, и только когда раздался глухой стук в дверь, осознал зачем.

Тайра!

Она стояла на пороге, кутаясь в пушистый шерстяной платок, и смотрела на него широко распахнутыми белыми глазами. Гектор сразу заметил, что она сильно похудела и осунулась с их последней встречи.

Не думая, он молча шагнул вперед и заключил ее в объятия.

Ледяная…

– Пойдем скорее. Мой чай, конечно, дрянь, но лучше, чем совсем ничего.

Тайра помотала головой.

– Не нужно. Я ненадолго. Боюсь, что отец проснется, он в эту ночь и так почти не спал, я усыпила, но вряд ли это надолго.

– Думаю, Морган не хотел бы, чтобы ты простудилась. Пойдем. – Гектор потянул ее за руку в сторону своего кабинета, и на этот раз она послушалась.

Через минуту Дайд уже усадил Тайру на стул и, согрев ее магией, тут же отвернулся к шкафу, намереваясь достать заварку.

– Не надо, мне уже тепло, – сказала она тихо, но решительно. – У тебя хорошо получается согревать магией. У меня так никогда не получалось, обычно где-то ожоги появляются, а до некоторых мест тепло вообще не доходит.

– Дело в практике. – Гектор отошел от шкафа и сел на стул рядом с Тайрой. – Дознавателям частенько приходится применять это заклинание, во время поиска улик на морозе, например. Обычным магам проще создать источник тепла, чтобы погреться, но нам это запрещено – магический огонь может уничтожить следы преступления.

– Ясно, – кивнула Тайра, и Дайд заметил, что она сжала ладони в кулаки. – Я пришла, потому что хотела узнать, что грозит отцу. Он ничего толком не сказал.

Неприятная тема, но этого следовало ожидать.

– Тай, Морган убил четырех человек. – Прозвучало резче, чем хотелось бы, и Гектор даже поморщился, заметив, что Тайра побледнела сильнее. – Только этого достаточно для высшей меры наказания. Кроме того, восемь лет назад он приходил во дворец и солгал императору по одному делу, что является государственной изменой. Наказание за подобное преступление – как минимум высшая мера.

– Высшая мера… – Она сглотнула. – Это казнь?

– Нет. Высшая мера – пожизненное заключение. Казнь – особая мера, она применяется лишь в тех случаях, когда об этом императора просят либо родственники потерпевших, либо сотрудники комитета. Я просить не буду.

Тайра опустила голову, и по щекам ее потекли слезы.

– Значит, я никогда не смогу обнять отца…

Гектор не знал, чего в нем сейчас больше, – сочувствие и злость устроили настоящую дуэль в его сердце, и никто не хотел сдавать позиции.

– Помнишь, я рассказывал тебе про сестру?

Тайра кивнула.

– Ее убил начальник дознавательского комитета в нашем городе. У этого человека была дочь. Я начал встречаться с ней и сделал ей предложение до того, как узнал, что он виновен в смерти Карлы и других девушек.

Тайра подняла голову и уставилась на Гектора расширенными от удивления глазами.

– Предложение?..

– Да, я должен был жениться на ней через несколько месяцев. Но после ареста своего отца Миранда даже слышать обо мне не пожелала. Обвинила меня в том, что я просто хотел отомстить, что я никогда ее не любил и вообще мог бы и не арестовывать ее отца, раз собирался жениться.

Секундное молчание, а затем – обиженный шепот:

– Ты думаешь, я буду говорить то же самое?!

– Говорить, может, не будешь, – ответил Гектор честно. – Ты совсем другая, Тайра. Однако я не питаю иллюзий по поводу твоих чувств ко мне.

Бледные щеки покрылись красными пятнами, сжатые в кулаки ладони поднялись, чтобы упереться в его грудь.

– Идиот! – прошипела Тайра, вскакивая со стула, но такие резкие движения ей оказались не под силу, и девушка, побледнев, начала оседать на пол.

Гектор подхватил ее и усадил себе на колени, чувствуя себя абсолютным мерзавцем, но не в силах преодолеть желание быть ближе к Тайре.

– Ты ведь солгала мне той ночью, когда гадала на Зака Иниго, – произнес Дайд и вновь поморщился: голос казался равнодушным и ледяным, тогда как внутри жгло огнем Геенны. – Повторила слова своего отца, тогда как видела совсем другое.

Тайра уперлась кулаками в его грудь, пытаясь оттолкнуть от себя и встать, но сил у нее было слишком мало, и Гектор даже не поморщился, когда она от злости впилась в его плечи ногтями.

– Думаешь, это то же самое, что сделала твоя Миранда? – проговорила Тайра сквозь зубы.

– А разве нет? И ты, и она – вы обе оправдывали своих отцов.

– Ее отец убивал ради собственного удовольствия, а мой – ради меня. Неужели ты не видишь разницы, Гектор? Если бы не я, он не стал бы убийцей. Я виновата больше!

Дайд так поразился, что даже не сразу нашелся с ответом.

– Ты с ума сошла? – Он чуть встряхнул Тайру, чтобы опомнилась. – Не смей так думать о себе!

– А как мне думать? – спросила она с горечью. – Мой отец хотел, чтобы я жила, и ради этого отнимал жизненную силу у других людей. Без меня в этой цепочке никак не обойтись.

– Тайра, все преступники совершают свои преступления с какой-то целью, иногда даже с благородной. Но не стоит обвинять цель в том, какие для ее достижения были выбраны средства. Признай, ты не говорила бы так, если бы я рассказал тебе пару случаев из своей практики, когда, допустим, влюбленный молодой человек убивает жестокого жениха понравившейся девушки, чтобы освободить ее. Разве эта девушка виновата в совершенном преступлении? – Тайра молчала, и Дайд продолжил: – И ты тут ни при чем точно так же. Твой отец сделал свой выбор, за который теперь будет отвечать.

Она закусила губу, словно раздумывая, а затем произнесла медленно, почти по слогам:

– Можно ли сделать что-нибудь, чтобы уменьшить срок?

– Например?

– Не знаю. Я могу что-нибудь сделать для императора, что он захочет. Могу поступить на государственную службу, работать за символические деньги, чтобы отца освободили пораньше. Неужели нет такой возможности?

У Гектора перед глазами пронеслась чудесная картина, как Тайра сидит в его столичном кабинете за столом и разбирает бумаги. И так захотелось это увидеть на самом деле, что пришлось мотать головой, дабы привести мысли в порядок.

– Нет? – прошептала Тайра, почувствовав его жест. – Совсем?..

– Я поговорю с императором, – выдавил из себя Гектор, наступив на горло собственным убеждениям, что не должны одни расплачиваться за преступления других. – Только он может принять подобное решение, больше никто. Но… не надейся, Тай.