Наше с Салли безрассудство продолжалось дальше. Что я, что он не переставали водить по тренировочному оружию руками, представляя, что оно стало крепче и после оба били что есть силы по манекену, каждый по-своему. Единственное что происходило от наших ударов, так это то что манекен с жутким скрипом только сильнее раскачивался на веревке и совершенно не собирался сдаваться под нашим градом ударов. Я бил и бил, снова и снова, до тех пор, пока либо усталость не заставляла меня остановиться, либо от оружия в моих руках не оставалась одна треть, а то и меньше. Я все больше и больше злился, не понимая суть нашей тренировки, водя пальцами по палке и уже абсолютно не веря в то что это хоть что-то да даст.

Салли бил реже чем я, больше наглаживая свое оружие и казалось даже шепотом что-то приговаривая, это вызывало у старших учеников громкий смех плавно переходящий в хохот. Нужно было хоть что-то с этим сделать, но Салли невозмутимо продолжал свои действия совершенно ничего не замечая вокруг.

— Тебе еще не надоело? — Воля в моей голове снова, чуть сдерживая свой звонкий смех, появилась будто бы из неоткуда, где все это время пряталась, тихо подслушивая и подсматривая.

— Ты же знаешь, что мне надоело, чего тогда спрашиваешь? — зло ответил я, с размаху ударив по манекену, который ответил мне своим скрипом, не получив никаких видимых повреждений.

— Ну может ты плохо стараешься? Ты палке говорить пожалуйста пробовал? Ну так как ты это умеешь? — Воля снова издевалась и смеясь продолжала:

— Со мной у тебя получилось, вот и с палкой так должно выйти. Салли смотри как ее наглаживает, того и гляди она у него вспыхнет!

Хохот заполнил все мое сознание, он еще только больше меня бесил и отвлекал, совсем мне не помогая. Я снова лупил по манекену, понимая, что все мои попытки совершенно бесполезны и у меня ничего не получиться.

— Ладно, мне уже и самой наскучило! Тебе же учитель сказал, что у него ушел на это целый месяц! А ты глупый думал, что у тебя за пол дня все получиться?

— Вот же, гадина, а! — я снова ударил по качающемуся манекену разломав свое оружие почти на пополам.

— Еще раз назовешь меня так и я на тебя обижусь! — она вызывающе громко сказала последнее слово так, что я не вольно обернулся, боясь, что кто-то еще ее сейчас услышит.

— Что, страшно стало? Звал меня звал, а я все не приходила. Думал помогу тебе одолеть учителя? Еще чего… Вот сотрет опять тебе память и все по новой.

— Вот же стерва, если ты хоть что-нибудь об этом знаешь, то хоть сейчас помоги мне — шепотом себе под нос проговорил я, взяв в руки очередное оружие для тренировок.

— Ну, для начала перестань ломать палки, толку от этого не будет. Постарайся сосредоточится на том чтобы представить… Нет не так. Поверить в то что она станет крепче, как железная. Как-то так.

— Думаешь я не пробовал так делать? — уже про себя сказал я продолжая вертеть в руках оружие и косо поглядывать на переставший качаться от моих ударов манекен.

— Конечно ты пытался, а теперь сядь и просто постарайся поверить, как поверил в меня! — ее тон снова стал снисходительным, она была абсолютно серьезна и совсем не шутила.

— Можно подумать, если я перестану в тебя верить, ты пропадешь из моей головы!

— Именно так! — она снова была серьезной.

— Да ты приходишь ко мне в голову, когда тебе вздумается. Верю я или не верю.

— Ты просто знаешь, что я есть, хочешь ты того или нет, но заставь себя поверить, что палка в твоих руках железная и она станет именно такой!

— Вот так просто?

— Да так просто. С ключами в темнице же получилось. Ты бы точно до них не дотянулся если бы не поверил, в то что сможешь дотянешься.

— Так это же ты сделала, а не я?

— Нет, не я!

— Нет, ты! — я был настолько настойчив, что не заметил, как сказал последнее слово в слух.

— Ну и мучайся дальше, раз моя помощь тебе не нужна…

Я снова остался один на один со своими тщетными попытками сделать орудие из деревянного железным. Салли подошел ко мне и широко улыбаясь провозгласил:

— Мне кажется я понял, что хотел от нас учитель!

— И что же это? — ответил я голосом полным безразличия, не веря что-то могло измениться за столь короткий промежуток времени.

— Учитель один тренировался, а нас то двое! Смекаешь? — глаза Салли горели от желания, смысл которого я до конца все равно не понимал.

— И что с того? — я не успел сообразить, как рыжеволосый жулик набросился на меня усыпая со всех сторон ударами и не давая мне опомниться.

Мы начали кружить, атакуя друг друга, я без особого азарта, не веря в то что это хоть что-нибудь даст, кроме очередной тренировки по фехтованию. В отличии от Салли, с особым цинизмом и жестокостью бьющего по моей деревянной палки до тех пор, пока она не сломалась у меня прямо в руках. Пропустив удар от Салли по своей руке, я взвыл от боли и отскочил назад, понимая, что каким-то образом оружие в его руках на самом деле оказалось прочнее моего.

— Ну и как тебе только удалось? — во мне больше не было сомнений, этот рыжеволосый хитрец, как-то умудрился провернуть этот фокус, который у меня никак не выходил.

— Я поверил в то что у меня то палка куда крепче твоей. И как видишь я оказался прав! — он вытянулся как струнка и улыбаясь показал мне свой язык.

Теперь я перешел в нападение схватив одно из тренировочных орудий и бросился в атаку, мысленно повторяя про себя, что моя палка куда крепче чем у Салли. Это совершенно мне не помогло, через семь или восемь ударов, я снова был безоружен.

— Ха, ну вот опять! У меня получается! — счастью Салли не было предела, он с вожделением глядел на свое оружие, будто это был какой-то магический артефакт, а не обычная выструганная из куска дерева палка.

— Ну все я сдаюсь! Давай рассказывай, как у тебя это получилось?

— Ну, я просто поверил и все тут! Не знаю, сидел, смотрел, как ты лупишь по манекену и думал о том, что мое оружие не будет так ломаться как твое и все, наверное.

— Что-то ты брат темнишь? — я видел, как старшие ученики скалятся, глядя на нас ничего не говоря.

— Просто ты не веришь, вот и все! — выпалил Салли, даже обидевшись на то что я пытаюсь его уличить во лжи.

— Вот и ты туда же! Нужно просто поверить! Ага, сейчас! Думаешь я не пытался… — я пнул босой ногой куски деревяшек и почувствовал, как боль ответила мне на удар.

— Значит недостаточно! — продолжал Салли.

— Да что вы все заладили про веру, ну не может вера одного быть сильнее веры другого. Да и вообще, что такое эта вера? — моей растерянности не было предела, да и злился я из-за того, что у Салли начало получаться, а у меня все еще нет.

— А давай у Тильды спросим?

— Вот еще? А ей то откуда знать? О чем, о вере? — я видел, как остальные ученики покидают тренировочный зал, это могло означало только одно, что подошло время обеда.

— А знаешь, давай. Я уже устал махать мечом, да и есть очень хочется. — я согласился с другом, чувствуя, как в моем желудке что-то урчит.

— Она точно нам поможет! Вот увидишь! Помнишь, как она расправилась с теми головорезам у нас во дворе? — Салли начал болтать без умолку вспоминая подробности стычки пару дней назад, так будто я этого не помнил. Он тараторил, махая руками, а я в это время погрузился в свои мысли, думая о том сколько еще нам придется разломать тренировочных мечей, прежде чем учитель прекратит все это безобразие, а Тильда хорошенько привяжет нас к позорному столбу во дворе школы. Но ведь и вправду кто-то же делает из дерева это оружие, а мы его только ломаем.

В общем зале не было ни одного места где бы нам сесть, и мы отправились прямиком на кухню, совершенно не боясь, что можем схлопотать пару синяков от домоправительницы за такую наглость. Голод снова победил разум. Ученики помощники на кухне тонкой струйкой из живой плоти покидали стены кухни с подносами в руках, неся в своих руках пищу, завораживающую своим запахом наши желудки. Глаза сами устремились на все вынесенные с кухни яства, но разум настоятельно требовал бросить глупую затею и проследовать через дверь дальше, к самой хозяйке столовой. Изворачиваясь от того чтобы не столкнутся с учениками, мы проскользнули в святая святых тетушки Тильды, намереваясь расспросить ее о вере, ну и по возможно чем-нибудь перекусить.