Солнце уже почти село, и я начала готовиться. Пришлось одеть черные рубашку и брюки, чтобы не привлекать излишнего внимания бдительных граждан к странному белому пятну на крыше. Зрение гарпии обмануть гораздо сложнее, нечисть видит в темноте так же хорошо, как эльфы – днем. Но на такой случай я носила в сумке целый ворох амулетов. Настоящих, изготовленных знакомыми магами, с которыми я время от времени вместе выполняла заказы. Я вытащила из сумки целую связку самых разнообразных побрякушек, разложила их на кровати и задумчиво поворошила рукой. Взять, конечно, хочется все. Бесполезных амулетов я не держала, и любой из них мог мне сегодня пригодиться. Однако на мое счастье еще в Академии профессор Ларс, преподаватель теоретической магии, крепко-накрепко вбил нам в голову одно-единственное, но непреложное правило: если ты не магистр, никогда не надевай одновременно больше трех амулетов. Не стоит пытаться использовать мощь, контролировать которую тебе еще не по силам.
Итак, что же мы возьмем? Амулет, затворяющий кровь – это обязательно, его я беру с собой всегда без исключений. Мало ли что может случиться. Один мой знакомый к’тарр, превосходный мечник, кстати, остался жив только благодаря вот такому амулету. Еще возьмем амулет, который сделает меня невидимой для глаз нежити, пока я сама того хочу, и последний не даст гарпии заранее меня почуять.
На рубашку я натянула длинную безрукавку из плотной кожи с заклепками на плечах и горле. На талии затянула ремень из того же материала, тоже в заклепках. За голенище сапога сунула серебряный нож. Кто знает, кого я могу встретить во мраке ночи торгового города?
Хорошо, кажется, все готово. Я гладко зачесала успевшие отрасти почти до лопаток волосы, проверила перед зеркалом, не выбиваются ли прядки, и заперла дверь изнутри. Задула свечи, и комната погрузилась во тьму.
Я распахнула створки окна и влезла с ногами на подоконник. Осторожно выпрямилась, перебирая руками по раме. Схватилась за ее верхний край, два перехвата – и я на крыше. Вытянула ногу назад, толкнула носком сапога створки окна, и те с легким звоном захлопнулись. Нечего оставлять окно открытым. Добро, если это привлечет внимание простого грабителя, красть у меня нечего. А если кого похуже?
В городе я охотилась пока от силы несколько раз. До тех пор, пока я не получила заветный диплом, мне приходилось ловить распоясавшуюся нежить в забытых Меддой деревеньках. Там жители о настоящих Охотниках никогда не слышали и не понимают разницы между обычным наемником и магом со специальным образованием и, соответственно, не привередничают, что мне было только на руку. Однако простой наемник не знает даже элементарно всей многочисленной классификации нежити и соответствующие способы ее уничтожения. На все у них один ответ: «Нет ничего лучше хорошего меча!». Глупо! Даже очень глупо. Бывали случаи, когда очередной рыцарь без страха и упрека долго и старательно пытался совершить усекновение какой-нибудь нежити, но лишь приводил ее в крайнее недоумение. Какие-то виды можно уничтожить только огнем, а сталь, даже заговоренная, для них не страшнее легкой щекотки. И не каждый Охотник рискнет вступать в бой с опасной нежитью, на это отваживаются лишь самые настоящие профессионалы, маги, за плечами которых не только высшее образование, но и многие годы стажировки и практики.
Я никогда не считала себя ни глупой, ни излишне храброй, поэтому бралась за работу только тогда, когда была твердо уверена, что разыскиваемая мной нежить не опаснее восьмого класса. Этому нас, кстати, тоже учили в Академии. Все известные виды нежити были четко классифицированы, каждому присваивался определенный уровень опасности. Например, десятый – относительно безобидная и даже иногда полезная нежить и просто мелкие вредители – это домовые, веретенники, бесы. К девятому относились лешие, кикиморы, норники, в общем, как говорится, мелочь, а неприятно. К восьмому – уже хищная нежить, но такая, которую не очень сложно уничтожить: все виды падальщиков, некоторые мелкие вурдалачьи, упыри и гарпии. На них-то мне в последнее время и везло. К седьмому классу относилась нежить, для ловли которой уже приходилось изрядно постараться: мавки, змеевики, саламандры, василиски, а дальше я начинала путаться в классификации. Помнила только, что к первому относились ар’тханы, мифические создания величиной с медведя, невидимые до тех пор, пока они сами того желают. Они были вооружены клыками длиной в локоть, по прочности соперничавшими с драконьими когтями, неутомимы, и ничто не могло утолить их жажду крови. Выведены они были магическим путем, в лаборатории, но в какой-то момент эксперимент вышел из-под контроля. Знания об их обнаружении и уничтожении стоили жизни сотням магов. Но, слава Богам, последний ар’тхан был уничтожен в конце прошлого столетия. Еще я, естественно, знала, что волкодлаки относились к шестому классу. Опаснее оборотней, которых относят только к восьмому, потому что сохраняют разум даже в зверином обличье. Человеческое коварство помноженное на силу, скорость и инстинкты волка могут привести к невообразимым результатам. Как-то раз я совершила ошибку и спросила Ремара, что он думает по этому поводу. Волкодлак шутки не оценил и долго обижался. Со времени той нашей ужасной ссоры в Кажуках уже прошел месяц. Больше мы с ним не виделись. Я послала магу, наверное, сотню вестников с извинениями, но в ответ не получила ни строчки. В конце концов, я была вынуждена смириться. Из-за собственной глупости я потеряла его безвозвратно. Ремар бросил меня, и я не могла его в этом винить. Наверное, мне пора перестать надеяться и жить дальше. Так почему же я жду? Без надежды, без уверенности, без шансов. Может, и мне пора расслабить железные тиски, которыми я сжала душу? Только сегодня утром мне мило улыбнулся стражник, постоянно завтракающий в нашей таверне. Ничего такой мужчина, сероглазый блондин. И никто ведь не потребует от меня любви, так, просто весело проведем время. Но почему, стоит только мне подумать об этом, сразу становится невыносимо тошно? Что же со мной такое? Время идет, а я все никак не могу успокоиться. Наверное, все дело в нервах, работа у меня вредная. Недавно проснулась в прекрасном настроении, а подушка вновь была мокрой от слез. Я плакала во сне. И что с этим делать?
Ой! Задумавшись, я не поглядела, куда ставлю ногу, и чуть не сорвалась с крыши. В последнее время меня слишком часто одолевают мрачные мысли и заставляют совсем забыть о реальности. Глупо. Глупо и опасно. Выдохнув сквозь зубы, я все-таки смогла подтянуться, забросила одну ногу на гребень крыши и оседлала его. Вытерла пот со лба и с чувством гордости собой оглянулась на пройденный путь. Ох, и молодец же я! Перелезть через восемь невероятно скользких крыш и вдобавок – пересечь улицу по тонкому водостоку! Какая же я умница!
Оглядевшись, я нашла вполне удобное место для засады: в полутора ярдах внизу справа на крыше гордо возвышалась обыкновенная печная труба. Достаточно узкая, чтобы, укрывшись за ней, я могла держать под наблюдением почти всю улицу. Но и одновременно достаточно широкая, чтобы скрыть меня от посторонних глаз. Я осторожно съехала на спине по скату крыши и уперлась ступнями в основание трубы. Устроилась поудобнее, проверила амулеты и приготовилась ждать.
В нашей работе именно это и есть самое тяжелое. Поначалу, кажется, что это легко, ты ничуть не устал и с легкостью просидишь так всю ночь. Но вскоре начинают ныть ноги и спина, слезиться глаза, жутко хочется чихнуть или сменить положение, но нужно сидеть абсолютно неподвижно.
Уже и в домах погасли огни, и большинство завсегдатаев таверн, громко и немузыкально распевая песни, разошлись по домам. Скоро потянутся безнадежные пьяницы и престарелые любовники. Молодые предпочитают оставаться со своей возлюбленной до утра и вместе встречать рассвет, а иногда и припозднившегося мужа любимой. Молодость бесшабашна и легко идет на риск. Старички же предпочитают не доставлять себе лишних неудобств и спать с комфортом на любимой перине.
