Свистнул меч, и светлый взлохмаченный клубок отлетел в угол комнаты. Обезглавленный труп замер на мгновение и повалился на спину. Сэр Ротен тяжело дышал, еще не до конца осознавая, что он сделал. Перевел взгляд на окровавленный меч в руках, со свистом втянул воздух и разжал пальцы. Оружие с глухим стуком упало на пол.

– Вы… вы в порядке? – рыцарь опустился на колени рядом с Айрен и помог девушке подняться.

– Все хорошо, – ответила та. – А вы как?

– Я тоже в порядке, – машинально ответил Ротен, не в силах оторвать взгляд от тела девушки, которую он когда-то любил.

– Мне очень жаль, – сказала Айрен, проследив направление его взгляда.

Сэр Ротен молча замотал головой, отказываясь от жалости.

– Вам лучше выйти, – предложила девушка. – Сэр Горан мне поможет.

Рыцарь на подгибающихся ногах вышел в коридор, прислонился к стене и закрыл глаза. В груди образовалась сосущая пустота, голова раскалывалась, в глаза словно насыпали песку. Хорошо еще, никто не пытался с ним заговорить. Совершив над собой невероятное усилие, сэр Ротен оттолкнулся от стены и медленно побрел к себе в комнату. Он едва успел запереть дверь и рухнуть на кровать, как его с головой накрыло огромной черной удушливой волной.

*

Солнце едва показалось из-за горизонта, но лохматая пятнистая лошадка уже была взнуздана и оседлана, и в полной готовности стояла у крыльца. Сэр Ротен порылся в карманах и нашел завалявшийся там кусочек хлеба. Лошадь отнеслась к подношению вполне благосклонно, и в одно мгновение сжевала хлеб, слизав даже крошки.

– Вы рано встали.

Рыцарь поднял голову и увидел спускающуюся по ступеням Айрен, на ходу натягивающую пушистые варежки.

– А вы рано уезжаете, – ответил Ротен. – Могли бы и задержаться немного.

Девушка с улыбкой покачала головой.

– Мне пора двигаться дальше.

Ротен ничего не ответил. Он придержал стремя, пока Айрен забиралась в седло. Девушка выпрямилась, поправила меховой капюшон и подобрала поводья.

– Поздравляю вас с назначением, кстати, – вспомнила она.

Сэр Ротен кисло улыбнулся. Лорд Элиас, после того как узнал правду о гибели жены и появлении фантома в форте, от потрясения слег. Судя по всему, он уже не оправится от болезни, и сэр Ротен был вынужден принять на себя обязанности коменданта форта.

– Вы же знаете, я не стремился к этой должности, – наконец сказал он.

– Я знаю, – согласилась девушка. – Но я уверена, что только вы можете справиться с таким фортом как Орлиный.

Сэр Ротен поспешил сменить тему.

– Ну что же, тогда счастливого пути?

– Спасибо, – искренне поблагодарила его Айрен. – Вы станете великим командующим, сэр Ротен. Удачи вам.

Тонкие пальцы на мгновение коснулись щеки рыцаря. Айрен ударила каблуками в бока лошади и стремительно сорвалась с места. Когда сэр Ротен поднял голову и посмотрел девушке вслед, щурясь от ослепительного солнца, всадница на смешной лохматой лошадке уже была далеко-далеко.

Танец Снов в этом году выдался на редкость суровым: с частыми снегопадами и трескучими морозами. Причем ночи чаще всего выдавались теплыми, и к утру снег превращался в грязную кашицу, но к полудню уже все это исправно замораживалось в прочнейший наст, на котором скользили не только сапоги, но и копыта коней.

Я неспешно трусила по лесной тропинке, закутавшись в шарф по самые глаза и подняв воротник. Ветви, встретившиеся на пути, приходилось с предельной осторожностью раздвигать руками, иначе я рисковала получить один из угрожающе раскачивающихся на вершинах деревьев сугробов в личное пользование. По выбору: на макушку или за шиворот. Я нахохлилась в седле, спрятала руки в рукава, а поводья накинула на переднюю луку седла. Мина – умничка, она сама найдет дорогу к человеческому жилью.

Прошел почти год с тех пор, как погиб Ирдарр. Сейчас я уже могу произнести эти два слова вместе, а тогда я вообще не говорила. Дни напролет я сидела на подоконнике и тоскливо смотрела на улицу. Иногда дышала на стекло, но придумать, что можно нарисовать, не смогла ни разу. Просто проводила черту. Безучастно смотрела и одним движением стирала. Так прошло десятидневье. Странно, что я еще различала дни: мгновения и стражи для меня слились в одно. Каждое утро меня будила служанка, я заставляла себя есть, ходить, один раз даже разговаривала с хозяином постоялого двора, но о чем мы говорили, я, как ни старалась, потом не смогла вспомнить. Стараниями лекарей я быстро встала на ноги, однако упрямо продолжала скрываться ото всех в своей комнате. Мне было невыносимо находиться среди людей и вещей, все напоминало мне о нем. Иногда доходило до того, что в усмешке незнакомца я видела его кривоватую улыбку, в ветре чувствовала его запах, в скрипах половиц слышала его шаги. Этим мечом он учил меня пользоваться, это крошечное пятно от воска на куртке появилось после долгих вечеров в библиотеке, но тяжелее всего было, когда взгляд падал на правую руку. На указательном пальце в лучах солнца посверкивало тонкое плетеное кольцо, его подарок. Однажды я не выдержала, с огромным трудом, обдирая кожу, стащила кольцо с пальца и с силой швырнула в открытое окно.

В конце концов, когда прошли два месяца, я сдалась. Ирдарр погиб. Если бы он был жив, он бы уже нашел меня. Я со всей четкостью осознала, что потеряла его, безвозвратно и окончательно. Сразу стало невыносимо находиться в Тирине, там, куда отправил меня он, там, где мы должны были встретиться. Там, где мы уже никогда не встретимся. Мне захотелось оказаться как можно дальше от этого места.

А потом была бешеная ночная гонка. Когда лошадь устала, я слезла с нее и кинулась вперед сама. Бежала долго, спотыкалась о какие-то корни, падала, но упрямо поднималась и вновь мчалась вперед. Когда я выбилась из сил и безвольно лежала лицом вниз на ковре из мокрой травы, сзади почти неслышно подошла лошадь. Наклонила голову, пожевала сапог, толкнула меня лбом в бок. Глотая слезы, от бессилия я дико закричала. Лошадь испуганно всхрапнула, но не убежала. Отошла и стала невозмутимо жевать траву. Я поднялась лишь после того как охрипла. С трудом доковыляла до лошади, так сильно тряслись ноги и руки. Ухватившись за луку седла, с третьей попытки мне удалось забросить собственное безвольное тело в седло. Умница-лошадка, убедившись, что непутевая хозяйка уселась, неторопливо потрусила вперед, туда, где виднелся просвет между деревьями.

Слава Десятерым, ближе к вечеру на горизонте показались гребенчатые крыши очередной деревеньки. Отлично. Ночевать в чистом поле мне совершенно не хотелось. Прошлой ночью я уже хлебнула сполна: мы не успели добраться до человеческого жилья до темноты, и мне пришлось всю ночь, не смыкая глаз, жечь костры, чтобы озверевшая от голода нежить не смогла полакомиться нами с Миной. Сегодня мне потребовался целый день, чтобы миновать незаселенные пустоши и добраться до деревни под названием Лудяки. Здесь я планировала остановиться на ночь. Затем нужно будет повернуть на юг, полдня пути – и я попаду в самую густонаселенную часть Логнайра. Такой путь был не легок, но и не содержал в себе тех сложностей, с которыми мне пришлось столкнуться два месяца назад на пути в Орлиный. Добиралась я туда с запада, через пустынные мертвые земли, где не было ни живности, ни воды. Для меня это было очень тяжелый период, я плохо осознавала, что происходит вокруг, и первая половина времени, проведенного в форте, с трудом поддавалась воспоминанию – в голове как будто клубился густой туман. Помню, что я занималась с учениками, но сейчас не смогла бы восстановить в памяти даже их лица. Происшествие с ведьмой стало своеобразным ушатом холодной воды, вылитым мне за шиворот. Я с легкостью могла представить, в какое черное отчаяние пришлось погрузиться леди Джалии после потери любимого. Мне даже воображать не нужно было ту жуткую, переворачивающую все нутро боль, которую испытала она. Однако способ справиться со своим горем, что выбрала некромантка, напугал меня и заставил задуматься. Я не могла с полной уверенностью сказать, что не последовала бы ее примеру через несколько лет, когда дошла бы до конечной точки своего отчаяния. Я словно проснулась, с моих глаз спала пелена. Вернулось восприятие мира, его краски и звуки. Я поняла, что мне пора двигаться дальше. Несмотря на то, что это тяжело и трудно, несмотря на неутихающую боль. Постепенно начали отступать ночные кошмары, хотя я знала, что окончательно они не исчезнут никогда. Не могу сказать, что я пришла в себя окончательно, но жизнь продолжалась, и я уже не спала наяву.