– Мне очень страшно, – поразмыслив, я решила сказать правду, пусть и частично. – Потому что я знаю, что стоит мне вернуться в Риранд, и мне конец. Дяде потребуются считанные мгновения, чтобы найти меня, а это поставит под удар и тебя. Если с тобой что-то случится…

Ком в горле помешал мне продолжать, но Ремару и не нужны были слова. В его глазах я прочитала понимание и сочувствие. Маг осторожно взял мою руку в свои и подышал, согревая застывшие пальцы.

– Не бойся за меня, – тихо произнес он. – Я крепче, чем ты думаешь. Я смогу постоять и за себя, и за тебя, если потребуется.

Я не стала спорить, кивнула и опустила голову Ремару на плечо.

Внезапно он зашипел и сжал в ладони один из своих амулетов.

– Что случилось? – испугалась я.

– Он здесь, – одними губами ответил маг. – Амулет реагирует на расстоянии двадцати ярдов. Приманка сработала: нежить движется в нашем направлении.

– Как ты это определяешь? – шепотом спросила я, отложила меч в сторону и размяла пальцы.

– Амулет нагревается, – так же тихо ответил волкодлак. – Уже десять ярдов… нет, семь.

Я переместилась, сев на колено. Справа от меня зиял провал в стене. Я до рези в глазах всматривалась в черноту ночи. Ни малейшего движения.

– Три ярда, – едва слышно продолжал отсчитывать Ремар. – Он должен быть уже внутри. Ничего не понимаю. Я его не вижу, а ты?

Я оставила его вопрос без ответа. Сейчас, вот сейчас оборотень бросится в атаку. Вход всего один, он может попасть внутрь только через него. Другого пути нет, здесь же лишь четыре стены…

Я резко вскинула голову, и в этот момент оборотень прыгнул.

И как только мы могли забыть, что у этой нежити когти длиной в мою кисть, и с их помощью очень удобно карабкаться по бревенчатым стенам. Теперь на стороне противника была внезапность. Не придумав ничего лучше, я откатилась в сторону, а маг атаковал оборотня заклятьем. Нежить отбросило в сторону и довольно чувствительно приложило о стену. Его это только разозлило, но нам дало мгновение передышки, иногда определяющее исход боя.

Оборотень встряхнулся, мотнул головой и встал. Он был огромен – не меньше двух ярдов в холке. Косматая шерсть свалялась клочьями, из пасти на землю стекала слюна, из горла рвался протяжный угрожающий рык. Желтые, горящие ненавистью, глаза нежити были прикованы к магу. Тот лихорадочно бормотал какую-то магическую формулу, чертя в воздухе огненные знаки. Мы оба понимали, что закончить ему просто не хватит времени.

Понимал это и оборотень. Нежить распласталась в прыжке, но в воздухе громыхнуло, и зверя вновь отбросило от намеченной жертвы. Раненая нежить опаснее здоровой, и в этом я уже убеждалась не раз. Когда оборотень повернул ко мне окровавленную морду, я на мгновение замерла от ужаса. От моей второй атаки он увернулся с завидной ловкостью и одним прыжком придавил меня к земле, выбив воздух из легких. Сверкнули зубы, я ощутила на лице зловонное дыхание нежити и сжалась в ожидании боли. Но ничего не произошло. Оборотень по-прежнему буравил меня желтыми глазами, но при этом не двигался с места. Ремар все-таки успел со своим заклинанием!

Поработав локтями, я на спине выбралась из-под нависшей надо мной туши нежити. Подхватила с земли меч и одним ударом снесла оборотню голову. Тело стояло еще одно мгновение, а затем завалилось набок.

Тяжело дыша, я повернулась к магу. Тот всем телом навалился на стену амбара и выглядел даже хуже, чем я себя чувствовала.

– Как ты? – поинтересовалась я.

– Я никогда раньше не использовал это заклинание, – поморщился Ремар. – Очень сложное, а откат такой, что меня сейчас стошнит.

Все маги знают, что использование заклятий – вовсе не безвозмездное занятие. После применения каждого наступает расплата – исчезновение, или как это называют сами маги, «откат», части магической силы. После легких заклятий, естественно, слабее, а после сложных маги часто мучаются головной болью, истощением организма или теряют сознание.

– Будем возвращаться в деревню? – с сомнением спросила я.

– Нет, – мужчина без сил сполз на землю. – Сейчас здесь самое безопасное место на многие мили окрест, а идти куда-то я не в состоянии.

Я кивнула, растянула завесу от дождя, высушила нам лежаки из травы, завернулась в куртку и устроилась с противоположной стороны костра. Самое необходимое мы сделали, оборотень убит, деревне отныне ничто не угрожает, а разгадка причины появления нежити может подождать до завтра. Я поудобнее устроилась на спине, привычно чувствуя, что этой ночью мне вновь не уснуть – разбуженные воспоминания не дадут покоя.

*

Утром нас поджидало жестокое разочарование. Мы притащили в деревню труп оборотня (после смерти вновь ставшего человеком), но никто не смог опознать его. Выходило, что крестьяне видели этого человека впервые. Это открытие заставило нас глубоко призадуматься. Оборотни на охоте не отходят далеко от места обитания, что и облегчает их поимку. Чаще всего укушенный оборотнем крестьянин, перекинувшись в зверя в полнолуние, искал себе жертву прямо в своей родной деревне. Тот факт, что никто из селян не видел погибшего раньше, существенно осложнял нам задачу. К тому же, к нашему удивлению, оказалось, что селяне утаили от нас еще одну существенную деталь: оказалось, что нападения продолжались уже не первый месяц. Однако когда мы возмутились, почему никто раньше не сообщил об этом, староста Кажуков отреагировал довольно меланхолично:

– Народ в деревнях всегда пропадает, один-два человека в месяц. Обычное дело, пошел человек по грибы-ягоды в лес, да и нарвался на оголодавшую волчью стаю, или даже просто некрупную нежить вроде могильщика.

– Но вы хотя бы стараетесь найти пропавших, чтобы узнать наверняка, что с ними случилось? – изумленно воскликнула я.

– Конечно, – важно подтвердил староста, – но далеко в лес мы не заходим. А что? – удивился он, заметив возмущение на наших лицах. – Предлагаете всей деревней пропадать из-за одного идиота?

Не дождавшись от нас ответа, он продолжил:

– Вот что я хотел вам сказать: раньше, хотя люди и пропадали, все выглядело вполне естественно, и мы винили в этом нежить, коварство природы и просто человеческую глупость. Однако два полнолуния тому назад погибло одновременно три человека, в прошлое десятидневье их стало восемь, а на сегодняшний день пропавшими числятся сразу пятнадцать человек.

Я переглянулась с Ремаром. Теперь понять, откуда взялся вчерашний оборотень, было просто необходимо. Мы расстелили на полу избы, где оставляли вещи перед тем как пойти на «охоту», карту и принялись решать, куда ехать дальше. Эта карта была гордостью мага, так как Логнайр на ней был прорисован со скрупулезной точностью, вплоть до самых крохотных деревушек. Наверное, не стоит говорить, что размер карты был соответствующий – когда Ремар развернул ее на полу избы, я улеглась на живот и умудрилась пометиться на ней целиком, еще Штормовой залив и Южное море остались незанятыми. Я много раз ловила себя на мысли, что такой карте больше подошло бы чинно висеть на стене кабинета какого-нибудь высокопоставленного военного или градоправителя. Однако маг упрямо отказывался расставаться с ней, несмотря на то, что после упаковывания карты, в его дорожную сумку уже мало что помещалось.

– Что ты обо всем этом думаешь? – нарушил волкодлак сосредоточенное молчание.

– А ты? – вопросом на вопрос ответила я. – Ты же у нас дипломированный специалист по магии.

– Если честно, ничего хорошего, – пробурчал он. – Вот смотри, мы находимся здесь.

Мой взгляд, проследив за пальцем Ремара, уткнулся в крохотную точку на карте с подписью «Кажуки». Слева от точки, обозначающей «нашу» деревню, чернел лоскут леса, а справа – маленькая картинка замка с подписью «Янтарная Твердыня».

– Давай рассуждать логически, – предложил маг. – Если оборотень не из Кажуков, значит, он откуда-то пришел на охоту. С наступлением рассвета он бы трансформировался в человека, и ему понадобилось бы укрытие. Про оборотней-отшельников я никогда не слышал, значит, он пришел из соседней деревни… или замка. И ты только посмотри, как расположены вокруг него деревушки! Просто охотничьи угодья, не находишь?