— Совету старейшин пришлось признать существование технологии и то, что армия начинает ей пользоваться. Всё это было около десяти лет назад. Пять лет спустя Союз начал массово обучать людей использованию переноса как основному средству перемещения между Карасом и регионами. Правда, до сих пор всё это регулируется шаманами. Люди приходят в храм, занимают места, и под присмотром их отправляют в место назначения. На другом конце их тоже ждёт шаман.

— Ты и Арстан прыгнули не используя храмы, — сказал Валентайн, подняв глаза. — Значит, вам они не нужны?

— Как я уже и сказал, почти вся территория Караса стоит на… скажем так, энергожиле. Шаманы могут прыгать из любой точки Караса в другое место силы. Только оно будет намного, намного меньше. Храмы же используют просто для установки границ. Вы и сами заметили в той деревне, как сильно может скрытая энергия влиять на пространство и время. Потому и нужно понимать, где начинается и где кончается эта зона искажения.

— А что же насчёт самого Караса? — спросил Томми. — Если там столько энергии, то её границы тоже обозначают?

— Скажем так, стена вокруг города построена не только и не столько для обороны.

— Так вот почему сааксцы так легко обходят оборону наших баз, — задумчиво протянул Вик. — Просто они прыгают между городами и регионами без всяких линий поставок и припасов. Им нужен только отряд хорошо обученных и вооружённых людей. Больше ничего.

— Опять же, мы можем переноситься только от одного места к другому месту, — заметил Насиф. — Не мешает и то, что первенцы не притрагиваются к храмам и священным местам. Да и солдаты Союза выучили почти все ваши трюки. Вы действительно думаете, что чем больше стен вы возведёте, тем сложнее их обходить? Если враг знает слабые места, вы не отгораживаетесь от мира, а замуровываете себя.

— Так значит, вы не можете просто выбрать точку переноса и прыгнуть туда? — спросил Вик. — Вы перемещаетесь только между Карасом и уже найденными местами силы?

— Нет, не можем, — замотал головой Насиф. — Пока что.

— Что ты имеешь в виду?

— До прихода первенцев, правила были другие, — сказал Насиф, щёлкнув пальцами. — Всё было относительно просто. Но вы не просто привнесли хаос в наш мир. Вы сломали все его правила. Раньше сааксцы могли отправлять только небольшие отряды. К началу войны отряды становились всё больше. А сейчас они перенесли целый линкор с юга сюда. Почему, вы думаете, я так испугался, увидев его? Это значит, что время идёт. Вы выигрываете эту войну, притаскивая сюда всё больше утилизаторов. А в каждом утилизаторе есть источник энергии.

— Ты хочешь сказать…

— Чем вас больше, тем сильнее военная машина Союза, — пожал плечами Насиф. — И хуже того, большинство ваших утилизаторов на земле. Они подключаются к общей сети, которую создал Карас. Это значит, что энергии всё больше и больше. Если раньше они могли перемещаться только из одной заданной точки в другую, то совсем скоро они смогут сами выбирать координаты. В лучшем для нас случае, им хватит энергии на то, чтобы десантировать армию прямо в центр Первого Города.

— В лучшем? — затаила дыхание Эмма. Насиф кивнул.

— В худшем они перенесут туда весь Карас, и ваш Эдем разорвёт изнутри.

Интерес конфликта

«Каждый хочет считать себя героем великой истории, пока не осознает, что у трагедий нет счастливых концов»

Иеремия Фаддей, «Записки на манжетах»

Проснувшись утром, Вик несколько минут не мог понять, почему над ним такой странный потолок. Лучи солнца грели его через окно соломенной хижины, в которую разместил Вика Насиф. Поднявшись с кровати, он подошёл к осколку зеркала на стене и умылся холодной водой из тазика, проведя ладонью по небритому подбородку.

За окном женщина подзывала детей, а те, не обращая на неё внимания, со смехом гонялись друг за другом. Несколько мужчин перетаскивали на себе мешки. Быстро вытерев лицо, Вик вышел из хижины, подошёл к ним и знаками показал, что хочет помочь. Когда один из мужчин уступил и дал ему один мешок, Вик замотал головой и обвёл рукой всех. Те засмеялись, но всё же согласились. Взяв шесть мешков разом, Вик дёрнул головой, пытаясь узнать, куда их тащить. Мужчины же застыли на месте, удивляясь, как он сумел это сделать. Человека в экзоскелете они видели впервые в жизни.

Они показали ему дорогу к одному из амбаров на окраине деревни. Он стоял немного на возвышенности, дальше всех остальных зданий от реки. Возле него на скамейке с сигареткой сидела рулевой Паркер. Увидев капитана, она приветственно замахала рукой. Вик, сбросив мешки в амбар и получив благодарные поклоны от мужчин, сел перед ней на экзоскелете.

— Помогаете народу, капитан? — спросила Сара, протягивая сигарету. Вик не хотел курить, но отказываться было бы невежливо. Закурив, он уставился на горизонт. — Чего вы вдруг так раздобрились?

— Мне их почему-то очень жаль, — сказал Вик. Паркер покачала головой.

— А мне кажется, они нас жалеют намного сильнее. Посмотрите только на этот вид.

С возвышенности картина открывалась действительно величественная. Отсюда на километры просматривалась вся река и джунгли, её окружающие. Сотни маленьких домиков, из труб которых шёл дым, простирались почти от края до края. Виднелись костры, загоны для скота, поля, на которых сааксцы выращивали еду. Женщины в красивых платьях и широких шляпах помогали друг другу присматривать за детьми, некоторые убирали урожай или ухаживали за животными. Мимо них с Сарой прошла девушка с ведром молока и, улыбаясь, помахала им рукой. Вик кивнул, чувствуя, как жгучий холод разливается по его душе.

Такая красота — и ни одного солдата.

Вик видел, как некоторые мужчины таскали с собой винтовки. Но у деревни не было стен, укреплений, бункеров. Хоть Насиф и утверждал, что их не найдут, Вика не оставляло ощущение беспокойства, что Союз может прийти за ними именно сюда. Он боялся, что кто-то может прийти в это маленькое королевство спокойствия и просто походя уничтожить его: так, как это делали Первый Город и Карас.

— Вам здесь нравится? — спросила Сара. Вик кивнул.

— Ты подумаешь, что это странно, — сказал он. — Только сейчас я понял, что большую часть жизни прожил в страхе. А здесь я будто бы ничего не боюсь. Я свободен.

— До тех пор, пока ваша свобода не мешает другим, — подчеркнула Паркер. Вик лишь хмыкнул.

— Как и должно быть. Просто посмотри на этих людей: они счастливы. Они улыбаются. Растят детей не для того, чтобы отдать их в армию или обучить войне. Еду выращивают не для отправки в столицу, а чтобы было чем питаться самим. Строят новые дома для размещения молодых семей. У них даже школы есть и библиотеки. Ремесленники постоянно обучают учеников, каждый умеет что-то делать руками. Они вовсе не те варвары, о которых нам рассказывали. Они просто живут для самих себя.

— Когда-нибудь они всё равно разрастутся, — сказала Паркер. — И если рядом будет другая деревня, они начнут конфликтовать.

— Всё зависит от людей, — возразил Вик. — Они ведь могут и просто сосуществовать. Ты видишь в будущем этих людей призывы к войне? Яростные крики фанатичных вождей, зовущих разгромить и поработить соседа? Я нет.

— Они счастливы потому, что их слишком мало, — затянувшись, произнесла Сара. — Когда людей становится больше, им нужно сильное правительство. Появляются маргинальные элементы, люди, которым не нравится сообщество и его правила. Пока ты в не очень большой общине и знаешь каждого в лицо, чувство ответственности более обострено. Если ты с соседями проводишь круглые сутки, меньше желания им навредить. Мы просто не можем уместить в голове всё, когда нас становится слишком много. Везде только правила, да правила. Делай то, не делай этого. А ты даже не знаешь большинство людей, которых встречаешь ежедневно. Всё это сливается в один бесцветный поток незнакомых лиц, до которых тебе нет дела. Принцесса сказала мне, что ваша миссия должна спасти Город. А ведь я даже не могу представить всех, кто в нём живёт. Есть лишь горстка близких мне, смерти которых я не вынесу. Если бы мне сказали: «Сара, если ты не выполнишь миссию, умрут все, кроме тех, кто тебе дорог», я бы и пальцем не пошевелила. Какое мне до них дело? Пусть горят.