— Я понял вас, сэр, — прохрипел Ли и шаман его отпустил.

В углу, отдельно от всех, Ли разглядел несколько маленьких детских тел. Он подошёл ближе, оставив сааксца наедине со своими демонами. Шесть трупов, все подростки. Их раздели донага прежде, чем убить. Чистая, незапятнанная одежда лежала рядом горкой. Каратели проломили жертвам грудные клетки, растоптали гениталии, а лица превратили прикладами в алое месиво.

Ли вдруг ощутил волну негодования, поднимающуюся из глубин души. Будто бы каждый миллиметр его кожи, каждая клетка, всё существо решило взбунтоваться, закричать. Он почувствовал пьянящую ярость, готовность рвать ублюдков голыми руками.

Он взял эту эмоцию, проглотил и пропустил через себя. Глубоко вдохнув, он закрыл глаза и представил, как ничего не остаётся. Эмоции — удел бедных разумом. К тому же, ненависть не ведёт к счастью. Она выводит его из Состояния. А значит, ненависть вредна.

— Дай мне Бог возможность, я бы их всех ещё раз порезал. Сэр.

Сааксец с непониманием уставился на Ли.

— Те уроды на берегу — наверняка ведь они похозяйничали?

— Никаких сомнений, — кивнул шаман и сжал кулак. — Честно скажу, я подумал, что ты чудовище, как и все остальные.

— О чём вы?

— Когда ты расправлялся с ними. Ты ведь не испытывал никакой жалости, да? Даже ни на секунду?

— Я…

— Ты слишком хорошо подготовлен для обычного солдата, — произнёс шаман. Ли вдруг понял, что сааксец держит на коленях винтовку. И дуло её смотрит на Ли. — Скажи, где ты так научился драться?

«Соврёшь — он выстрелит. Скажешь правду — выстрелит наверняка».

— У меня отец десантник. С раннего детства натаскивал всему, что сам умел и знал. Разве что пользоваться прыжковым ранцем не научил. Начальство не дало.

— И плавать тоже у него научился? — сааксец хмыкнул, не сводя оружия с Ли. «Вот здесь осторожнее». Большинство первенцев плавать умели, да только нырять мало кто горел желанием. Даже Томми, ведущий катер уже больше пяти лет, за бортом себя вёл как кирпич — быстро шёл ко дну.

— Плавать я учился сам. Мечта у меня была — оказаться в большом мире и окунаться в настоящие водоёмы, а не искусственные. У меня и медаль «лучший пловец» есть, кстати. Томми её в рубке держит, вместо подстаканника.

— Такой вот ты хороший воин и пловец, — задумчиво произнёс шаман, — а рулевому сдачи дать не можешь.

Ли тяжёлым взглядом упёрся в сааксца. Он знал, что нужно ответить.

— Томми для меня очень много сделал, сэр. А вы бы стали бить своего отца?

Синегубый вздрогнул и уставился на Ли, беззвучно шевеля губами. Наконец, он кивнул и заметил:

— А ты не так прост, как кажешься, мальчик. Из тебя вышел бы отличный воин.

— Спасибо, сэр. Может, уже пойдём?

Сааксец окинул прощальным взглядом трупы, буркнул себе что-то под нос и поднялся. У Ли мелькнула мысль вырубить синегубого сразу же, как тот убрал оружие. Заманчивая идея, но абсолютно бессмысленная. Больше присущая мальчишке с уязвлённым эго, чем бойцу на миссии.

Они вышли из деревни на окраину, где их уже ожидал Валентайн с медичкой.

— Дела плохи, капитан, — сразу же сказал шаман.

— Насколько?

Шаман помялся, но всё же высказал:

— Вам лучше самому взглянуть.

Капитан кивнул и двинулся в деревню. Медичка рванула было следом, но сааксец покачал головой, и она осталась, закусив губу. Не прошло и десяти минут, как Валентайн вернулся, всё так же аккуратно переступая с ноги на ногу.

— Это они натворили? — спросил капитан. Лицо его ужесточилось. Валентайн наверное и сам не замечал, как дёргался его глаз. Или же он делал это намеренно?

— Они пришли сюда, чтобы проучить крестьян. Видимо, все войска Большой Пятёрки оказались заняты, потому с карательной миссией снарядили отряды самообороны. Судя по говору, с восточных окраин Союза. Может, даже родственники Саргия.

— Очень смешно.

— Я не шучу, капитан. Они попытались загнать крестьян воевать, но те отказались. Результат вы видели сами.

— Они их убили, ведь так? — нахмурившись, спросила Эмма. — Ты говорил, что Мир даёт тебе подсказки. Так какого чёрта он не сказал, что здесь всех перебили? Где теперь те солдаты? Мы упустили время и не успеем их взять, пока они ещё не перегруппировались.

Она была очень сексуальна, когда пыталась ругаться. Ли представил, с каким удовольствием ломал бы её сопротивление до тех пор, пока у неё не закончатся силы. Мечты, мечты.

— Не имеет значения, — произнёс капитан. — Мы обязаны их найти. Нельзя просто так пойти дальше, пока есть шанс, что о нас не радировали остальным.

— Они могли пойти только на север, — проговорил сааксец, кивая самому себе, и подался вперёд, будто заговорщик. — Ограбив одну деревню, они попытаются взять вторую. Нам надо остановить их.

— Убить всех? — лениво поинтересовался Ли, томясь грёзами об Эмме.

— Мы здесь не за этим, — сказал капитан, но по его лицу было видно, что мирные переговоры его уже не привлекают, как раньше. — Просто надо дать им понять, что если они не тронут нас, то мы не тронем их. У нас определённая миссия.

— Я бы назвал вас наивным, капитан, — со вздохом произнёс шаман, — но этих мы и правда можем напугать.

Эмма уставилась на капитана с сааксцем, вскинув брови и скривив рот. «Какая же всё-таки опытная стерва».

— Вы серьёзно хотите вести мирные переговоры? С этими подонками?! Да они же целую деревню положили! Мы…

— Коннели, отставить, — оборвал её капитан. — Мы стёрли достаточно деревень сами. Если о нас уже передали, и мы уничтожим этот отряд, то обязательно встретимся с враждебностью дальше. Кучку неопытных солдат мы способны перебить, если правильно разыграем свои карты. Но наша миссия — не восстанавливать справедливость и не схватываться со всеми войсками Союза, с которыми сведёт случай. Если же обойдёмся без лишней крови, может статься, дальше нас пропустят без проблем.

Он говорил так, будто пытался убедить не медичку, а себя. Такой человек, как он, ставил бы справедливость превыше всего — конечно, если капитан не играл роль человека чести. По его лицу Ли видел, как Валентайну хочется порвать на куски всех, кто участвовал в этой резне. И он еле сдерживался, чтобы не пойти за ублюдками с оружием наперевес.

Эмма раскрыла рот, но в дело вступил шаман:

— Убитых здесь людей не вернуть. Капитан прав: кодекс чести воина предусматривает, что любое предложение к миру нужно встречать с распростёртыми объятиями. Не считая тебя и рулевого, нас всего четверо. Если за нами пошлют мобильные отряды линейной армии, мы просто не устоим. А если покажем, что мы не участвуем в войне, нас могут пропустить: если, конечно, будем держаться рамок.

— Они хотели убить нас. Захватить катер. И мы сможем убедить их зарыть топор просто потому, что у нас намерения добрые? — Эмма скрестила руки и сжала челюсть. — Их надо найти и перебить. Тогда уж они точно ни о чём не проболтаются, если у них есть средства связи. Союз так и так не сможет нас сразу выследить. А за это время мы уже потеряемся из виду.

Она побледнела от ярости. Ли даже представить себе не мог, что медики могут быть настолько кровожадными. Сааксец вздохнул и потёр переносицу большим и средним пальцем. Ли заметил, что у шамана не хватает ногтя на указательном.

— Мы вступили в бой с войсками Союза. Теперь они нас не упустят. Уж поверь.

— Вы долго там будете стоять и балакать?! — проорал иммигрант из своего укрытия. — У меня уже яйца взмокли!

— А чем вы вообще общаетесь? — ехидно поинтересовалась медичка, стараясь не обращать внимания на Саргия.

Шаман раскрыл было рот, но его перебил капитан:

— Я должен ещё кое-что сказать. Среди карателей были первенцы.

Если вам понравилась книга, не забудьте поставить лайк\оставить комментарий на странице.

Апофеоз

«За короля убивать разрешили с шестнадцати. Пить пиво — только с двадцати одного»

Иеремия Фаддей, «Записки на манжетах»