Вик даже не заметил этого. Отключив коммуникатор, он воззрился на Насифа:

— И что ты по этому поводу скажешь?

— Слушайте, я понимаю, у вас туманное прошлое. У нас каждый таким может похвастаться. Но вы нас ведёте, обещая свободу и прощение грехов. И хотелось бы верить, что это действительно в ваших интересах, потому что иначе это просто самоубийственное задание. Вы скрыли детали о миссии, о полковнике. Когда вы общались с вашим старым другом, вы могли бы хотя бы чуть-чуть потрудиться и дать нам понять, что происходит. Никто не хочет, чтобы его водили за нос. Мы уж тем более. Конечно, сейчас я понимаю, почему вы это сделали. Эта миссия настолько деликатного характера, что от неё действительно зависит всё. Поэтому вам приходится лгать. И всё же, знай мы заранее, с чем столкнёмся, было бы намного проще.

— Насиф, а как я должен преподнести, что человек, с которым я когда-то служил, теперь во всём этом замешан? Пусть служил недолго, но факт остаётся фактом. Ко мне, к нам слишком много привязок. И все мы будто бы специально выбраны, чтобы выполнить эту задачу. Тебе так не кажется? Что здесь что-то не так? И я не говорю о том, что скрываю сейчас сам, я говорю о вещах вроде линкора, на котором оказывается твой брат. Да и я с полковником раньше пересекался и знаю его вроде как неплохо. Точнее, знал. То, чем он стал, кажется невероятным. Но что, если он действительно пытается помочь, Насиф? Что если он внедрился в Союз, чтобы исправить всё?

— Это мне кажется маловероятным, учитывая, с чем мы столкнулись.

— Если бы ты был занят спасением всего человечества, а к тебе шли люди, утверждающие, что пытаются спасти тебя, как бы ты отреагировал?

— С чего вы взяли, что он хочет всех спасти? Я о чём-то не знаю?

— Он записал видео с объявлением войны Синдикату. Но он до сих пор использует Орла Свободы как свой знак. Он не с Союзом, но и не с Синдикатом, — Вик лихорадочно порылся в памяти коммуникатора. — Чёрт, если бы я его мог сейчас найти…

— И что же вы полагаете? Что он хочет сделать что-то грандиозное? Остановить войну или все войны сразу? Для этого ему нужно было обмануть парламентёров Союза?

— А что ты об этом знаешь?

— Да то же, что и все. Не забивайте себе этим голову, капитан. Мы на правильном пути. Сначала нужно дойти до этого человека, а уже потом мы разберёмся, что ему сказать.

— Что же, и то верно.

Встав во весь рост, Насиф произнёс:

— Что же, думаю, время пришло.

Как только он это сказал, на берегу показались маленькие хижины с людьми внутри. Вик с удивлением рассматривал этот кусок нетронутой войной жизни. После того, что они пережили, люди, не живущие убийствами, казались чем-то из другого мира.

Мужчины с удочками ловили рыбу на пристанях, женщины стирали одежду, детишки бегали туда-сюда, разбрасывая во все стороны грязь пятками. Кто-то трудился в огороде, кто-то подгонял рогатую скотину. Больше Вика поразило, что среди хижин были натянуты гирлянды, что мигали разноцветными огоньками.

— Причаливай, — попросил рулевого Насиф. — Нам нужно здесь остановиться.

У берега стояла дюжина девушек, интимные места которых были прикрыты длинными листьями. В руках они держали какие-то фрукты и приветливо ими махали катеру.

— Что это такое? — спросил Вик.

Насиф улыбнулся так, будто бы ответ на вопрос доставлял ему удовольствие:

— Это мой клан. А я его вождь.

Бремя власти

«От общества, в котором выживает сильнейший, в итоге останется самый приспособленный одиночка, переживший всех остальных»

Тэймур Ким, статья «О проблеме Нижних Уровней»

Для того чтобы ознакомить команду с местностью, ушло больше часа. Капитан больше всех вертел головой и удивлялся всему, будто маленький ребёнок. Женщина-медик казалась более сдержанной и подозрительной. Насиф совсем немного успел о ней узнать за то время, что они провели на Древесном Пике. Саргия он узнал намного лучше, но только потому, что они были, в каком-то смысле, родственными душами — двумя вождями, вынужденными покинуть свои кланы. Вот только если Саргия из его Города выкинули силой, то Насиф ушёл сам.

Он провёл отряд по главной тропинке, вдоль которой стояли самые большие хижины. В них жили старейшины деревни, которых он оставил присматривать за порядком. Здесь же жили лучшие мастера: гончары, оружейники, плотники и кузнецы. Насиф показал капитану, как старики изготавливают оружие и патроны. Почему-то это поразило Валентайна больше всего. Наверное, просто потому, что он привык видеть, как оружие печатают на утилизаторах. То, что его можно изготовить своими руками, ему казалось диким. Пока Валентайн, Коннели и сумасшедший мальчишка рассматривали инструменты и детали, Саргий держался позади. Выглядел он хуже обычного.

— Ты мне не сказал, — с обвинением в голосе произнёс он, как только Насиф вышел.

— А что я должен был сказать, дружище? «Я вождь изгнанного из Союза клана»? Это бы вызвало лишние вопросы. Ты бы всё время думал, а не шпион ли я.

— Именно так, — Саргий ударил кулаком по ладони. — Ну, хоть спасибо, что хоть что-то оказалось правдой. Эти-то придурки, — он кивнул в сторону Валентайна, — вообще не знали о тебе ничего.

— Мне действительно жаль, что пришлось столько врать, — сказал Насиф. — Но поверь мне — всё это ради высшего блага.

Саргий, казалось, успокоился. Конечно, ему претила мысль, что у него не так много друзей, а один из самых близких вдруг скрыл о себе такую важную вещь. Только важную ли? Когда они служили на Древесном Пике, Насиф рассказал Саргию об изгнании своего клана. Он дал ему понять, что уже не состоит в Союзе и дело сааксцев ему претит. То, что он был вождём, не имело никакого значения. Ведь миссию мог выполнять кто угодно. Просто Насиф не мог никому больше довериться. Да и потом, без него клан был в большей безопасности, чем с ним.

Как только Валентайн закончил удивляться тривиальным вещам, Насиф показал ему поля, на которых они выращивали себе еду, а также загоны для скота и конюшни. Эмме больше всего понравились лошади.

— Неужели вы их сохранили? — с благоговением спросила она, подходя к стойлу. — Гляньте-ка, настоящая! Вы знаете, что в Первом Городе они вымерли, и мы не смогли больше восстановить их род? Это настоящее чудо!

— Просто мы нужны им так же, как они нам, — пожал плечами Насиф. Его удивление первенцев начало порядком раздражать. Сгнивший рулевой в этом плане ему нравился больше остальных — его явно удивляло то, что было у клана Насифа, но он пытался изо всех сил прикинуться, будто не впечатлён. Это льстило больше, чем все охи и ахи, издаваемые медичкой и Валентайном.

Дальше он повёл отряд к тотему, вокруг которого клан собирался для молитв Отцу. Вокруг него бегали дети, и Насиф почувствовал теплоту на душе от этой картины.

— У вас нет храма? — спросил капитан. — Даже в тех маленьких деревушках они были. Учитывая размеры вашего поселения, как вы без него собираетесь для служения?

— Потому что это Союз строит храмы на местах силы. И использует их, чтобы эту силу транслировать. Иногда ничего не строят, но само место берут на заметку. Мы же постарались возвести нашу коммуну как можно дальше от таких скоплений энергий. Этим мы гарантировали, что Союз нами никогда не заинтересуется.

Капитан почесал подбородок.

— Так значит, Союз охотится за подобными местами?

— По сути, Союз образовался из-за того, что жрецам нужно было больше энергии. Там, где находится Карас, она бьёт ключом. Но её всё равно недостаточно.

— Для чего? — с подозрением спросил гниющий рулевой.

— Для того чтобы справиться с вами. Первенцами. Хотите верьте, хотите нет, но один из шаманов ещё на заре Караса предрёк, что придёт день, когда на эту землю ступит человек, одетый в железо, и приведёт их к властвованию над миром. Если же таковой появится, с ним придёт страшнейшая война, которая может весь мир и сжечь. Чтобы этого не случилось, сааксцы должны всегда быть готовыми к войне. Всегда быть готовыми пожертвовать собой ради высшего блага.