Воронка. Вот что почудилось Вику, когда он впервые увидел деревню. Огромная дыра в пространстве, высасывающая силы и души у всех проходящих мимо. Сожравшая собственных обитателей.

Тактический дисплей на линзах показал, что в поселении ни единой живой души. Шамана ждут только тела и призраки. Сааксец просчитался: они пришли не туда. Солдат здесь не было. «Что это, Насиф? Ошибка, случайность? Или всё же саботаж?»

Куда бы они ни торопились, было уже поздно.

«Нужно подождать. Пусть он всё проверит».

Усевшись поудобнее и положив ствол автомата на бревно, Вик наблюдал. Сааксец и мальчишка короткими перебежками спускались вниз, прорываясь сквозь траву. Даже при свете луны они расплывались в тенях настолько, что Вик без дисплея потерял бы их из вида. Интересно, осознавали ли они, как выглядят со стороны? Как ненормально их умение так хорошо прятаться?

«Кто же этот чёртов пацан?»

Мальчишка, у которого вечно глаза на мокром месте, порешал группу солдат будто детей. Вик даже не заметил, как Ли спрыгнул с катера. А когда всё закончилось, было уже поздно замечать. Взгляда на последствия хватило с лихвой.

Он вспомнил один из налётов полицейского спецназа, при котором ему посчастливилось присутствовать. Бойцы действовали быстро и жёстко. Бесчеловечно. Будто враги их не были и людьми вовсе, а лишь мишенями.

Давным-давно солдат Синдиката учили стрелять в круглые цели, пока результаты не показали — даже лучшие стрелки в бою не всегда готовы нажать на спусковой крючок. С тех пор мишени стали делать в виде человеческого контура. Сначала стреляй, потом задавай вопросы. И даже это не всегда помогало. Солдаты упорно мазали, когда на кону не стояли их жизни. Когда-то Вик тоже сомневался, столкнувшись с врагом. Когда-то он задумывался, прежде чем отнимать человеческую жизнь.

Когда-то.

Мальчишку готовили, долго и упорно. Явно не один год. Сленг окраин выдавал в нём уличного гангстера — но даже в стычках банд не наберёшься достаточно опыта, чтобы в одиночку лезть на подготовленных солдат Союза. Знал ли Билл о пацане? А если знал, то почему не предупредил?

«Одно я пока знаю точно: у него была возможность меня прикончить — и он ею не воспользовался. Он на нашей стороне. Пока что».

— Почему ты осталась? — спросил Вик у притихшей медички. Та застыла, прислонившись спиной к бревну. Руку она не вынимала из сумки.

— Не хочу смотреть, как они умрут, — произнесла Эмма, скорчив очередную гримасу. Валентайн удивился, как ей удавалось каждый раз выдавать новую. Сфотографировать бы их все и развешать по стенам, чтобы потом создать «шкалу презрения Коннели — от одного балла до бесконечности».

— Ты же медик. Не собираешься их спасать?

— Только не этих убийц, — процедила Эмма. Мотнув головой так, что волосы хлестнули по плечам, она выдала: — Вы же видели, что сделал малец. Я всякого повидала на этой войне, но он…

— Я читал твоё досье, — перебил Вик. — Впечатляет. Госизмена, покушение на убийство и подготовка теракта. Чем тебя так приложило?

Лицо медички застыло. Вытащив руку из сумки, она прикрыла рот, будто боясь блевануть, и сдавленным голосом произнесла:

— Они просто слепили из меня дьявола.

— Не буду спрашивать, что это значит, — Вик продолжал следить за фигурками шамана и мальчишки. Они уже дошли до края деревни. — Сейчас я тебе доверяю больше, чем кому-либо ещё.

— Это ещё почему?

— У тебя всё на поверхности. Без обид, но ты не умеешь прятать эмоции. Да и с таким обвинительным списком трудно ожидать каких-то тайн.

— Спасибо, — проворчала Эмма, высунувшись из-за бревна и посмотрев вслед сааксцу с пацаном. — А что же насчёт них?

— Как долго ты знаешь Насифа? — уклонился от вопроса Вик. Эмма закусила губу.

— Меньше года. Я прибыла примерно через пару месяцев после того, как армия основала аванпост. Его поставили ещё в начале войны. И шаман уже был там, когда я появилась. Солдаты его любили. Считали, что он приносит удачу, ограждает их от тёмного влияния. Про другие аванпосты ходили всякие истории. Будто бойцы исчезают, когда наступает ночь. Их не похищают: они сами уходят, под воздействием неведомой силы. А благодаря тому, что у нас был Насиф, ничего подобного не происходило. Но сложно сказать о нём что-то конкретное. Он не самый общительный человек. А вот Саргий хорошо с ним сдружился.

— Иммигрант? — Вик искренне удивился. При том, как себя вёл шаман в присутствии Саргия, сложно было представить этих двоих за дружеской беседой.

— А кто же ещё. Друзья не разлей вода. Причём, были ими ещё до моего появления на базе. Не стоит о них беспокоиться, капитан. Сейчас вас должен волновать только мальчишка.

— Я про него не забываю, — заверил Вик. Остаток времени они провели в молчании.

Прошло около семи минут, когда тактический дисплей выловил приближающиеся фигуры сааксца и мальчишки.

— Идём, — скомандовал Вик. Выбравшись из укрытия, он и Эмма двинулись вниз по склону.

Вид у сааксца был хуже некуда.

— Дела плохи, капитан, — бросил он. Его смуглый лоб разрезала морщина плохо сдерживаемого гнева. Мальчишка же выглядел свежим как никогда. «Чем хуже дела, тем он веселее».

— Насколько? — поинтересовался Вик, хоть и прекрасно знал ответ.

Шаман, казалось, не мог найти слов:

— Вам лучше самому взглянуть.

Вик не стал тянуть и двинулся вперёд. Ещё не добравшись до деревни, он почувствовал: это особенное место. Дома обволокли его, словно отец, обнимающий блудного сына. Даже здесь, в самой глуши джунглей, жизнь росла и процветала. До тех пор, пока не пришла другая жизнь, чтобы всё растоптать.

Уютные хижины, загоны для скота, оранжереи и огороды с плодами: да это место можно было назвать настоящим оазисом. Эти люди ни разу в жизни не видели утилизатора, не предполагали, что еду можно получить одним нажатием кнопки. Само выживание было для них смыслом жизни — и, судя по наличию храма, они пытались прожить её достойно. Вик погладил истёршийся камень стены, покрытый красными звёздами. Храму было не меньше сотни лет. Люди жили здесь, по крайнем мере, со времён Третьей Войны Домов. Почти пять поколений вложились в эту землю. И для чего?

Он даже не удивился, когда нашёл тела внутри и коробку, изрыгающую незнакомую речь. Так странно было смотреть на мертвецов и думать, что убить их мог ты. Сказка, донельзя знакомая Вику. Сааксцы действовали так же, как и первенцы, бравшие Нижние Уровни: делили жертв на группы, сажали рядами и начинали экзекуцию. Только первенцы ещё заставляли влюблённых убивать друг друга.

Вик активировал коммуникатор и просканировал помещение на случай, если он что-то упустил. Ничего подозрительного — куча следов, отпечатки, феромоны. Сохранив трёхмерную модель храма со всеми деталями в памяти коммуникатора, Вик ещё раз осмотрелся. Можно было посчитать жертв, попытаться проанализировать, сколько было женщин и мужчин, мальчиков и девочек. Можно было отыскать и наказать тех, кто это сделал.

«Просто потеря времени».

Банальная, отупляющая жестокость Вика не шокировала. Слишком он к ней привык. Вот только пацан, перерезавший всех на берегу, действовал далеко не банально.

На всякий случай Вик записал сообщение, что передавала коробка. Конечно, он не сможет понять без переводчика, о чём речь, а веры сааксцу маловато. И всё же.

«Может, он потому и привёл нас сюда? Чтобы я увидел всё своими глазами? Чтобы понял, как сааксцы относятся друг к другу? Если так, откуда он знал про резню? Средства связи. Какие? Возможно, именно он сдал нас солдатам. Ведь они не могли набрести на нас случайно? Столько вопросов… Ты был прав, Билл. Один я могу и не справиться».

Из храма Вик вышел в тяжёлых раздумьях. Убрав маску в ранец, он шёл навстречу команде, чувствуя, как экзоскелет всё сильнее ускоряет его движения. Сейчас он сидел почти как влитой. Если бы не жмущие бронепластины на груди, животе и ногах, Вик вообще бы перестал замечать, что костюм постоянно на нём.

Сааксец всеми чертами лица пытался выразить страдание. И Вик не сомневался, большая часть была искренней. Вот только если шаман их сдал, искренность ему не поможет. Вик чуть не заскрипел зубами от досады. Нужно было что-то решать.