— Ты не сосредоточен! — каркнул отец, продолжая пританцовывать вокруг него. — Я бы легко мог с тобой сейчас расправиться, если бы захотел. Соберись! Дерись как мужчина!

— Я не хочу убивать тебя, — выдал Насиф, занося меч и делая несколько символических выпадов, от которых отец легко уклонился. — Это безумие. Почему мы продолжаем это делать?!

— Заткнись, юнец! — чуть ли не проревел отец, и ударил с разворота двумя мечами. Насиф успел прикрыться щитом, но от удара потерял равновесие и рухнул на спину. Отец занёс клинки и зарычал: — Если ты не убьёшь меня, то я убью тебя!

Когда мечи начали опускаться, Насиф вдруг понял — отец не шутит. Еле успев откатиться в сторону, он с ужасом смотрел, как клинки с силой погружаются в песок.

— Ты убьёшь меня — и что дальше? Что ты будешь делать?

— Я отстою своё право вождя, — сказал отец. — А затем против меня выйдет Ардаш. Он не будет сомневаться, уж поверь. И он будет знать, куда повести наш клан.

Пока отец вытаскивал мечи из песка, Насиф вскочил на ноги.

— Союз давно сгнил, отец. Неужели мы действительно делаем всё это из-за какого-то дурацкого пророчества? Рушим наши жизни, всё наше общество. Из-за чёртовой сказки, которую неизвестно кто предсказал.

Услышав это, отец крутанул мечами и позволил печальной улыбке тронуть его губы:

— Если есть хоть малейшая вероятность, что пророчество не лжёт, мы должны относиться к нему как к правде. Ты меня понимаешь?

Сказав это, он словно тигр из джунглей бросился вперёд, осыпая сына яростными ударами. Как Насиф ни старался, от некоторых ему увернуться не получилось: порез на правой руке заставил его ослабнуть. Изо всех сил пытаясь сконцентрироваться, он начал отступать. Отец ослабил напор и всё же, лёгкими его ударами назвал бы разве что чемпион фехтования Шамиль Рами. Насиф слишком давно не тренировался, чтобы двигаться так же легко, как отец. Да и потом, действительно ли он хотел победить?

Если бы отец прикончил его здесь, разве это не решило бы все его проблемы?

Он вспомнил слова Арстана. Вспомнил, что без него никто и ничего не изменит в этом мире, и зарычал от злости. Уперев ногу в землю, вместо того, чтобы просто принять очередной удар, он толкнул щит с такой силой, что врезался им в челюсть отца. Тот так сильно уверился в том, чтосын будет отступать, что даже и не думал уклоняться. Насиф услышал, как у отца затрещали зубы и череп. Он рухнул на землю чуть ли бесформенным мешком. Толпа заревела громче обычного. Насиф практически почувствовал вонь каждого разинутого рта, кричащего «Убей его!» Развернувшись, он поднял руку и заорал:

— Услышьте! Услышьте меня и покайтесь!

Никто его не слышал. Он начал орать, он начал реветь и бить кулаком в щит, до тех пор, пока из костяшек не пошла кровь. К нему подбежал человек с рупором и закричал:

— Почему ты медлишь?! Прикончи его! Люди с ума сходят от ожидания!

Коротким ударом Насиф вырубил его и вырвал рупор из слабеющих пальцев. Поднеся рупор к губам, Насиф завопил:

— Услышьте же меня!

Он крикнул так несколько раз, пока не начал замечать, как люди успокаиваются. Один за другим они затихали. Тех, кто продолжал кричать, утихомиривали соседи. Им стало интересно, что же он может им сказать. Когда затихли все и лишь слышны были перешёптывания, Насиф крикнул в рупор:

— Неужели вам не надоело? Не надоело смотреть, как все решения принимает кучка военных, иногда убивающих друг друга вам на потеху, чтобы вы не взбунтовались? Которых не интересует ваше мнение и кто вы такие? Которые гнобят остальные касты так же, как вы гнобите неприкасаемых? Так же, как неприкасаемые гнобят друг друга? И всё это ради чего? Сказки о том, что когда-нибудь мы завладеем миром, и тогда всем станет легче? При этом всё будет то же самое, но в больших масштабах? В этом мире вы хотите жить и растить детей? В мире, где вас ни во что не ставят и в любой момент могут унизить, убить, а то и всю семью вместе с вами?

Он почувствовал, что у него начинает кружиться голова от кровопотери и криков. Не хватало воздуха, в ушах стоял звон. Откуда-то отчётливо несло разложением и испражнениями. Вонь стояла такая, что ему показалось, что он сейчас потеряет сознание. И тут люди из толпы вдруг начали кричать: «Нет!» Один, другой, третий. Они объединялись целыми секторами и начинали скандировать:

— Нет! Ни за что! Только не при нас!

Насиф позволил себе слегка улыбнуться. Крики придали ему сил. Набрав в грудь побольше воздуха, он закричал:

— Мы не рабы судьбы! Мы свободные люди! Разозлитесь! Скажите себе, что вам всё это надоело! И вы больше не будете это терпеть! Мы заслуживаем лучшего! Мы станем лучше!

— Станем лучше! — вторила ему толпа.

Он чувствовал, как уголки его рта расползаются всё сильнее и сильнее. Ещё немного, и всё это будет принадлежать ему. Он сможет всё изменить. Но не как старейшины с их тиранией, а как пророк — любовь и пониманием.

Он даже не заметил, как их вопли одобрения перешли в крики ужаса. Когда клинок меча вылез из его груди, Насиф с недоумением уставился на окровавленное железо. Ощупав пальцами остриё, он убедился: да, его действительно только что убили. Повернувшись, он с неверием уставился на отца, который содрогался в рыданиях и скалился.

— У меня не было выбора, сынок, — шептал он. — Прости меня, пожалуйста. Прости…

Вытащив меч, он развернулся к толпе и скорчил победную гримасу. Толпа освистывала его и улюлюкала. На арену полетели овощи и фрукты. Отца это не смущало, он, надрывая лёгкие, орал как бешеный:

— Я никуда не исчезну! Мой клан будет всегда!

У Насифа подкашивались ноги. Прижав рану ладонью, он попытался сделать несколько шагов. На третьем он рухнул лицом в песок. Пытаясь не задохнуться, он собрал последние силы, чтобы повернуть голову. Он смотрел на отца. Он хотел, чтобы отец был последним, что он увидит в жизни. Рот был полон крови, он начинал захлёбываться. И всё же, он собирался держаться до последнего.

Он пролежал ещё полминуты, прежде чем его глаза начали закрываться. Последним, что он увидел, была яркая вспышка света.

* * *

— А что потом? — вскричала рулевой Паркер. Насиф с печалью уставился на неё. Держа в одной руке стакан, а в другой сухпаёк, Сара с невероятной увлечённостью пыталась одновременно поесть и показать, как внимательно она слушает его историю. Он посмотрел ей в глаза и в глаза её команды. Они блестели, некоторые дёргали ногами от нетерпения. И только команда «Катрины» выглядела уставшей, расстроенной и не заинтересованной ни в чём. Капитан вообще уставился в одну точку на стене хижины и не сводил взгляда почти всё время, пока Насиф вёл рассказ. Томми постоянно чесался, не отпускал комментариев в своей обычной манере и выглядел несчастнее всех. Саргий кивал, слушая его историю. Его взгляд бегал туда-сюда. Он знал многое, и всё же, Насиф впервые полностью рассказывал все детали. Ли же постоянно ёрзал, будто хотел сбежать куда-нибудь, где поинтереснее. Насиф не мог его винить. Даже вспоминать произошедшее было неприятно и грустно. Он не представлял, каково было всё это слушать на протяжении нескольких часов.

Только Эмма протянула ему руку и тихо произнесла:

— С тобой всё в порядке? Может, тебе нужен перерыв?

— Нет, — Насиф усмехнулся, отводя взгляд, чтобы никто не увидел его слёз. На улице уже наступили сумерки. Пришло время зажечь лампу. Достав из кармана коробок, он приподнял колбу, чиркнул спичкой и зажёг фитиль. Опустив стекло, Насиф украдкой вытер глаза и сел на своё место, скрестив ноги:

— Так ты хочешь знать, что было дальше? А ничего. Арстан был на той арене. Карас ведь тоже стоит на земле, полной энергии. Он перенёс меня в безопасное место и сам оказался там же. У него ушла пара месяцев, чтобы меня выходить. Вот и всё.

— Но ведь это видели тысячи людей? — спросила Сара. — Как они отреагировали на то, что ты просто испарился в воздухе? Или к тому моменту этот ваш перенос уже ввели повсеместно?