Вообще не смотрю в сторону этой девицы, хотя прекрасно чувствую, как она с периодичностью поглядывает на меня. И либо у меня уже начинается паранойя, либо действительно смотрит как-то не по-доброму.

— Блин! Так классно! — Ритка светится. — Всегда хотела туда сходить.

— Вот и сходишь, — улыбается глянцевая брюнетка, но мне её улыбка больше напоминает усмешку.

Злорадно скручиваю ватман так, что он в диаметре уменьшается сантиметров до пяти. Зря, конечно, потом его хрен распрямишь, но эта сволочь меня за сегодня достала. Полдня с ним ношусь.

Так. Вроде всё…

Утвердительно киваю, пропуская мимо ушей всю их дальнейшую беседу об этом «Альянсе» и Ренате, закидываю сумку на плечо и, уходя, совершенно случайно хлопаю дверью. Блин, ну вот честно, не специально!

Выхожу на улицу и столбенею секунд на пять прямо в дверях. Этот белобрысый так и стоит, «мерседес» подпирает. Столб, блин! Видать ждёт свою подружку, или кто она ему там. Может, нашу общагу прокляли? И я даже знаю, чьими оккультными ручонками это проклятье принесло… Нужно вызывать экзорцистов.

Срочно!

Делаю вид полного безразличия и с каменным лицом прохожу мимо. Краем глаза замечаю, что голова парня, кажется, поворачивается в мою сторону. Как можно незаметнее кошусь. И правда, смотрит вслед…

Какого чёрта?! Меня что, тоже прокляли?

Прибавляю шаг. Спустя некоторое время скрываюсь за деревьями перед автобусной остановкой. Почему у меня такое ощущение, что что-то тут нечисто?

Ритка всегда славилась своей невероятной способностью ладить с разного рода людьми, да и знакомых у неё фигова туча. Не в пример мне. Но эти птицы явно не нашего полёта. Видать эта гламурная курица и была той самой знакомой, что позвала Ритку на тройное свидание. И я уже вдвойне рада, что не пошла с ней. Однако сейчас лишь три вопроса не дают покоя:

Кто такая эта её знакомая? Где она её нашла? И куда пропала наша Света?

Я ведь с тех пор её так и не видела. Может, они её съели, а теперь охотятся за моей недалёкой подругой?

Бред…

Качаю головой, внутренне цокаю своему как всегда «оригинальному» течению мыслей. Не нравятся мне эти её новые знакомые… Или же я всё-таки параноик?

Подъезжает нужный мне автобус. Захожу, быстрым движением прислоняю проездной к считывающему устройству, сажусь на ближайшее свободное место. Стараюсь больше не думать обо всей этой ерунде. Действительно, может, всё не так ужасно, как я себе представляю? Может у меня просто как всегда разыгралось воображение, которое всю жизнь было очень бурным? В конце концов, что может случиться? Ну, поиграется этот Ренат, да отстанет. Ритка пострадает пару дней, а затем снова побежит в какой-нибудь очередной клубешник и подцепит там ещё одного Рената. Ведь так было всегда.

10 ноября

* * * *

Да, сегодняшний день, стал просто таки знаменательным! Его теперь можно каждый год обводить красным маркером в календаре, и проклинать, как самый безжалостно испорченный и, несомненно, дебильный день за последние несколько лет моей жизни.

И как меня только угораздило так вляпаться?!

Вчера я и Лёнька впопыхах что-то смогли набросать для стенгазеты, и теперь мне предстояло все это довести до ума и из набросков сделать полноценную работу по «заказу» Стаса. На парах я не была, так как сейчас у меня появилась действительно уважительная причина для отсутствия. Времени оставалось мало, а газета была еще не готова, так что Пётр Анатольевич без вопросов согласился меня отпустить со своего предмета.

Ну, почти без вопросов…

Иду из актового зала снова с целой охапкой всякой канцелярской ерунды, проклиная всех и вся на свете, а главное это злосчастное барахло у меня в руках. Считаю дни, когда смогу отделаться от этого геморроя. У самого выхода меня вдруг окликает Лёнька. Я, естественно, оборачиваюсь, но вместо того чтобы остановиться, иду дальше, но уже вслепую.

— А тебя, с какой радости с пар отпустили?

— А меня и не отпускали, — довольно скалится друг.

— Ну, тогда пошли со мной, «помогать» будешь.

— Я и иду.

И вот, когда я уже собираюсь снова обернуться, чтобы глянуть, куда я там собственно шагаю, и сколько осталось до ступенек, чтоб не слететь с них головой вниз и не свернуть себе шею для полной «радости», перед моими глазами возникает чья-то широченная черная спина. Естественно сталкиваюсь с ней, едва не ударяясь об владельца сей преграды носом, и вся эта гребаная канцелярия (у-у-у… как же я ее ненавижу!!!) снова оказывается у меня под ногами. Смотрю сперва вниз, изнемогая от дикого желания начать материться самыми последними словами, а потом перевожу взгляд собственно на второго пострадавшего в этом «ДТП». И…

Твою мать!

Едва сдерживаюсь, чтобы не заржать в нервном приступе. Ну конечно! Из всех людей на планете я почему-то налетела именно на дружка Рената. На этого, как его там?.. Яна!

Парень мгновение смотрит на меня, то ли ошарашенно, то ли взбешенно, то ли и то и другое вместе. По его каменной роже хер разберешь. Но мне однозначно не нравится его взгляд. По спине пробегает неприятный холодок.

Какого черта он опять тут забыл?

Внутренне стону от своего вечного дьявольского «везения». Это что, карма какая-то? Меня точно прокляли!

— Эм, прости… я тебя не заметила, — с натянутой улыбкой, но искренне выдаю я, перед тем, как приняться снова собирать свое злосчастное барахло.

— Глаза разуй и смотри куда прешь, идиотка!

Замираю. Лишь на секунду. Затем распрямляюсь и в недоумении смотрю на этого козла. А он высокий.

— Что, прости?

Тут же ловлю на себе колкий прожигающий насквозь взгляд бледно-голубых глаз. На лице ни тени эмоций.

Демон какой-то…

— О, да у тебя ещё и со слухом проблемы… Может, по буквам повторить?

Что за нотки презрения в его голосе?!

Я буквально теряю дар речи от такого хамства.

— Ты как? — Лёнька подлетает ко мне с такой обеспокоенностью, словно я действительно попала в ДТП. Под КамАЗ, судя по всему…

— Нормально, — язык вернулся.

— Чё вылупилась? — мудак затягивается, выпускает дым через ноздри и выбрасывает окурок в сторону.

Козёл, урна рядом стоит!

— Собирай своё барахло и топай отсюда, — негромко добавляет этот ушлёпок, после чего кивает на кипу у меня под ногами. Затем разворачивается, убирает руки в карманы пальто, и сам утопывает к уже знакомому мне «мерседесу». Иномарка стоит неподалеку от здания вуза. На тротуаре, кстати. А мне всегда казалось, что тут стоянка запрещена.

Для кого-то, видимо, нет.

Чувствую, как внутри начинает закипать несколько запоздалое чувство злости. Сжимаю кулаки. Что это было вообще?! Какого чёрта он со мной так разговаривает?! Словно я пустое место. Да мы даже не знакомы!

ВОТ!

Что и требовалось доказать: мудаки они и в Африке мудаки.

А то «обходительные и весёлые…»

Поднимаю с крыльца упаковку с цветными карандашами и фиксирую цель прямо по курсу.

— Алён… — с опаской бурчит Лёнька. — Мо-ожет не стоит?

Но я его как будто не слышу. Мне уши заложило. От ЗЛОСТИ!

Замахиваюсь и что есть духу швыряю упаковку прямо в голову этого хама. Эх, не быть мне снайпером. Чуть-чуть скривила. Вот самую малость! Карандаши просвистели в нескольких сантиметрах возле головы белобрысого и с силой шлёпнулись о стекло «мерседеса». Стеклу-то, конечно, ничего, а вот карандашам досталось.

Но сейчас не об этом…

Белобрысый останавливается, задерживает внимание на машине, а затем медленно оборачивается.

— Ты охуела? — тихое и очень страшное.

Вокруг присутствует некоторое количество студентов. И все смотрят на нас.

Нашли, блин, представление!

— А вот теперь самое время сматываться… — ошалело бубнит Лёнька и дёргает меня за рукав куртки.

Ушлёпок делает шаг в нашу сторону, а затем ещё и ещё. На мгновение мне кажется, что позади него вырастает чёрная зловещая тень. Снова холодок по спине. Что-то я не очень горю желанием продолжать беседу с этим типом.