— Да, — мужчина кивает, пристегивает ремень безопасности. Следую его примеру. Машина неторопливо выезжает со двора.

Некоторое время молчим. Чувствую себя очень неловко. Ведь это именно он посоветовал мне уехать из города, даже помог сбежать, а в итоге я вернулась к тому же от чего убегала. Кстати, а Яну известно, что его личный водитель был моим соучастником? Наверное, нет. Ибо не представляю, что бы он сделал.

— Почему не ухала? — внезапно вырвал меня из раздумий водитель.

— Эм, даже не знаю… — небрежно дергаю плечами. — Потому-что.

— Это не ответ, — на мгновение мне показалось, что рядом со мной Ян, а не Михаил.

— Не знаю, — тяжелый вздох. — Наверное, потому что дура, — не наверное, а совершенно точно!

Мужчина медлит пару секунд, бросает на меня короткий взгляд, а затем выдает:

— Странная ты.

— Точно, — согласно киваю.

— Он ведь теперь никуда тебя не отпустит, — понимаю, что Михаил имел ввиду совершенно другое, но почему-то эта фраза кажется такой романтичной…

Так! Угомонись. Что за бред?!

— Он обещал оставить меня в покое и дать полную свободу действий.

— Ян-то? — скептически усмехается водитель, а я удивляюсь. В первый раз слышу, чтобы он назвал своего хозяина так фамильярно. — Ты и понятия не имеешь, какой он собственник. Если что захотел…

— То обязательно это получит, — довершаю за него фразу и снова тяжело вздыхаю. — Думаешь, он не сдержит свое слово? — перевожу взгляд на Михаила.

Мужчина колеблется, снова на мгновение задерживает на мне взгляд:

— Не знаю, — он чуть кривиться, останавливается на светофоре. — По правде говоря, для меня вообще удивительно, что он возится с тобой столько времени.

— Что ты имеешь в виду под «возится»? — а вот это уже интересно.

— Где он нашел тебя в ночь, когда ты сбежала? — да что у них за дурная манера отвечать вопросом на вопрос?!

— А черт его знает, — неопределенно отмахиваюсь я. — В каком-то баре на окраине города. Я была настолько пьяная, что привези меня сейчас туда я и не вспомню, бывал там или нет.

— Понятно, — кивает водитель и замолкает.

Кажется, на мой вопрос никто отвечать и не собирается. Все из них клещами вытаскивать нужно. Конспираторы хреновы!

— Так что случилось в ночь моего побега? — решительно поворачиваюсь и пристально смотрю на Михаила. — Ведь что-то случилось?

— Вот приедем, сама и спросишь у него. Что случилось…

Отлично. Спасибо блин. Теперь мое любопытство не даст мне покоя как минимум до вечера. Но спрашивать что-то у Яна… Ну уж нет. Себе дороже.

* * * *

Первым кто подлетел ко мне с расспросами, был Жерар, или по-простому Олег. Хотя он не любит, когда его так называют. Мужчина долго выпытывал у меня куда я пропала на несколько недель и что вообще произошло, после того вечера, когда меня увез Михаил. Честно, такой внезапный интерес со стороны повара показался мне как минимум странным. Я, конечно, допускала, что человек действительно переживал за меня, но будем откровенны, за все время пребывания здесь всем и вся было глубоко насрать на то, что происходило у них буквально под носом. Ну, маленькое исключение я могу сделать для Михаила. А в остальном, абсолютно всем было насрать. До сего дня.

Подозрительно…

Пока готовлю привычный кофе для многоуважаемого Яна Валерьевича, сдержанно отвечаю на все вопросы повара. Ну, почти все. Вспомнив про утреннюю бабулю, которую издали видала во дворе, сама не замечаю как начинаю врать на ходу. Плету что-то про свою приболевшую бабушку, да простят меня высшие силы, и еще сверху. Вообще я действительно слишком много вру в последнее время. Надо как-то исправляться. Жерар, конечно, мне не поверил, но больше вопросов задавать не стал, только лишь как-то странно смотрел на меня до тех пор, пока я не ушла с кухни.

Поднимаюсь на второй этаж и иду в спальню Яна. Интересно, он уже проснулся? Ответ не заставил себя долго ждать. Войдя в комнату, я обнаружила своего «хозяина» до сих пор лежащим в постели. На животе в обнимку с подушкой и закутанным в ворохе то ли одеял, то ли простыней. Не понятно. С обнаженной по пояс спиной. Остальная часть его тела была закрыта теми же простынями. Останавливаюсь, качаю головой и укоризненно издаю тихое, но продолжительное цоканье. Ай-яй-яй, как не стыдно. И этот человек разносил меня за то, что я постоянно просыпала, утверждая, что в этом доме все равно встают. Сейчас бы вылить ему на голову этот кофе. Он как раз горяченький. Но умом-то я понимаю, что после такой выходки место на кладбище мне заказано.

Ставлю поднос с кофе на тумбочку у кровати, вытягиваю заговорщическую улыбку и, даже не пытаясь понизить децибелы голоса, говорю:

— С добрым утром, Ян Валерьевич.

Парень резко поворачивается, приподнимает голову, пытаясь рассмотреть того, кто посмел его разбудить, роняет ее обратно на подушку. Затем разворачивается на бок и трет глаза тыльной стороной ладони. Фигура у него, конечно… как у фото модели. Широкие плечи, узкая талия, подтянутый живот. Он точно качается, но не это главное… Блин. То, что сейчас перед моими глазами просто неописуемое зрелище. И дело вовсе не в фигуре. Сонный и растрепанный Ян — это нечто. Он кажется таким необычным, таким незащищенным, таким… милым. Да-да! Чёрт возьми. Он чертовски мил в этом неухоженном утреннем амплуа. А ещё, кажется, у него похмелье, потому что он переворачивается на спину, морщится, и с легкой хрипотцой говорит:

— Принеси мне воды.

Вот хамло! А где «и тебе доброе»? Хотя бы. Нет. Нифига он не милый.

— Может аспиринчику? — еле сдерживаюсь, чтобы не потереть злорадно ручки. Хорошо, что он не видит моей широкой улыбки.

— Нет. Не надо, — Ян кладет руку на лицо, пытаясь закрыть глаза от света. — Просто воды.

Цианистого калия тебе, сволочь! И ничего другого.

— Как скажете ваше превосходительство, — с деланным почтением говорю я и отвешиваю поклон. А когда распрямляюсь, тут же вздрагиваю, делаю испуганное лицо и пулей вылетаю из комнаты, потому что парень уже открыл глаз и все увидел.

Будем надеяться, что эта выходка не аукнется мне сегодня. Это же Ян. Что бы он там не обещал, но от него можно ждать чего угодно. А тем более, когда я сама его провоцирую.

Быстро залетаю на кухню, наливаю стакан воды и так же быстро улетаю. Не удивлюсь, если после моего забега по кухне, коридорам и холлу еще пару секунд гуляли сквозняки. Возвращаюсь в комнату. Ян все так же лежит в постели. Время уже почти восемь, а он, похоже, и не думает подниматься. Отдаю ему стакан с водой и делаю два быстрых шага назад. Парень садится на кровати и жадно выпивает все содержимое. Затем отставляет стакан на тумбу, и некоторое время рассматривает меня, словно впервые увидел.

— Ты в форме, — отмечает он со странной полуулыбкой. — Молодец.

Похвала от Яна? Ужас какой…

— Что-нибудь еще? — интересуюсь я и тут же настораживаюсь. Чего это он внезапно сделался таким довольным?

— А где же «ваше превосходительство» и поклон? — ну вот, уже аукнулось. Его улыбка становиться шире. Но я не теряюсь. Поиграть хочешь? Хорошо-о.

— Что-нибудь еще ваше превосходительство? — и кланяюсь, знаете, как в русском народном хору с ручкой наотмашь. Если бы у меня на голове был кокошник, он бы точно свалился.

Внезапно Ян смеется. А я распрямляюсь и на мгновение теряю дар речи. На его лице очень искренняя улыбка, которую он тут же спешит прикрыть рукой. Упирается локтем, в согнутое колено.

— Знаешь, тебе нужно было учиться на шута, а не на журналиста. Ты просто прирожденный клоун.

Ну спасибо на добром слове. Сама не замечаю, как делаю обиженный вид.

— Ладно, — он поднимается с кровати, потягивается, а я против воли откровенно рассматриваю его идеальное тело. Черт. Какие же у него широкие плечи… крепкие руки… — Сегодня меня не будет весь день, — ага, весь день. И бицепсы… — Так что можешь просто прибрать в моей комнате и кабинете, а потом валить домой. Слышишь?!

— М? — вздрагиваю, тут же поднимаю взгляд. Ян, проследив за тем, куда я смотрела, опускает глаза на свой торс, затем лукаво из-подо лба смотрит на меня и вдруг ухмыляется.