Ян скидывает пальто, вешает его на крючок, снимает обувь. Надо же, какие манеры. Затем обходит меня, будто я предмет мебели и со спокойным видом идет в комнату, задерживается там на несколько секунд. Осматривается. Ага. Как же. Манеры… Недостаток воспитания на лицо. Стоило только впустить его, как он уже ведет себя в чужой квартире как у себя дома. Замечаю в его выражении брезгливость. Ну уж простите, что мой друг живет не в пентхаусе, как ваше королевское величество. Хочется сказать что-нибудь язвительное, но я осмотрительно сдерживаюсь. Иду следом за ним в кухню. Складывается впечатление будто в гостях я, а не он. Парень по-хозяйски садится на табуретку, на которой сама сидела минуту назад, отмечает приготовленные мной бутерброды, чай. Я замираю в дверях со скрещенными на груди руками. Какого лешего его сюда принесло?

— Ужинать собралась? — без интереса вдруг спрашивает Ян.

— Типа того, — так же монотонно бормочу в ответ.

— Кофе угостишь?

Снова невыразительно дергаю плечами. Конечно. Почему бы и нет. Наконец, прохожу в кухню. Достаю из шкафчика над раковиной чистую кружку.

— Есть только быстро растворимый, — оборачиваюсь. Парень чуть кривится, но согласно кивает:

— Пойдет.

Завариваю покрепче без сахара, как он всегда пьёт…

Тут же на мгновение замираю, смотрю на черную жидкость в кружке. Внезапно накатывает раздражение. Чёрт. Почему стоило этому типу только появиться, как я снова чувствую себя его личной прислугой. Даже здесь, в Лёнькиной квартире. Бесит… Один его вид уже вызывает желание наговорить ему кучу гадостей. Зачем я вообще его впустила?

Ставлю напиток на стол перед Яном и демонстративно отхожу. Упираюсь бедрами в столешницу гарнитура. Он никуда не торопится, некоторое время молча пьет свой чертов кофе. На меня не смотрит. А я сверлю его пристальным взглядом, нервно выстукивая непонятный ритм пальцем по локтю. Надо же, хоть какие-то эмоции за сегодня.

Ну и? Он посидите сюда пришел?..

— Как новый год? — о, разродился-таки.

— Погано, — даже не пытаюсь скрыть недовольства.

— Правда? — Ян переводит на меня деланно удивленный взгляд и его светлые брови чуть приподнимаются. — И почему же так?

— Потому что кое-кому нужно было припереться именно в тот клуб, в котором мы праздновали новый год.

— Разве этот кто-то сильно тебе мешал?

Ну вот. Сейчас опять начнется… Зачем я его провоцирую?

— Своим присутствием-то? — невинно роняю я в ответ, а затем снова мрачнею. — Ты даже не представляешь себе насколько.

Ян замолкает на несколько секунд, а затем я замечаю, как уголки его губ чуть дергаются вверх в легком смешке, но он быстро перекрывает его, поднеся кружку с кофе ко рту. Делает глоток.

И нифига это не смешно!

— Ты сюда кофе пришел попить? — мое раздражение все растет.

— Нет. Не за этим, — Ян мгновенно становится серьезным.

— А зачем тогда? Опять поиздеваться?

— Снова не угадала, — парень поднимает на меня свои светлые глаза, и я неожиданно замолкаю. Да что у этого типа за аура такая?! Просто убийственная. Один его такой взгляд и как-то пререкаться резко расхотелось.

Несколько долгих мгновений молчим, тупо смотрим друг на друга. Происходящее сейчас в квартире моего близкого друга кажется не просто странным. Это немыслимо. Могла ли я вообще представить, что я и Ян будем вот так вот просто сидеть в маленькой кухоньке в хрущевке и вести до безобразия странную беседу? О повисшей неловкости я вообще молчу. Даже находясь, казалось бы, на своей территории я чувствую сильный дискомфорт.

Первым не выдерживает Ян:

— Ладно, лягушка, — с тяжелым вздохом изрекает он. — Не буду тебя долго мучить и перейду сразу к делу.

Давно пора.

— Я тут подумал над твоими словами, — подумал? Да ладно!.. Стоп! Над какими словами? — И хочу предложить тебе взаимовыгодную сделку.

Чего? Какую еще на хрен сделку? Но мне интересно. Мне капец как интересно, что он выдумал на этот раз. Почти дословно озвучиваю эти мысли и прибавляю:

— Уверена, мне это не понравится.

— Как сказать. И с какой стороны на это посмотреть, — Ян пожимает плечами и бесцеремонно берет один из бутербродов. Откусывает, запивает кофе, а затем продолжает, потому что я не нахожусь что ответить:

— Тогда в баре ты очень настойчиво просила меня оставить тебя в покое, — почему-то по спине побежали мурашки, и стало резко неуютно. — Так вот, я сделаю это. Можешь расслабиться, больше я тебя не побеспокою, — парень снова откусывает бутерброд, отпивает кофе, несколько секунд жует, а затем снова переводит на меня взгляд. Я неуверенно киваю. Ага. Конечно. Так я и поверила. Тут снова какой-то подвох.

— Так что за сделка? — не удерживаюсь и уточняю, а то мы так до завтрашнего утра можем просидеть.

— Да. Об этом, — короткий кивот. Ян начинает второй бутерброд. — После всего, что произошло за это время, ты должна понимать, просто взять и выйти из завязавшейся игры тебе никто не даст.

Игры? Отлично… Я уже хочу его ударить. Но интрига никуда не делась. Ведь, как я и предполагала с самого начала, нарисовался подвох.

— Понимаешь, как только ты перестанешь быть моей собственностью, скорее всего, к тебе пожалует другой человек, имеющий на твою скромную персону свои претензии.

И тут до меня стала потихоньку доходить суть…

— Я выполню твое желание и не буду больше доставать тебя своим присутствием. Оставлю в покое твоих друзей. Но, конечно же, при таком раскладе я не смогу гарантировать тебе защиту от дальнейших посягательств известной личности, — внезапно на его лице появляется недобрая усмешка. — А они буду. Уверяю тебя.

— Под известной личностью ты имеешь в виду Рената?

— Да.

Затем Ян замолкает, давая мне время все осмыслить. И я думаю. Его слова, как и всегда, звучат словно угроза, но есть во всем этом что-то ещё… Только вот что? Пока не понимаю.

— Чего ты хочешь? — задаю очевидный вопрос.

Он резко откладывает недоеденный бутерброд, отодвигает кружку и разворачивается всем телом ко мне:

— Предлагаю альтернативное решение возникшей проблемы. Работай на меня.

В один миг у меня вылезают глаза на лоб, и челюсть чуть не падает до пола. Челюсть я, конечно, смогла вовремя придержать, но вот откровенное недоумение скрыть уже невозможно.

— В каком смысле, работать?

Кажется, моя реакция его развеселила, потому что Ян широко улыбнулся.

— Ты останешься на той же должности. Будешь моей личной прислугой, горничной, помощницей, называй это как хочешь, но теперь я буду платить тебе за это деньги. Хорошие деньги. И это гораздо больше, чем те гроши, которые ты зарабатывала магазине.

Мгновение перевариваю новую порцию изумительного бреда и выдаю:

— Снова издеваешься?

— Нет. Я совершенно серьезен, — ага, только вот улыбка с лица так и не слезает. — Тебе всего-то нужно будет делать вид полной покорности перед Ренатом и остальными, но в реале ты будешь абсолютно свободна и даже заработаешь на этом деньжат. Жить можешь хоть у меня, хоть в этой конуре, — стискиваю зубы от злости. — Решай сама. Я не буду ограничивать твою свободу. Больше никаких угроз. Твои друзья могут смело возвращаться в город. Ни каких издевательств и наказаний… — внезапно Ян осекает, а затем вытягивает ехидную улыбку чеширского кота. — Ну, за исключением тех случаев, когда ты провинишься.

— Это не смешно, — вкладываю в слова как можно больно неодобрения.

— Ладно-ладно, — легко соглашается Ян и подминает ладони. — Никаких наказаний. Соглашайся. Для тебя это лучший вариант, если ты не хочешь закончить свое скучное существование подстилкой Рената. Пока ты со мной, он к тебе не сунется. Обещаю.

— А про скучное существование обязательно говорить? — почему-то к раздражению еще прибавилась и обида. — И вообще обязательно употреблять столько хамских замечаний?

— Я просто констатирую очевидное. Или тебе правда глаза колет? — что-то он сегодня слишком много улыбается. Да и вообще какой-то через-чур веселый. Так и хочется стереть это наглое выражение с его лица, сломав ему нос местах так в пяти. Если это возможно…