Я и Макс ушли в мужской туалет покурить, прихватив с собой по банке пива. И наплевать, что Лидия Сергеевна запрещает использовать общую уборную как тамбур. Я залезла с ногами на подоконник. Макс стоял тут же рядом, опершись на него бедрами.

— Странная какая-то история, — задумчиво пробормотал парень, после того, как я поведала ему историю своего отчисления, конечно же, опустив все не нужные подробности.

— Да уж, — только и пробормотала я, тяжело вздохнув. Интересно чтобы он сказал, если бы узнал, по чьей вине на самом деле меня отчислили?

— Николай Никифорович, конечно, тот еще зверюга, но вот так беспричинно отчислить… — Макс повернулся ко мне. — Ты в роде деятельная девчонка. Всегда участвовала в общественной жизни института. Стенгазеты там, семинары всякие. Помню, как вечно натыкался на тебя с кипой канцтоваров и ватманом в руках, — он иронично улыбнулся. Я усмехнулась. — Должна же быть какая-то причина?

Причина-то, конечно, была, но не буду же я рассказывать ему все то дерьмо, в которое мы вляпались. И собственно из-за чего Лёнька и Рита сейчас в Самаре. Вернее из-за кого…

— Наверное, — невыразительно пожимаю плечами и бессовестно вру: — Только мне она не известна.

Внезапно дверь в туалет распахнулась, и вбежал Слава.

— Ну, вы чего тут расселись?! Пятнадцать минут осталось.

— Уже идем, — кивнул Макс, а затем помог мне слезть с подоконника.

Мы вернулись в комнату. Все уже давно собрались за столом, в спешке разливая шампанское по бокалам. Макс протиснул меня к столу, видимо поняв, что чувствую я себя слегка не своей тарелке. В комнате присутствовало много не знакомых мне людей, а познакомиться времени толком и не было.

— Ладно, не расстраивайся, — парень приобнял меня за плечи, глухо брякнул своим бокалом о мой. — С новым годом тебя, Алёнка. И пусть в следующем году все образуется.

Я улыбнулась ему в ответ. И правда, пускай в следующем году все будет хорошо. Даже невзирая на то, что я давно перестала верить в эти бредни, что типа все проблемы уходящего года должны остаться в нем же, а в новом все должно наладиться. Но так хотелось, чтобы эта пустякова болтовня сбылась. Вот хоть на чуть-чуть. Хоть на секундочку поверить, что с боем курантов все изменится к лучшему. Лёнька и Рита вернуться обратно отдохнувшие и набравшиеся положительных эмоций. Чёрт с ней с учёбой. Может это знак? Может и не нужна мне вовсе эта журналистика. Я найду новую работу, буду просто жить здесь и никогда, повторяю, ни-ког-да больше не встречусь ни с Яном, ни с его придурками друзьями. Все будет хорошо… Точно будет.

Мы все с интересом уставились на плазменный экранчик маленького телевизора. После речи президента появились куранты. А после двенадцатого удара все закричали «ура», зазвенели бокалами с шампанским и бросились обниматься и целоваться. Макс крепко прижал меня к себе, подмигнул. Мы чокнулись и одновременно осушили оставшееся у нас шампанское.

Примерно час мы посвятили пляскам и простому пьяному веселью. Еще полчаса пытались собраться, чтобы сходить куда-нибудь в другое место. Мобильный Макса звонил без перебоя. Как выяснилось позже, нас ожидали в каком-то клубе неподалеку от общаги. Терпеть не могу клубы, но думаю, сегодня сделаю исключение. Не смогу я отказать Максу после того, как он так меня выручил и поддержал. Не оставил одну. Когда уже выбрались на улицу, позвонил Лёнька. Полдороги до клуба выслушивала громкие радостные крики и поздравления. Его и Риты. Друг наказал мне, чтобы после нового года собиралась и ехала к ним. Я, широко улыбаясь, активно закивала. Мне кажется, сейчас я была готова согласиться на все.

Оказывается, ребята с самого начала планировали пойти в клуб, после празднования в общаге. Тут уже и столик им был заказан, и народу набралось столько, что к барной стойке было не пробиться. Внутри было мрачно, грохотала музыка, маленькие елочки задорно сверкали разными огоньками увешанные гирляндами.

Как-то получилось, что Макс отделился от общей компании. Побежал то ли к другу, то ли к подруге. Он что-то крикнул мне, уходя, но сквозь такой шум я, конечно, ничего не услышала. Шампанское льется рекой. Кто-то уходит танцевать, кто-то остается за столиком в окружении шумной компании. Среди них и я. Когда все доходят до состояния, в котором уже наплевать, о чем говорить, находится общая тема, интересы. Неловкость и стеснение отступают на второй план. Всеобщее веселье сближает. Алкоголь — раскрепощает. Мне легко удается влиться в разговор. Мы веселимся, смеемся, рассказываем друг другу какие-то истории из своей жизни и не только. Я пьяная. Уже давно достигла своей кондиции, но все равно решила гулять и пить до победного. Новый год ведь! Все хорошо и нечего киснуть по всякой ерунде навеянной моим больным рассудком.

В какой-то момент мне становится жарко. Голова слегка кружится, но это ничего. Сообщаю всем, что пойду на улицу, глотну свежего воздуха. Стреляю по пути сигарету и пробиваюсь к выходу. Почти у самых дверей сталкиваюсь с кем-то. Меня чуть ведет в сторону от выпитого, но я быстро нахожусь, выдаю тихое «простите». Но когда поднимаю глаза, сердце сжимается и падает куда-то вниз. Ян. Почему? Зачем он здесь? Это ведь простой дешевый клуб! Разве золотая молодежь ходит по подобным заведениям? Он смотрит мне в глаза. Удивленно, даже слегка растерянно. Ян растерян? Это что-то новенькое. Он тоже не ожидал, встреть меня здесь. Отвешиваю ему короткий поклон, еще раз извиняюсь, делая вид, словно мы не знакомы, и пулей лечу к выходу.

Оказавшись на улице, долго и судорожно пытаюсь прикурить сигарету. Руки почему-то дрожат. Спокойно, Алёна. Всё хорошо… Чёрт! Не получается. Кажись, зажигалка сдохла… Внезапно перед моим лицом материализуется чья-то рука. Ее большой палец легко высекает искру металлическим колесиком зажигалки, выпущенный газ преобразуется в маленькое перышко огня. Поворачиваюсь и снова вижу эти светлые глаза. Внутри холодеет. По телу пробегает дрожь. Срань господня… Да что же это?

— Что ты тут делаешь? — прикуриваю из рук парня, тут же мрачнею и отворачиваюсь в сторону. Не буду я на него смотреть. Не буду!

— Отмечаю новый год, — просто роняет Ян и убирает зажигалку. Засовывает руки в карманы брюк. Сегодня он не при параде. Пальто, темно серый свитер с расстегнутой молнией на высоком воротнике, из-под него виднеется белая футболка. Хотя даже так этот тип не менее офигенен…

Я только назвала его офигенным? Совершенно точно — брякнул кто-то из недр пьяного сознания. Совсем видать девка сбрендила.

— А другого места отмечать новый год ты не мог найти? — не выдерживаю и поворачиваюсь к парню. Смотрю на него так, словно он виноват во всех вселенских несчастьях. Хотя передо мной он точно виноват…

— А я должен спрашивать у тебя разрешения, где и когда мне гулять? — он как-то нехорошо усмехается. Чуть кривится. Ну, вообще зашибись! Не хватало еще в новый год разосраться с этим больным придурком.

— Нет. Не должен, — бубнеж какой-то получается.

— Тогда я не понимаю сути твоих претензий.

С секунду сверлю его взглядом. Хотя мне кажется, это каменное выражение лица и алмазной насадкой не возьмёшь. Я чуть пошатываюсь, потому что сигаретный дым смешался с алкоголем в крови и ударил в голову легким головокружением. Прислоняюсь спиной к холодной стене здания. Опускаю взгляд. В голове внезапно всплывают картинки той ночи, когда я нещадно напилась. Когда этот парень, от которого просто невозможно скрыться, отыскал меня в том дешевом баре. Затем мысли проносятся со скоростью звука: переулок, наша близость, моя голова на его плече. Да что со мной, черт возьми? Почему-то резко чувствую запах его туалетной воды, спиртного, сигарет… А. Это, потому что Ян ближе подошел ко мне. Перевожу на него взгляд.

— Ты что следишь за мной? — выдаю я гениальнейшее предположение, чем вызываю его легкий смешок.

— Конечно! — сколько высокомерия в его голосе. Почему-то это задевает. — Мне как будто заняться больше нечем, кроме как следить за какой-то неадекватной дурой.