Колеблюсь.

Неужто действительно поеду?

Конечно, поеду.

Сажусь в эту грёбаную машину, дверь захлопывается. Пристегиваю ремень безопасности. Ян обходит «мерседес», садится на водительское место, поворачивает ключ зажигания.

— Вот видишь, как всё просто, — зачем-то говорит он. — Нужно было только попросить.

Ничего не отвечаю, отворачиваюсь, чуть сползаю вниз, прижимаюсь виском к боковому стеклу и складываю руки на груди. Твою же ш… На что я в очередной раз подписалась? Приходит запоздалое чувство страха, но уже за себя. Просыпается разум и осознание всей щекотливости ситуации. Согласилась! Я сама согласилась, но выбора-то у меня не было… Или всё же был? Дрожь охватывает всё тело от кончиков волос до пяток, к горлу покатывает противный вязкий ком, но я не даю и звуку сорваться с губ.

Никаких слёз!

Ян не дожидается моего ответа, просто выжимает сцепление, даёт чуть газу и медленно едет к дороге.

* * * *

Сорок с лишним мучительных минут, и вот мы в элитном квартале города. Вокруг сплошь и рядом красивые высотки, огороженные коваными заборами. Краем глаза замечаю прогуливающуюся по периметру охрану. Капец, впечатление словно попала в другой мир. Раньше я не то, что смотреть в эту сторону боялась, вообще старалась обходить подобные места стороной. Словно тут рассадник зла, больных фанатиков и любителей ритуальных жертвоприношений.

Снова несу какую-то чушь…

Непроизвольно качаю головой и вижу краем глаза, что парень косится в мою сторону. Ну вот, сейчас подумает, что я прибабахнутая какая-то. Хотя, наверное, так и есть.

«Мерседес» подъезжает к воротам, те же словно по волшебству отъезжают в сторону, пропуская нас в царство роскоши. Заезжаем на подземную парковку. Парень глушит двигатель, выходит из машины. Колеблюсь несколько секунд, затем ловлю на себе через лобовое стекло тяжёлый взгляд своего мучителя, быстро отцепляю ремень безопасности и тоже выхожу. Нажатием двух клавиш на брелоке Ян блокирует двери, включает сигнализацию и уходит.

На кой чёрт сигнализация? Разве это не элитный район? Да тут охраны как на военном стратегическом объекте. Пожимаю сама себе плечами. У богатых, как говорится, свои причуды, ага. Плетусь следом за Яном к лифту.

Находиться с ним рядом сущее мучение, а в тесной кабинке лифта и того хуже. Даже несмотря на то, что кабинка, на самом деле, очень даже просторная. От него исходит какое-то нечеловеческое зверское давление. Мы поднимаемся о-о-очень долго. Кажется, целую вечность. Его присутствие душит в прямом смысле этого слова. Каждую секунду кажется, что парень сейчас рванёт ко мне, прижмёт к стенке и…

Двери распахиваются, Ян выходит из лифта. Неуверенно плетусь следом. Понимаю, что мы на самом верхнем этаже. Я в самом сердце зла! Отсюда уже некуда бежать. Останавливаюсь, задумчиво осматриваю помещение, которое и подъездом-то назвать язык не поворачивается — настолько тут всё ухожено и роскошно. Боюсь представить, как выглядят квартиры. Наверное, даже моему больному мозгу не хватит воображения. Слева большое евроокно. Интересно, если сигануть в него, сколько шансов покалечиться, а сколько сдохнуть мгновенной смертью?

— Ты там уснула? — резонный вопрос.

Перевожу взгляд на парня, он стоит в дверях, по-видимому, своей квартиры. Она тут единственная на весь этаж. Трындец какой-то. Не отвечаю, просто иду к нему, захожу внутрь. Тёмно как в подземелье. Лишь блеклый отсвет уличных огней едва дотягивается до прихожей из невидимого окна. За спиной раздаётся щелчок дверного замка. Я обхватываю себя за плечи, потому что чувствую как лёд, поднимаясь из груди, расползается по всему телу. Тут реально холодно или это только со мной так?

Парень разувается, снимает пальто, вешает его в шкаф, затем смеряет меня пристальным взглядом.

— Что? — не выдержав, произношу сипло.

— Куртку снимай, — буквально сжимаюсь от его стального тона. Не двигаюсь. Смотрю на парня как перепуганная мышка на удава. Тот не выдерживает, нервно цокает, буквально вытряхивает меня из куртки и тоже вешает её в шкаф.

Прижимаюсь спиной к стене и замечаю тень брезгливой усмешки на его губах.

— А ты уже не такая храбрая, — не дожидается ответа. — Обувь не забудь снять, — и уходит.

Меня, видимо, совсем за идиотку считают…

Снимаю кеды, после чего опасливо плетусь туда же куда ушло чудовище. Темно. Звиздец, что ж тут так темно-то? Ему что, свет отрубили за неуплату? Хотя это маловероятно.

А квартирка-то большая, даже не решаюсь прикинуть, сколько тут комнат. В полумраке вообще сложно что-то разглядеть, а пытаться просить включить свет даже не хочется. Наконец до безобразия длинный коридор приводит меня в просторную комнату. Гостиную, видимо. Замечаю посреди неё чёрный как смоль силуэт парня. Он что-то берёт с журнального столика рядом с диваном и направляет на стену. С приглушенным жужжанием тонкие жалюзи расходятся в стороны, впуская в помещение бледный уличный свет.

А-а… там, оказывается, окно.

Огромное такое панорамное от пола до потолка, как магазинная витрина. Хочется подойти, посмотреть на ночной город. Вид с такой высоты, должно быть, открывается чарующий. Мы этаже на двадцать пятом, не меньше.

Внезапно раздаётся звук мобильного телефона, из-за чего вздрагиваю. Быстро достаю сотовый и отвечаю:

— Лёнь, вы как? Дома?

— Да, — сдержанно отвечает друг.

— С вами всё в порядке?

— Всё нормально. Ритка, правда, до сих пор ревёт, не может успокоиться… — Похоже на неё. — Она спрашивает, где ты?

— Я… — осекаюсь, потому что Ян подходит ко мне и буквально припечатывает к полу недовольным взглядом.

— Алён… Что происходит? — Лёнька мнётся, словно боясь говорить при Рите. Следует короткая пауза, из чего допускаю, что друг уходит, скорее всего, в кухню. — Ты с ним? С этим… Яном?

— Да, — честно отвечаю я, не свожу взгляда с парня напротив. Странно, но он не торопит. Смотрит, словно изучает редкую диковинку.

— Что всё это значит? Алён, ты ведь что-то сделала? Поэтому нас так внезапно отпустили?

— Лёнь, всё нормально, — вру я. — Главное, что вы в безопасности.

Едкая ухмылка на тонких выразительных губах моего мучителя. Да, о себе я не могу сказать того же.

— Алён… — голос друга подавленный, обречённый даже. — Что я могу сделать?

— Ничего, Лёнь… Ничего. Знаешь, — как-то на автомате улыбаюсь, даже несмотря на присутствие монстра передо мной. Улыбаюсь для друга, пусть он этого и не видит. — Я тебе позже перезвоню. Хорошо?

Лёнька молчит несколько секунд, затем еле слышно роняет:

— Хорошо, — в этом слове столько вины.

— Пока.

— Пока…

Сбрасываю вызов и тут же вытягиваю лицо в недоумении, когда Ян протягивает мне ладонь.

— Что? — не понимаю.

— Телефон, — выдержанное, спокойное, но в его чуть блестящих от бледного света глазах что-то странное. — Он тебе больше не понадобится.

Это ещё как понимать?

Прижимаю сотовый к груди, но уже через мгновение трусливо сдаюсь. Кладу мобильник в раскрытую ладонь. Сама не отдам, так он отберёт силой. Даже не сомневаюсь.

— Хорошая девочка, — чудовище улыбается мне уголками губ. От этого зрелища мороз по коже.

Парень разворачивается, отходит к журнальному столику, просто кладёт мой телефон, садится на диван и откидывается на спинку, вытянув вдоль неё руки.

Не двигаюсь.

Что мне делать?

Чего он хочет от меня?

Мне страшно.

— Присаживайся, — Ян указывает на кресло по другую сторону журнального столика. Радует, что не рядом с собой.

Сажусь и прирастаю к мягкой кожаной обивке. Словно пытаюсь с ней слиться. Какого чёрта мы сидим в темноте? Может, экономит… или это типа создание интимной обстановки?

Ага… скорее пугающей, как в долбаном триллере.

По голым рукам ползут мурашки.

Наконец парень вновь оживает, берёт со стеклянного столика напротив пачку сигарет, зажигалку, пододвигает к себе пепельницу, закуривает. Комната медленно заполняется запахом сигарет, но не тем, к которому я уже давно привыкла. Не едко-горьким. Это запах дорогих фирменных сигарет. Хочется тоже закурить, но я осмотрительно прикусываю язык.