— Можно, но инцеста не будет, — довольно кивает парень и целует меня в лоб.

— Инцеста?

— Спать, говорю, не будем, — объясняет он. — Ты мне как сестра. А спать с собственной сестрой аморально.

— Ты разбиваешь мне сердце… — выдаю нечто похожее на «хнык-хнык» и театрально шмыгаю носом.

Как раз возвращаются парни вместе с Ритой и… Твою мать! Где они нарыли гитары и синтезатор?!

Ритка бойко заскакивает на сцену вместе с парнями. Присутствующие помимо нас посетители с интересом наблюдают за происходящим. Капец, да они с ума сошли. Сейчас весь народ разбежится, когда услышит ту жесть, которую они обычно играют. Я люблю такую музыку. Лёнька тоже. Но это творчество не для любых ушей! Нас просто не поймут…

— Они что, серьёзно? — всё ещё прижимаюсь к другу, он не убирает руки с моих плеч. Наблюдаю, как ребята настраивают старенькую аппаратуру.

— Да, — кивает друг. — Лёха решил, что тут как-то скучновато.

— Спиртное, что ли, в голову ударило? — хмурюсь беззлобно.

— Да ладно! Весело ведь.

— Да я не против, — пожимаю плечами. — Только их творчество местная аудитория вряд ли оценит.

Настраиваются они очень быстро. Пока парни проводят заключительные манипуляции с инструментами и аппаратурой, Ритка быстро выхватила из стойки микрофон и, прочистив горло, лепечет:

— Здравствуйте, гости дорогие!

— Господи боже… — с чётким шлепком ударяю себя по лбу и закрываю ладонью глаза. Не могу на это смотреть…

Лёнька ржёт:

— Звезда прям.

— Мне сказать в рифму? — бормочу в ответ, медленно опускаю ладонь вниз и теперь уже закрываю рот. Нет, они точно не шутят. Хочется заорать что-нибудь типа:

«Пожалейте окружающих! Их уши этого не выдержат!»

— У нас редко бывают выступления с живым голосом, — с широкой улыбкой продолжает распинаться Ритка, то и дело оборачиваясь на парней. — Но сегодня нам представилась редчайшая возможность послушать творчество немало известной… — ну это преувеличение, конечно… — начинающей, местной рок-группы!

Кто-то из присутствующих в баре громко свистнул. Надо же.

— Давай жги! — донеслось со стороны входа.

О, как они все сейчас разочаруются… Не могу на это смотреть. Не могу, не могу, не могу. Зажмуриваюсь и утыкаюсь Лёньке куда-то в ключицу, когда вижу, что Ритка передаёт микрофон Лёхе и уходит со сцены.

— Это звиздец… — выдыхаю я.

— Да успокойся ты, — друг смеётся. — Всё будет пучком!

— Скажи, когда всё закончится…

Ребята начинают без лишних слов.

Первый невнятный аккорд электрогитары. Я не дышу. Твою ж… налево. Нас точно выкинут отсюда за шкирку как нагадивших котят! Второй более разборчивый. Уже слышна какая-то мелодия. Приподнимаю лицо, открываю один глаз. Сашка умело перебирает струны, улыбается, смотрит на парней, на нас с Лёнькой и Риткой, снова на парней. И в этот момент я просто ловлю себя на полном ахуе. Вместо жёсткого треша и привычного моему слуху скрима или гроула, я слышу… до боли знакомый мотив, трогающий где-то глубоко в душе мягкие струнки ностальгии, уносящий в далёкое прошлое, возрождающий теплые воспоминания.

Отстраняюсь от Лёньки, смотрю на него и не верю.

Друг довольно улыбается:

— А ты боялась.

Перевожу взгляд на парней на сцене и расплываюсь в добродушной искренней улыбке, когда Лёха начинает петь:

Что такое осень — это небо,

Плачущее небо под ногами.

В лужах разлетаются птицы с облаками.

Осень, я давно с тобою не был.

В лужах разлетаются птицы с облаками.

Осень, я давно с тобою не был.

Осень, в небе жгут корабли.

Осень, мне бы прочь от земли.

Там, где в море тонет печаль,

Осень — темная даль.

Обвожу небольшое помещение бара медленным взглядом и, о слава пряникам, вижу на лицах присутствующих улыбки. Кто-то моментом подхватывает и начинает подпевать. Должно быть, среди посетителей бара нет ни одного человека, кто бы не знал эту песню ДДТ. Второй раз в жизни слышу, как поёт Лёха и ловлю себя на мысли, что у него очень красивый мелодичный голос. С легкой хрипотцой, с низкими нотками. Чисто мужской вокал.

Лёнька пододвигает мне пиво, беру бокал. Тут же рядом подсаживается Ритка, протягивает свой. Толстое стекло глухо звенит от соприкосновения.

— За встречу старых и новых друзей! — радостно выдаёт друг.

— За нас! — подхватывает Ритка.

— За отличную музыку, — прибавляю я, и мы почти одновременно делаем большие глотки.

Когда парни заканчивают, бар заполняется искренними криками одобрения и овациями. Скромными, конечно. Народу тут немного. Но всем присутствующим явно по душе эта затея.

А дальше понеслось: Сектор Газа, Аквариум, Виктор Цой, Наутилус. Вспомнили чуть ли не весь репертуар знаменитого на всю Россию «Брата» и «Брата 2». Затем продолжили перебирать широко известные песни русского рока 90-х. Посетители кричали, хлопали, просили ещё. Парни молодцы. Каждый раз подбирали новый трек так, что невольно казалось, словно все мы вернулись куда-то в детство. В подростковый возраст до и после СССР. Выступали они ничуть не хуже именитых исполнителей. Пели и играли с душой. Выкладывались на полную. Иногда кто-то из ребят подбегал к нашему столику, чтобы заправиться новой дозой спиртного. Смочить горло. Затем и вовсе часть стаканов переместилась прямо на сцену.

В какой-то момент Сашка, подбежав к столику в обнимку с гитарой, хватает свой бокал пива, делает два больших глотка и с улыбкой спрашивает:

— Спеть не хочешь?

— У меня отвратительный голос, — признаюсь честно.

— Все так говорят! — он смеётся. Внезапно мне кажется, что парень такой забавный, такой симпатичный и такой… милый? Невольно расплываюсь в улыбке. Во мне сейчас точно говорит алкоголь.

— Нет, правда! — смущённо возмущаюсь. — Он действительно ужасен! Лучше сыграйте что-нибудь ещё, — и кто-то другой добавляет моими губами: — Ты классно играешь.

— Правда? — на губах Сашки блуждает тёплая улыбка.

— Да, — киваю как болванчик. — Мне о-о-очень понравилось!

— Спасибо, — кажется, я его немного смутила. Парень снова делает глоток, убегает обратно к сцене о чем-то говорит с Лёхой. В этот же момент меня жестоко пихают в бок. Ритка.

— Ты ему нравишься, — девушка ехидно улыбается.

— Не говори глупостей! — отмахиваюсь я. Меня тут же хватают за шею, притягивают к себе. Не удерживаю равновесие, наваливаюсь на Лёньку.

— Кто-то говорил, что едва знает его, а ещё что человек не может понравиться только внешним видом, — друг, играючи, легонько дёргает меня за нос. — Ты откровенно флиртовала с ним!

— Не правда! — смеюсь во весь голос. Пытаюсь несильно ткнуть кулаком в живот друга, но попадаю куда-то в грудь. Лёнька веселится ещё сильнее. Обнимает крепче.

— Ты покраснела! — кричит Ритка, и тут я уже вырываюсь из Лёнькиных объятий, хватаю эту несносную девку и с широкой улыбкой шиплю:

— Заткнись, дура.

Снова доносятся гитарные аккорды, легкий непринужденный ритм барабанов. Вижу какого-то незнакомого парня за синтезатором. Леха подсаживается к нам за столик. Я недоуменно моргаю ему. А кто петь будет?! Но парень двусмысленно подмигивает мне и указывает подбородком на сцену. Оборачиваюсь. Сашка у микрофона с гитарой начинает петь… Нечто мелодичное, почти подходящее под медляк. Так и хочется встать, взять хоть того же Лёньку и начать танцевать. Но я продолжаю сидеть, слушать. Безоговорочно узнаю в мотиве и словах песню Би-2 «Молитва»:

Тише, души на крыше медленно дышат перед прыжком.

Слышу все твои мысли, то, что нам близко, всё кувырком.

Как проще сказать, не растерять, не разорвать,

Мы здесь на века, словно река, словно слова молитвы.

Всё, кроме любви, вся наша жизнь так далеко.

Я, я – не один, но без тебя просто никто.

Он поёт томно, красиво… несколько сексуально.

Етить колотить!