Эмоции застревают у меня в горле, и я ненавижу это чувство уязвимости. Такое… чертовски неполноценное.

— Я… не хотела, чтобы ты заставлял меня оставаться из-за ребенка. Я хотела, что мы все решили.

— Нас больше нет, так как мы разводимся через несколько недель.

Я вздрагиваю, как будто кто-то ударил меня в живот. Мое тело дрожит, а глаза щиплет.

— Ты… разводишься со мной?

— Разве ты не этого хотела, когда вернулась? Ты явно требовала развода через три месяца.

Но это было до того, как я узнала обо всем. Развод — последнее, чего я хочу прямо сейчас.

Кроме того, я искренне думала, что этого не произойдет, учитывая, как часто он напоминал, что не позволит мне уйти от него.

— Я… — я замолкаю, не зная, что сказать. — Мы можем… продлить брак до тех пор, пока я не рожу. Ты знаешь, что это будет означать, что он не незаконнорожденный.

— Нет.

Я снова молчу. Какого черта он сегодня бьет меня резкими словами?

— Я тоже не хочу, чтобы ты оставалась со мной только из-за ребенка, — говорит он.

О.

— Но… ты хочешь, чтобы я осталась?

— Только если ты любишь меня, — он берет мои руки в свои. — Если ты этого не сделаешь, я буду преследовать тебя снова и столько, сколько потребуется, пока ты не влюбишься в меня по уши.

— Тогда, развод…

— Я проверял тебя. Слова «развод» не существует в нашем с тобой словаре. В тот день, когда я женился на тебе, я пообещал быть твоим мужем, пока смерть не разлучит нас, и я намерен сдержать это обещание. Я уже потерял тебя однажды, будь я проклят, если потеряю тебя снова.

Мое горло сжимается.

— Означает ли это, что ты любишь меня?

Он нежно гладит мои волосы.

— Я не просто люблю тебя. Я ничто без тебя. Я не знаю, когда это началось или когда переросло в этот огненный взрыв, но точно знаю, что ты стала неотъемлемой частью меня. Ты — утешение, в котором я нуждаюсь каждую ночь, и свет, которого я с нетерпением жду каждое утро. Я мог бы стремиться к власти и престижу, но мне потребовалось потерять тебя, чтобы понять, что моя вселенная вращается вокруг тебя.

Дрожь во всем теле охватывает меня, и я едва сдерживаюсь, чтобы не выплакать глаза.

Я всегда хотела, чтобы Кирилл сказал мне, что я для него особенная. Он много раз показывал это действиями, и я думала, что меня это устраивает, но глубоко внутри я хотела это услышать.

Слова, которые он только что сказал, — больше, чем я когда-либо могла себе представить.

Больше, чем я когда-либо желала.

Я кладу дрожащую ладонь ему на грудь.

— Значит ли это, что если я попрошу тебя отказаться от должности, ты сделаешь это ради меня?

Он берет меня за руку и целует мою ладонь.

— Сегодня, если ты этого хочешь.

— Правда?

— Все что угодно для моей прекрасной жены.

— Но ты так усердно работал ради этого.

— Это положение ничего не значит без тебя.

— О, Кирилл, — я бросаюсь в его объятия. — Конечно, я не буду просить тебя отказаться от твоей с трудом заработанной силы. Я буду рядом с тобой на каждом шагу этого пути.

— Значит ли это, что ты все еще любишь меня?

Я отстраняюсь и глажу его по щеке.

— Я никогда и не переставала, идиот. Трудно жить без тебя и невозможно забыть, но я всегда любила тебя.

— Хорошо. Потому что я не намерен когда-либо отпускать тебя.

— Даже если я иногда ненавижу тебя?

— Особенно тогда.

— Даже если со мной трудно?

— Со мной тоже трудно.

— Даже если я тебе надоем?

— Я бы устал от мира, но никогда от тебя, жена.

— Тебе лучше этого не делать, — я обвиваю руками его шею. — Потому что я тоже никогда не отпущу тебя, муж.

Я принадлежу ему.

Он мой.

И никто из нас не имеет права голоса в этом.

Саша

Пять месяцев спустя

Несмотря на все сумасшествие, жизнь продолжается.

Кажется, что с того дня прошла целая вечность, упало много тел и были приняты важные решения. Вероятно, потому, что с тех пор многое произошло.

Юлия умерла примерно через две недели после того, как впала в кому. В то время как Константин выглядел грустным, а у Карины было противоречивое выражение лица, Кирилл стоял на ее похоронах как холодная статуя.

Для него она уже была мертва, вероятно, с тех пор, как он был молод. Я рада, что он, по крайней мере, успокоился, когда она рассказала ему, почему страстно ненавидела его. Именно тогда он точно узнал, что она никогда не полюбит его и даже не будет терпеть.

Кирилл олицетворял все, что она ненавидела, — темперамент Романа и постоянное напоминание о жестоком обращении, которому она подвергалась. Но что еще хуже, так это то, что он также унаследовал ее ум и умение манипулировать.

Я все еще ненавижу эту женщину всем своим существом. Она разрушила жизни всех своих детей, в том числе и Константина. Она не только фигурально задушила его своей любовью, но и приложила руку к смерти его биологического отца.

Если бы у Кирилла была другая мать, он не подвергся бы эмоциональному или физическому насилию. По крайней мере, я рада, что у него была Анна в подростковом возрасте, поскольку он считает ее единственной матерью в своей жизни.

Кирилл также убил Якова — своего дядю по материнской линии. По-видимому, это он помог Юле с делом Макара. Мой муж устранил его до того, как он смог отомстить или угрожать нашей семьи.

С другой стороны, Максим не торопился с восстановлением. Мы с Антоном были рядом с ним — хотя в основном это был мой брат. Я перестала быть настолько вовлеченной.

Во-первых, потому что Кирилл узнал, что Макс был увлечен мной, когда я притворялась мужчиной, и угрожал убить его.

И да, именно Антон рассказал ему эту информацию, потому что он все еще необъяснимо ревнует.

Во-вторых, оказывается, Максиму так нравилось быть в центре внимания Антона, что он, возможно, специально затянул процесс выздоровления.

После того, как он вернулся в форму, он ушел из команды Кирилла, что мой муж приветствовал, потому что он мудак, которому даже не нравится идея безобидной влюбленности.

Сейчас мой брат и мой друг находятся в России с Майком. Вначале Майк был рядом со мной, и, хотя ему здесь нравилось, он был сбит с толку всеми англичанами. Кроме того, после того, как мы поехали в Россию и увидели, как он беззаботен в компании моего брата, я неохотно позволила ему остаться.

Мой двоюродный брат обожает Макса до смерти — что Антона раздражало, так как все, кажется, любят Макса с первой встречи.

Я рада, что Мишка провел несколько месяцев со мной, потому что Антон столкнулся с трудностями, как только вернулся в Россию. Он должен был передать незаконное оружие семьи правительству и заключить сделку с высшими чинами. Сейчас уже лучше, но он все еще расхлебывает кашу, которую устроил дядя Альберт, и пытается направить ресурсы семьи в более безопасное и прибыльное русло.

Мое сердце было разбито, когда нам пришлось расстаться, но это было не надолго. Я общаюсь с ними по FaceTime каждый день, в основном с Максом и Мишкой, потому что у Антона все еще аллергия на проявление эмоций, и он присоединяется только, когда его заставляют.

Кроме того, я уверена, что у них троих все будет просто отлично. Каждый раз, когда я их вижу, они все больше становятся семьей.

Что так полезно, учитывая, через что прошел каждый из них. Это прекрасно, когда самые поврежденные души могут найти утешение друг в друге.

Я думаю, это относится и к нам с Кириллом.

Я смотрю на него с другого конца комнаты, пока он разговаривает с лидерами других организаций. Вечеринка, устроенная в честь очередной победы Кирилла, в самом разгаре, но все, на чем я могу сосредоточиться, — это мой муж.

Его рука лежит в кармане, а в другой он держит бокал шампанского.

Авторитет выглядит на нем сексуально. Он всегда должен был быть на вершине, независимо от того, какие методы использовал. Дело не только в позиции с Кириллом. У него действительно есть талант управлять людьми и извлекать из них максимум пользы.