17. Тогда, наконец, он построил маленькую часовню на берегу реки Блаве (Blaveti) на некоей выдающейся скале от запада, в востоке ее он вырыл скалу и к правой стороне ее воздвигнув стену, подобающую сделал часовню, под которой сделал так, что из скалы выливался светлейший источник[1240]. Поскольку восточное окно этой часовни блаженный Гильда хотел закрыть стеклом, а стекла у него не было, распростершись на земле, стал молить Бога. Встав с молитвы, он пошел на некую скалу и из самой щедрости Господней принес наилучшее стекло. Сделал себе здесь и мельницу, куда нес пшеницу и крутил рукой, которая и до сего времени служит в этой же месте и, заслугами святого мужа, от недужных христиан, работающих с Христом, болезни близ нее изгоняются.
Не следует обходить молчанием и то чудо, которое через него совершил Господь. Ибо, когда он однажды был в келье с братьями, пришли к нему гости, которых он охотно приняв, привел на молитву и потом отнесся к ним со всей любезностью и, омыв их ноги своими руками и все, что имел, с добротой дал им. Но так как у него не было вина, чтобы подать им, помолившись, приказал наполнить винные сосуды и, когда он произнес над водой благословение, по Божественному повелению она превратилась в наилучшее вино. Каковому чуду дивясь, все присутствующие вознесли хвалу всемогущему Богу, который в Евангелии своим верным обещал, говоря: «дела, которые творю я, и он сотворит, и больше сих сотворит»[1241].
18. И хотя он был такой и толикий, что Бог через него сотворил столько чудес, однако он ничем не отличался, казался смиреннее всех, хотя он занимал место аббата, однако, дабы показать своим подчиненным пример смирения согласно Божественному предписанию — ибо сказано: «Больший из вас да будет вам слуга»[1242], — и сам старался всем служить. И он не был глухим слушателем Господа Иисуса, сказавшего: «Научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем»[1243], и сам он довольствовался и в этом повиноваться предписаниям Господа Спасителя; ведь так и о Моисее написано: что он «был человек кротчайший из всех людей на земле»[1244]. Ведь он был мудр как в учении, так и в действии, правдив в беседе, усерден в молитвах, целыми ночами предавался бдениям, истощал тело постами, был терпелив к оскорблениям, любезен в беседе, щедр в раздаче милостыни и был выдающимся во всех хороших качествах. И он учил избегать еретиков после первого и второго внушения, проповедовал, что надо искупать грехи раздачей милостыни, кормить голодных, поить жаждущих, одевать нагих, посещать недужных и посаженных в тюрьму, никогда не воздавать злом за зло, любить пост и всегда предаваться бдениям и молитвам. Так этот выдающийся ученый наставлял клириков, монахов и даже мирян и не проповедовал ничего другого, как то, что он сам делал. И делал для всех все — с неимущими плакал, с веселящимися веселился. Был он отцом бедняков и сирот, утешителем плачущих. Тяжущихся призывал к соглашению и даже убийц, прелюбодеев, святотатцев, воров, разбойников, каково бы ни было их общественное положение, уличал, невзирая на лица. Сначала, припугнув их чем-нибудь из того, что сказано в Евангелиях, или апостолами, или пророками, потом призывал к покаянию, с уверенностью обещая, что они заслужат милость Божию, если, однако, достойным образом покаются.
19. Когда святого мужа еще раз попросили его религиозные братия, которые прибывали к нему из Британии, через десять лет после того, как он туда удалился, написал книгу-послание, в которой изобличал пятерых королей этого острова, запутавшихся в различных злодеяниях и преступлениях. Поскольку он изящно и точно перечислил их слабости и, назвав каждого по имени, упрекнул его в его нечестиях, то кажется уместным добавить здесь эту страничку [следует текст из De Excidio, 27].
И все, что следует за этим в упомянутом послании. Теперь, стало быть, с Божией помощью, вернемся к тому, от чего мы отступили.
20. Был, значит, в те дни некий тиран по имени Кономер[1245] в верхней вышеупомянутой части этого региона. Обольщенный извращенным суеверием и диавольским обманом, он имел такую привычку, что сколько раз ни узнавал, что супруга его зачала во чреве своем, немедленно убивал ее. И когда он убил многих женщин, происходивших из благородных родов, их родители начали очень печалиться об этом и подальше от него переезжать. Таким образом, никакой сколько-нибудь порядочный человек не желал ни разговаривать с ним, ни ради какого-либо дела связываться с ним и не делал того, что тот ему поручал, чтобы не стать соучастником его злых дел.
Видя, таким образом, что все его презирают, он послал за святым Гильдой, чтобы он прислушался к словам его прошения. Святой муж, воистину поняв его хитрое коварство, не выказал никакого отклика ему, но далеко удалился от него, чтобы никоим образом через беседу с ним знатные люди и князья этой области не были им обмануты. Вышеназванный тиран, не будучи в силах добиться того, о чем просил, послал к некоему князю, который, как говорят многие верные свидетельства, именовался Верок[1246], требуя, чтобы немедленно дал ему в супружество свою дочь. Что когда Верок, граф венетов, услышал, немедленно передал ему ответ, сказав: «Как же я могу дать мою дочь, чтобы она была убита мечом вашего нечестивого господина? Кто же не слышал, какую резню женщин, которые пошли за него, он устроил? Я такого не сделаю: дочь моя со смертью не встретится, покуда я могу ее от нее отдалить».
21. Вестники ушли и принесли вышеназванному злодею то, что сказал им Верок. Он же, не отступив от своего намерения, опять и опять посылал к Вероку, говоря: «Я дам тебе заложников или поручителей, каких захочешь, только сделай то, что я прошу», Верок же ему: «Тщетно ты просишь и, прося, по-пустому стараешься. Даже если бы ты дал мне в поручители блаженного мужа Гильду, то никоим образом бы не добился того, что ты просишь, поскольку даже через руку его самого я тебе ее не передам».
И тот тут же послал вестников к блаженному Гильде, прося его, чтобы прибыл как можно скорее и своим поручительством принял девушку из рук отца и передал ему в супруги для законного брака. Святой же муж, выслушав их, ответил, сказав: «Вы знаете, что ваш хозяин — человек весьма ловкий и испорченный тиранической свирепостью; если я соглашусь и он сделает меня поручителем, а потом убьет девушку, то я впаду в тяжкий грех перед Господом и ее родителями, которых я заставлю внезапно лишиться дитяти и заставлю тяжко стонать от невыносимого горя. Однако я поеду с вами и обсужу желание обоих, а именно родителей, и того, кто послал вас ко мне».
Тогда, поехав вместе с ними, он нашел обоих князей вместе, беседующими о том же деле. И когда они говорили об этом деле между собою, отец девушки сказал блаженному Гильде: «Если ты собственными руками примешь мою дочь, тебе я поверю, тебе я ее отдам. А если ты не захочешь ее взять, то и этот никогда ее не получит». Ему блаженный Гильда сказал: «Передай ее мне, и я, защищенный силой Господней, верну ее целой и невредимой». Вышеупомянутый же тиран принял ее из рук святого Гильды для совершения брака. Блаженный же Гильда вернулся в свой монастырь, излучая сияние добродетели.
22. Сыграв же свадьбу, тиран начал ласкать любимую супругу, и когда узнал, что она зачала во чреве своем, попытался убить ее обычным образом. Но, побоявшись клятвы, которая была дана при посредничестве блаженного Гильды, сказал себе, что нельзя обмануть святого мужа. Ибо он боялся обратить на себя гнев Божий, если он женщину, которую принял из рук блаженного Гильды, нечестивым мечом попытается убить. Но диавол и против удобного случая ему служил, уверяя, что не подобает ему так бояться святости блаженного Гильды, что он то, что решил сделать, и привести к завершению то, что он, словно робкий и лишенный отваги человек, откладывает из-за какого-то монаха. Между тем женщина, по многим признакам поняв, что дух его в бешенстве против нее из-за того, что она беременна, запуганная страхом, тайно обратилась в бегство. Когда ее муж-злодей об этом узнал, воздвигнутый ужасным гневом, стал преследовать ее.
