Что касается Кунегласа, то, хотя о его жизни ничего не известно, генеалогии называют его двоюродным братом Маэлгуна и соответственно он фигурирует в родословной правителей Гвинедда.

Константин же и Аврелий Канин с трудом поддаются идентификации. Аврелия Канина, видимо, следует считать потомком упомянутого у Гильды Аврелия Амвросия, однако судя по всему, он (как и пишет Гильда), не оставил после себя потомства[545]. Имеющиеся в поздних генеалогиях туманные упоминания о различных правителях Корнуолла по имени Константин также не позволяют уверенно отождествить Константина Гильды с кем-либо из них.

Однако могут ли данные об этих правителях помочь датировать произведение Гильды? Для того чтобы ответить на этот вопрос, можем ли мы датировать с определенностью их правления?

Никаких дат правления этих королей, кроме Маэлгуна, мы не имеем. Неоднократно делались попытки определить время их жизни на основании родословных, однако до сих пор к определенному мнению историки не пришли.

Заметка о смерти Маэлгуна имеется в «Анналах Камбрии», записи которых за VI век, как уже неоднократно говорилось, сомнительного происхождения. Как утверждают «Анналы Камбрии», Маэлгун скончался в 547 году: «Большая чума, в которой скончался Маэлгун, король Гвинедда» (mortalitas magna in qua pausat Mailcun rex Genedot[aep[546].

Легенды о смерти Маэлгуна от «желтой чумы», которая представлялась в виде желтого чудовища, заглянувшего в замочную скважину церкви, где скрывался король, были широко распространены в Средневековье, поэтому не исключена возможность, как указывает О'Салливан, что хронисты просто отождествили ту эпидемию, от которой по легенде, скончался Маэлгун, с крупной эпидемией конца 540-х годов, упомянутой в известных им ирландских источниках[547]. Эту эпидемию обычно отождествляют с эпидемией бубонной чумы, которая прокатилась по Восточной Римской империи в начале 540-х годов, описанной у Прокопия Кесарийского[548].

Справедливости ради, в ирландских источниках чума 540-х годов именуется не только и не столько «желтой», как утверждает О'Салливан; «желтым» (buide) обычно называли великий мор второй половины 660-х годов, а эпидемия середины VI века в ирландских источниках именуется crom (красно-коричневая, красная)[549]. Видимо, позднее в традиции она смешалась с чумой VII века, явлением иным по своему характеру (современные медики полагают, что то был возвратный тиф).

Согласно генеалогиям, отца Маэлгуна звали Кадваллон Долгорукий (Llaw (h)ir), сын Энниауна, а мать Кадваллона была ирландкой[550]по имени Меддив[551].

В литературе иногда встречается дата смерти Кадваллона — 534 год. Казалось бы, это могло помочь датировке произведения Гильды, поскольку таким образом начало и конец правления Маэлгуна были бы точно датированы 534-547 годами. Но откуда получена эта дата?

В середине XII века Робер де Ториньи[552], аббат бенедиктинского монастыря Мон-сен-Мишель, автор ряда исторических сочинений, в том числе истории английского короля Генриха I, переписал ряд старых записей из бретонских анналов. (Как мы помним, Авраншская рукопись Гильды также принадлежала монастырю Мон-Сен-Мишель). В нынешнем виде записи датированы от Рождества Христова.

Пять первых из них заслуживают особого внимания. Приведем их полностью:

«421. Родился св. Гильда. В его дни был Артур, король бриттов, сильный и добрый.

513. Заморские бритты (transmarini Britanni) пришли в Арморику, т.е. Малую Британию.

534. Убит Каваллон (Cavallonus), могущественнейший король Большой Британии.

580. Были епископами святые Самсон, Маклу (Maclous), Маглорий (Maglorius) и Павел.

643. Дагоберт, король франков и св. Юдикаэль учинили мир»[553].

Мы согласны с Т. О'Салливаном, который вслед за П. К. Джонстоном[554] полагал, что датировка в этих анналах сдвинута на сто лет вперед: таким образом, датой рождения Гильды должен быть 521 год (видимо, увязанный с одной из датировок битвы при Бадоне), а вторая дата на самом деле — 634 год, дата смерти другого Кадваллона, также короля Гвинедда[555]. Возможно, что ошибочная дата от Рождества Христова и дала автору Первого жития (который мог быть знаком с этими анналами или их прототипом) повод утверждать, что Гильда прибыл в Бретань в третьей четверти V века[556]. Мнение М. Миллер о том, что положение записи о Кадваллоне между других Записей[557], в частности, перед записью о святых Самсоне и Павле, действовавших в VI веке, свидетельствует о подлинности этой хронологии, не кажется нам убедительным. В конце концов, анналы дошли до нас только в выписках, и неизвестно, ни что собой представляла выглядела оригинальная датировка[558], ни сами анналы, так что датировка царствования Маэлгуна на основании даты смерти его отца не может считаться достоверной.

Трудно определить и возраст Маэлгуна на момент написания «О погибели Британии». Популярно мнение, что «изящный учитель всей Британии», о котором говорит Гильда в главе 36, учил и самого Гильду, и Маэлгуна, и что этим учителем был святой Ильтуд[559]. Однако если считать, что на момент написания своего сочинения Гильде было 44 года, то эта теория плохо совместима с тем, что пишет Гильда чуть ранее, в главе 33, цитируя 54-й псалом: «кровожадные и коварные не доживут и до половины дней своих». Из этого следует, что Маэлгуну, скорее всего, не больше тридцати пяти.

Приблизительный подсчет родословных по поколениям, осуществленный Т. О'Салливаном, показал, что Вортипор, Кунеглас и Маэлгун действительно должны были жить в первой половине VI столетия, причем ближе к его началу[560]. Это подтверждает общую схему датировки, предложенную нами выше. Однако говорить о 547 годе как о безусловном terminus post quem для написания «О погибели Британии» достаточных оснований нет.

Integritatis tamen eius поп leve documentum est. Английский историк Уильям Ньюбургский, характеризуя сочинение Гильды, именно так высказался о нем: «Его свидетельство — честности немалой»[561]. При этом он употребил латинское слово integritas, которое подходило к Гильде, может быть, гораздо больше, чем он думал. Понятие «честности» выступало здесь у Уильяма в самом прямом смысле этого слова: откровенность, способность говорить правду в глаза.

Между тем, как все латинские слова, слово integritas очень многозначно. Это не только «честность» и «бескорыстие. По происхождению своему integer — это «неприкосновенный», «нетронутый». Поэтому integritas — это и «безупречность», «сохранность», в том числе и тела (применительно к девственности, безупречному здоровью), и чистота (в том числе речи, стиля), и, конечно «честность», но в то же время и (в широком философском смысле) — «неприкосновенность» как нерасчлененность, совокупность единого целого, не разбитого на элементы, цельность натуры.

Хочется вернуться к тому, о чем говорилось во вступлении — к нашему личному отношению к Гильде. Может быть, если бы мне пришлось встретиться с Гильдой так же, как обычно встречаются с ним историки — в поисках информации о приходе англосаксов в Англию, он вызвал бы у меня такое же раздражение, как и у большинства из них.