«Все это подводит нас к тому, — заключает П. К. Джонстон, — что Гильда-А пишет с точки зрения культурного и более-менее антикельтски настроенного романобритта пятого века, который еще не был вынужден признать факт существования ирландского и пиктского христианства, а также англосаксонских королевств, появившихся в восточной Британии. Для всекельтского (pan-Celtic) святого середины VI века, такого, каким, несомненно, был Гильда-Б, подобное отношение было бы анахронично и не соответствовало бы его характеру»[442]. В настоящее время эта теория не пользуется популярностью хотя бы потому, что имеются большие сомнения в том, что Гильда, как это утверждает автор Первого жития, вообще когда-либо бывал в Бретани.

После того как теория «двух Гильд» в науке была окончательно сдана в архив (хотя порой она продолжает всплывать в популярных биографических справочниках), у исследователей не стало удобного объяснения многочисленных противоречий в биографических сведениях о Гильде и его собственных писаниях. Перед историками встал тяжелый выбор: необходимо было выбрать для себя одного Гильду и считать автора «О погибели Британии» либо уроженцем севера страны (Гильдой Шотландским), либо южанином (Гильдой Бадонским).

Теория о северном происхождении святого Гильды, основанная на данных Первого и Второго жития (Гильда = сын пиктского правителя Кау) пользовалась популярностью начиная с Д. Ашера, если не раньше. Тем не менее сторонники этой точки зрения, как правило, были против того, чтобы считать пиктского княжича автором «О погибели Британии». Однако во второй половине XX века появился ряд работ, авторы которых считали север Британии вероятным местом написания произведения Гильды, подкрепляя свое мнение не только данными житий, но и другими логическими построениями. Особенно часто эта теория встречается в работах 1960-1970-х годов, в частности, у М. Миллер и Э. Томпсона.

Смелую гипотезу о географической увязке труда Гильды высказала в своей статье «Использование Гильды у Беды» М. Миллер. Слово interea, с которого начинается глава 22 произведения Гильды, которое М. Миллер поняла как «между тем», дало ей возможность предположить, что главы 14-21 и главы 22-26 описывают приблизительно одновременные события, причем первый блок, где речь идет в основном о нападениях пиктов, относится к событиям на севере Британии, а главы 22-26 — к событиям на юге (приглашение англосаксов)[443]. По мнению М. Миллер, это объясняет некоторые пропуски в рассказе Гильды: так, его умолчание об узурпации Константина III (о которой он «должен» был знать из Орозия) объясняется тем, что после рассказа о Максиме Гильда переходит к повествованию о событиях на севере, а «эти события происходили на юге»[444]. Глава 21 описывает социальные и экономические последствия пиктских войн, а упомянутые в этой главе сменявшие друг друга жестокие правители — это известные по родословным и другим данным северные князья. Слова sicut et nunc est (как и теперь), содержащиеся в этой главе, заставили М. Миллер предположить, что описанная Гильдой ситуация ко времени Гильды не изменилась и что, таким образом, чехарда «помазанников» в главе 21 и «гордый тиран» в главе 22 не связаны между собой ни географически, ни хронологически[445].

Гипотеза М. Миллер сначала была принята с энтузиазмом, в том числе Д. Дамвиллем, который даже охарактеризовал вышеупомянутую статью как «наиболее важный вклад в исследование Гильды в двадцатом веке»[446]. Но вскоре этой теории были выдвинуты многочисленные возражения. Как писал Э. Томпсон, повествование Гильды не дает оснований полагать, что после главы 21 вводится новое место действия; глава 20 лишь содержит резюме по поводу морального упадка бриттов, a interea вводится для продолжения рассказа[447]. В другом месте Томпсон обратил внимание на то, что у Сидония Аполлинария и других позднеримских поэтов, а также у автора жития святого Германа — Констанция Лионского слово interea употребляется для введения рассказа о новом действии, которое является не одновременным, а происходит после только что описанных действий, и зачастую его лучше переводить как «вскоре»[448].

Однако сам Томпсон (по другим соображениям) относился к сторонникам «северной» теории. Он, во-первых, исключил возможность проживания Гильды на территории одного из описанных им правителей[449]. «Он знает традиции севера и только севера... Он не выказывает никакой осведомленности о каком-либо бриттском королевстве, которое могло бы существовать в Камберленде или еще севернее. Где же тогда он писал? Ни один ответ на этот вопрос не может быть чем-то большим, чем чистая догадка, но мы не войдем в противоречие с нашими данными, если поместим его где-то в район Честера»[450]. Томпсон полагал, что фразу «захватили у туземцев всю северную и крайнюю часть земли до самой стены (muro tenus, 19)» следует понимать так, что скотты и пикты захватили Британию к югу от Адрианова вала. По его мнению, письмо к Аэцию было направлено с севера с просьбой о помощи против скоттов и пиктов, и поселение англосаксов, о котором идет речь у Гильды, произошло также на севере Британии, на территории будущей Нортумбрии[451].

Сейчас, с прогрессом в исследованиях Гильды, его языка и стиля, стало казаться невероятным, что такой уровень образования и преподавания латинского языка мог существовать в V-VI веках на юге современной Шотландии (так, например, не зная биографии Пушкина, будущий филолог все-таки отверг бы предположение, что тот жил и работал в Иркутске 1830-х годов). Родину Гильды стали искать на романизированном культурном юге Британии.

Уже давно отмечается, что многие реалии произведения Гильды несовместимы с локализацией автора на севере Британии. Э. Энскомб отмечал, что если бы Гильда жил на севере, то вряд ли пикты были бы для него «заморским» народом. Еще Беда объяснял выражение Гильды «заморский» как «живущий за заливами Ферта и Клайда». Гильда, согласно Первому житию, сам родившийся за Клайдом, оказывался бы, таким образом, представителем одного из «заморских» народов[452]. Рассматривая упоминания о нападениях пиктов и скоттов (глава 14), Энскомб пишет, что слово «circius», означающее направление, с которого происходили нападения скоттов, в древних схемах направлений ветров (у Плиния Старшего, Беды) обычно означает северо-северо-западный ветер. Понятие «aquilo» (направление, откуда, по словам Гильды, приходили пикты) обозначает, строго говоря, северо-северо-восток, однако зачастую в поэтических произведениях «Аквилон» отождествляется с «Бореем», то есть с севером. Таким образом, «побережье региона, где жил автор "О погибели Британии" должно было находиться на юго-юго-восток от страны ирландских скоттов и на юг либо юго-юго-запад от страны пиктов»[453]. В строгом смысле слова, полагает Энскомб, такого места в Англии нет, но если принять, что «Аквилон» означает «север», то наиболее вероятным и точным местом написания «О погибели Британии» окажется северное побережье Уэльса (Гвинедд).

Подобные же соображения высказывал и Ф. Лот[454]. «Гильда, — писал Лот, — не знает, или, как кажется, не знает ничего об истории севера острова. Он не употребляет термина "англы". Он, как кажется, ничего не знает о мелких бриттских государствах северо-запада [...], ни слова не говорит о важном бриттском королевстве Стратклайд со столицей в Думбартоне [...], именно том королевстве, которое его "Житие", написанное монахом из Рюи в Арморике, называет его родиной. Очевидно, что он жил на юго-западе Британии, и это единственный регион, который его интересует и который он знает. Он бывал в Арморике и в Ирландии, но эти перемещения, без сомнения, не были добровольными, и, возможно, ему пришлось бежать от тех "тиранов", которых он бичевал». И ошибки при датировке постройки римских стен, и то, что ирландцы и пикты именуются северными народами, свидетельствуют о том, что Гильда — обитатель юга Британии[455]. Сказать, что ирландцы приходят с «северо-запада» (a circione), скорее всего мог житель Деметии (Диведа) или Думнонии (Корнуолла)[456]. В. Дэвис также считала, что Гильда жил на территории современного Уэльса, вероятнее всего, на юге региона[457].