Тут гости оживились еще больше, зал вновь огласился дружным смехом. Подняв руку с часами вверх, конферансье нарочито торжественно обратился в зал:

Уважаемые дамы! Потерявшую эти часы, прошу подняться ко мне.

На сцену стремительно поднялась моложавая стройная брюнетка в атласном платье с броским декольте. Она с любопытством взглянула на меня блестящими уголками больших глаз.

— Это я потеряла часы, — произнесла она приятным тембром, обращаясь к конферансье с игривой улыбкой. Осмотрев часы, дама радостно воскликнула: «Да, да… это именно они… памятный подарок для меня. Большое вам спасибо.»

— Благодарите не меня, а вот этого господина, — указал он на меня, напряженно наблюдавшим в молчаливом ожидании за развитием событий.

— Я вам очень признательна, — ласково обратилась она ко мне, грациозно протянув мне при этом руку, к которой я в галантном поклоне слегка приложился губами.

Поблагодарив конферансье легким кивком головы, я учтиво проводил даму к ее столику. Вновь заиграл оркестр, и в ритме вальса все поплыло, закружилось вокруг. Поддавшись этому настрою, я вскоре забыл об этом эпизоде. Но полученный урок учел и немедленно устранил ошибку с размером обручального кольца, который, кстати сказать, был получен на складе при спешной экипировке.

Рассказ Жанны о викторине напомнил мне аналогичный случай, что произошел со мной, когда я работал в фирме «Контакт». Предстоял такой же выезд сослуживцев на уик-энд. За несколько дней до поездки каждому из нас поставили задание, конечно шуточное: предлагалось определить оптимальный маршрут к загородному ресторану, где состоится совместный обед. Конечный пункт следования не сообщался (это был секрет организаторов поездки), но давались ориентиры по маршруту от центра столицы до места назначения: старая ветряная мельница, замок, известный своим глубоким колодцем, мукомольное предприятие, мост с односторонним движением, канал, лагуна и, наконец, ресторан, главный зал которого украшен оленьими рогами. Предлагаемые кратчайшие маршруты передавались организаторам в закрытом конверте накануне поездки. Выигравшего ожидал приз — новый атлас автомобильных дорог Европы.

Во время шумного и веселого обеда пришел черед открывать конверты. Все устремили взоры на ведущего. Я несколько смутился, узнав, что из сорока человек я оказался единственным, правильно указавшим маршрут и название ресторана. Мои топографические познания местности некоторых удивили. Пришлось оправдываться любознательностью, частыми выездами для отдыха на природу. На самом деле это было полуправдой. Мы с Жанной действительно хорошо знали окрестности, так как немало поколесили по округе не с туристическими или развлекательными целями, а в интересах успешного проведения разведывательных операций. Так что мой приз — новый атлас — тоже оказался нелишним в нашем оперативном хозяйстве.

Мы пережили немало шумных антисоветских кампаний, связанных с конфликтными ситуациями в международной политике и различными происшествиями в разведывательной работе.

«Венгерские события», вспыхнувшие в конце октября 1956 года, нанесли большой урон международному авторитету нашей Родины. Антисоветская пропаганда поднялась до наивысшего уровня, накаляя эфир и ускоряя бег ротационных машин. На улицах собирали деньги в помощь беженцам из Венгрии.

Пережили и суэцкий кризис, когда Великобритания и Франция при участии Израиля в конце октября 1956 года прибегли к прямой военной интервенции против Египта. Суэцкий канал был поврежден, местами заминирован. Твердая позиция советского правительства, принявшего сторону Египта, намерение направить советских добровольцев в зону военных действий охладили агрессоров и привели к мирному разрешению кризиса. 24 апреля 1957 года, после завершения работ по очистке и разминированию, судоходное движение по каналу возобновилось. Однако через десять лет вспышка израильской агрессии 1967 года против Египта и некоторых других арабских стран вновь привела к прекращению движения судов по каналу.

Во время суэцкого кризиса в европейских странах да и во всем мире международная обстановка опять накалилась. Население страны начало запасаться продуктами, вследствие чего магазины на какое-то время опустели, случались задержки в доставке товаров. Мы не спешили с накоплением продуктов питания, не тратили время на очереди, а главное внимание сосредоточили на оперативной работе, так как в условиях кризисов развединформация, представленная вовремя, приобретает первостепенное значение.

Международное сообщество потрясло убийство в Далласе 22 ноября 1963 года президента США Джона Ф. Кеннеди, случившееся во время его поездки по стране. В средствах массовой информации сразу возникли различные инсинуации вплоть до якобы причастности «руки Москвы» к событиям в Далласе, так как обвиняемый Освальд до этого некоторое время находился в нашей стране, жил в Минске, работал на радиозаводе и был женат на гражданке СССР. Мы пережили эти моменты относительно спокойно, и на нашей оперативной работе данное трагическое событие практически не отразилось.

Происшествия в разведывательной деятельности, конечно, тоже сказывались на проводимых операциях. Под «происшествиями» я имею в виду печальные события, например, провал в США крупного советского разведчика полковника Абеля, арест нескольких сотрудников разведок стран Восточной Европы на Западе, объявление персонами нон грата ряда наших разведчиков, работавших в «легальных» резидентурах под прикрытием посольств и других организаций, а также радостные случаи, такие как знаменитый побег ценного советского агента Джорджа Блейка из английской тюрьмы, ставший сенсацией и принесший заслуженные лавры внешней разведке.

К сожалению, печальные события в то время преобладали. Средства массовой информации, смакуя детали проводившихся расследований и широко их комментируя, нагнетали атмосферу истерии. Пресловутое клише «рука Москвы» в сознании весьма широкой обывательской среды воспринималось уже не только как звонкая метафора, но принимало некие зримые, пугающие очертания. Кампания шпиономании нервировала западноевропейцев, давила на людей, тревожила и беспокоила.

Вот характерная картинка. В разгар пропагандистской шумихи в связи с арестом одного разведчика из восточноевропейской страны, придя на работу, я застала сослуживцев, живо обсуждавших это происшествие. Главный бухгалтер, высокий мужчина с мрачным одутловатым лицом, кивнув в мою сторону, хмуро бросил:

— Вот, хотя бы она… Откуда мы знаем, чем она занимается в свободное время?

Я задержалась, удивленно переводя взгляд с одного сослуживца на другого. Наконец, догадалась, о чем разговор, и мне как-то сразу стало не по себе. Но я старалась сохранить спокойствие.

Другой собеседник, у которого мать была иностранкой, с возмущением ответил:

— Что ты на нее киваешь? Чтобы заниматься шпионажем, не обязательно приезжать к нам из-за границы. Мы тоже не знаем, как ты проводишь свое свободное время.

— Вы совершенно правы, господин Левен, — спокойно заметила я и направилась к своему столу, стараясь подавить волнение.

Дальнейший ожесточенный спор мужчин (про меня, видимо, забыли) прекратился лишь с приходом начальника.

Но что примечательно (мы неоднократно в том убеждались): не всех в Западной Европе и не полностью убеждала работавшая на полные обороты пропагандистская машина, далеко не на всех действовала шпиономания. Приходилось слышать от простых граждан резкие высказывания по поводу трубадуров шумных кампаний: их называли «гангстерами от журналистики», «политическими мошенниками», «подпевалами американцев» и т. п.

Беспредельное культивирование шпиономании раздражало людей, получили распространение «шпионские» анекдоты, карикатуры и фельетоны в газетах и журналах, где преобладала самоирония. Даже когда пропагандистская тема являлась вроде бы «беспроигрышной», например, арест «шпиона» из-за «железного занавеса», она также не всегда достигала намеченных целей. Так, после суда над полковником Абелем нам в нескольких случаях приходилось слышать слова восхищения его выдержкой, мужеством, высоким интеллектом. Причем исходили эти слова отнюдь не от лиц, симпатизировавших нашей стране.