Получение денег для Бойи через указанный Центром тайник связано для нас с не очень приятными воспоминаниями, так что до сих пор мы испытываем чувство досады. В тот день с утра пошел сильный дождь, но во второй половине дня небо прояснилось, показались скупые лучи солнца. Хорошая погода оправдывала нашу прогулку в парке, где тайником служила бетонная труба для стока воды, проходившая под удаленной аллеей. Ближе к вечеру, когда только-только начало смеркаться, мы направились к знакомому месту. Придя на площадку, откуда нужно было выходить к тайнику, заметили молодую парочку, уединившуюся на скамейке. Не задерживаясь, прошли мимо в глубь парка, чтобы обсудить сложившуюся обстановку. Что это — просто влюбленные или наблюдательный пост контрразведки (от скамейки хорошо просматривалось место тайника)? Решили проводить операцию даже в том случае, если парочка, когда мы вновь туда вернемся, не найдет себе более укромного местечка. К нашей досаде, молодые люди, обнявшись, по-прежнему сидели на скамейке. Пришлось действовать, разыграв заранее отрепетированную сценку. Подходя к тайнику, я негромко вскрикнула, захромала, замедлила шаг и остановилась:
— Ой, мой дорогой, не могу идти. В туфлю попал камешек. Помоги, пожалуйста.
Сеп присел на корточки и, делая вид, что занимается туфлей, достал из тайника пакет, а я тем временем наблюдала за влюбленными. Сеп быстро спрятал его в карман плаща, и мы медленно пошли к выходу из парка. Домой вернулись позже запланированного, так как пришлось тщательно проверяться — нет ли за нами «хвоста». Операция прошла «без потерь», но на этом наши переживания не кончились. Вскрыв пакет, обнаружили, что все банкноты мокрые. Дождевая вода просочилась через упаковку, когда пакет находился в трубе. Чтобы просушить деньги, разложили их по всей спальне и почти всю ночь собирали подсыхающие банкноты, укладывая их под пресс между страницами толстенных книг.
Проанализировали эту злополучную историю и пришли к выводу, что тайник мы подобрали все же не совсем удачно. Он безупречно мог служить в сухую погоду, но Москва задействовала его в дождливый день. Можно было, конечно, сделать упрек и коллегам из Центра: могли бы предусмотреть более надежную упаковку (а если бы передавались не деньги, а, например, документы?). Но все же мы самокритично признали этот случай своей ошибкой и, как говорится, извлекли необходимые уроки.
Поездку в Португалию оформили через туристическое бюро, оплатили авиабилеты в оба конца с резервацией даты обратного вылета через неделю. На этот срок заказали номер в гостинице «Грандола», то есть действовали, как и положено гражданам нашего социального положения, вырвавшимся на недельку в отпуск. Прибыли в Лиссабон благополучно, без осложнений прошли пограничный и таможенный контроль, хотя нам задали буквально тысячу достаточно глупых и даже некорректных вопросов. В довершение таможенники основательно порылись в нашем скромном туристском багаже. Так негостеприимно встретили нас представители режима Салазара.
Гостиница «Грандола» приютила нас, и мы влились в поток разноязычных туристов, фотографировали достопримечательности, интересовались сувенирами, совершили несколько коллективных экскурсий, а заодно и осмотрели место предстоящей встречи, проверялись, нет ли за нами наблюдения.
В назначенный день Сеп встретился с Бойей строго по условиям связи. Он передал объемный пакет с рукописной информацией и некоторыми документами с грифом «конфиденциально». Сеп вручил ему привезенную нами валюту. Бойя детально остановился на внутриполитической обстановке в Португалии, коснулся растущего недовольства различных слоев населения правящим режимом. С горечью отмечал раздробленность и слабость действовавших в подполье революционных групп и прогрессивных объединений, но предсказал неизбежное падение режима.
Сеп, согласно указаниям Центра, ориентировал Бойю на дальнейшую работу по тематике Северо-атлантического союза, в частности по военным базам НАТО в Бежа и на Азорских островах, а также в Испании (это являлось основным направлением его разведывательной деятельности, для которого он располагал уникальными возможностями), уточнил условия последующих контактов с представителями Центра.
Расставались трогательно и с болью в сердце. Бойя очень хотел продлить встречу, испытывая острую потребность общения с единомышленниками. Сильное впечатление оставил о себе этот мужественный, близкий нам по духу человек, самоотверженно выполнявший задания нашей разведки в сложной обстановке фашистской диктатуры. Повидаться с ним больше не довелось: очевидно, в дальнейшем с ним работали другие нелегалы. Полученная от Бойи информация о военных базах НАТО, как нам сообщили позже, представляла значительный интерес для наших ведомств — внешнеполитического и военного.
Позднее поступило задание найти бывшую участницу гражданской войны в Испании Венеру. Из Центра нам сообщили ее фамилию, год рождения и последний адрес проживания 15-летней давности. В Испании Венера служила медицинским работником в крупном военном госпитале республиканцев, оказывала Советской разведке большую помощь. Поскольку речь шла о женщине, поручили этим делом заняться мне.
Чтобы ознакомиться с обстановкой, местными достопримечательностями, адресами официальных учреждений, мы с Селом заранее выехали в город проживания Венеры, а в дальнейшем я туда наведывалась одна. Предлог поиска — просьба давней приятельницы Венеры из Испании, которая потеряла с ней связь в годы гражданской войны. В подкрепление этой версии я изготовила письмо, якобы полученное из Испании от этой приятельницы.
Первое посещение указанного Центром адреса оказалось неудачным: Венера там не проживала, соседи ничего о такой женщине не знали. Тогда я пошла в городское адресное бюро. После проверки в книгах регистрации жителей выяснилось, что Венера в них не значилась. В беседе со служащим канцелярии я упорно ссылалась на придуманную мной приятельницу, которая, мол, не могла ошибиться. Служащие благосклонно отнеслись к моей просьбе еще раз проверить более тщательно, даже принесли несколько книг из другой комнаты и в моем присутствии просмотрели их от корки до корки. Вновь безрезультатно.
Вдруг кто-то из них вспомнил, что в прошлом к нынешней территории города относился также и близко расположенный небольшой поселок, но затем произошло территориальное разделение, и каждый имеет теперь свой муниципальный совет. Мне участливо рекомендовали обратиться в адресное бюро этого поселка, где я, к счастью, получила искомый адрес.
Венера приняла меня настороженно. Но когда я назвала имя сотрудника нашей службы, с которым она в то горячее время сотрудничала в Испании, на ее болезненно-бледном лице появилась светлая улыбка. Она оживилась, пригласила меня на чашку чая, рассказала о своей непростой и не очень удачной личной жизни, поинтересовалась судьбой нашего сотрудника, с которым работала в Испании. С теплотой вспоминала о наших людях из интербригады, была растрогана тем, что советская разведка ее не забыла. Я слушала с большим вниманием и естественным волнением. Рассказ ее иногда прерывался затяжным кашлем, стало ясно, что Венера страдает легочной болезнью. Раньше она работала учительницей, но по состоянию здоровья ушла на пенсию, сейчас живет в этой небольшой квартире, получает скромное пособие, за ней присматривает племянница. Попрощались очень тепло, у Венеры на глаза навернулись слезы, дружески обнялись и расцеловались. Я обещала при случае посетить ее вновь.
О результатах встречи с Венерой доложили в Центр, высказали мнение, что с учетом ее здоровья возобновлять сотрудничество не имело смысла, предложили оказать Венере материальную помощь. Москва согласилась, и через некоторое время я снова поехала к ней, передала выделенные ей денежные средства и еще раз сердечно поблагодарила от имени нашей службы за былое сотрудничество.
Ежегодный отпуск по прикрытию мы проводили в какой-либо западной стране, о чем заблаговременно информировали Центр и сообщали о своей готовности выполнить там любое задание. Туризм туризмом и отпуск отпуском, но разведчик не был бы разведчиком, если бы не занимался своим делом, находясь даже в отпуске. Поэтому подготавливая поездку, мы тщательно разрабатывали маршрут, причем каждый раз выбирали новые места, чтобы полнее использовать свои возможности в оперативных целях. Отпуск обычно брали в летний период, изредка ранней осенью.
