- Велена, ты уверена?

Сложив руки за спиной и расставив ноги на ширине плеч, Норен наблюдал, как мерно покачивается на волнах каравелла «Морская звезда».

Велена стояла чуть позади. Услышав равнодушный вопрос в третий раз за всё время их путешествия в Инканто Лимен, патрициана положила руки на плечи спутника. Осторожно провела по мягкой ткани плаща от шеи к краешкам плеч и обратно. Норен откинул голову назад. После дня, проведённого верхом, трудно было придумать лучшую награду.

— Не беспокойся, — сказала энтари, — они истребят друг друга без нас так же успешно, как и с нашей помощью.

Норен вздохнул.

— Я бы не смог в такую минуту покинуть свою страну.

— А я могу, — равнодушно констатировала Велена и, убрав руку с плеча любовника, простёрла её в сторону моря.

— Посмотри, какая гордая посадка. Это лучший корабль на три сотни миль в округе.

— Да уж, я не сомневаюсь, что последний из Хейдов не поплывёт по морю в корыте… — Норен сделал паузу. — Хотя и не понимаю в кораблях ровным счётом ничего. Где ты его взяла?

Велена опустила голову и лбом коснулась затылка крылатого. Потом снова подняла глаза на море.

— Это корабль Эстель. Она так же любила корабли, как я люблю лошадей.

— Ты жалеешь? — спросил Норен и закусил губу. — Извини… Не стоит начинать.

— Верно, — сказала Велена, — не стоит. Что сделано, то сделано, и нет смысла истязать свою совесть. Пойдём, я покажу тебе корабль.

Она убрала руки, натянула толстые перчатки и шагнула вперёд мимо Норена. Потом замерла и обернулась.

— Норен… Капитан знает меня.

Убийца сухо усмехнулся.

— Мне снова нужно изобразить твоего слугу?

— Будет лучше, если ты сделаешь так.

Велена отвернулась и, больше не оглядываясь на него, двинулась к кораблю.

***

Преодолев скрипучий трап, они поднялись на корабль.

Уже издалека завидев патрициану, высокий мужчина в тёмно-синем кителе прижал одной рукой рукоять клинка и склонился в глубоком поклоне.

— Добрый день, капитан Агаро.

— Приветствую, патрициана Хейд.

Если Агаро и сожалел о смерти хозяйки, то не подал ни малейшего вида.

— Всё готово?

— Погода не самая удачная, патрициана. Всю неделю дуют ветра с запада. Небо на горизонте застилает дым.

— Не будем дожидаться, когда дым покроет весь Инканто Лимен, — возразила Хейд. — Когда мы сможем отправиться?

— К вечеру вся команда будет на борту. Вы же понимаете…

Велена кивнула.

— Пусть отдохнут. Плавание может оказаться долгим. Вы покажете мне каюту?

Капитан снова поклонился и указал рукой на двери под шканцами.

— Леди Эстель предпочитала каюту по правому борту, — сказал он. Велена кивнула и прошла к соответствующей двери. Норен молча следовал за ней.

Каюта оказалась маленькой, размером, пожалуй, чуть больше его комнатки в столичном особняке Хейд. Однако, помимо постели здесь уместились два уютных кресла и некое подобие очага.

— Ты не собираешься меня представить? — спросил крылатый, как только дверь захлопнулась у него за спиной — и перед носом капитана.

— Как ты это видишь? — Велена обернулась к нему и изогнула бровь.

Норен пожал плечами.

— Долго мы будем в море?

Теперь плечами пожала Велена.

— Я хочу перезимовать на южных островах. А как скоро мы доберёмся туда… представления не имею. При попутном ветре хватит и двух недель.

— Но ветер, кажется, неудачный.

— Кажется, — Велена помолчала. — Капитан боится, что мы не доберёмся до начала осенних штормов. Самое большее — пара месяцев.

Норен язвительно скривил бровь.

— И всё это время, мне, видимо, лучше не покидать каюту.

Велена посмотрела на него с лёгким раздражением.

— Ты волен делать, что захочешь. Но я не могу и не буду объяснять команде, что они должны подчиняться кому-то, кроме меня — и капитана. Дело не в тебе, дело в дисциплине.

Норен со свистом выпустил воздух.

— Это верно, — сухо сказал он.

Велена взяла с каминной полки откупоренную бутылку вина и железную кружку и, наполнив, плюхнулась в одно из кресел. Глотнула из кружки и поморщилась — вино оказалось кисловатым. Потом снова посмотрела на Норена.

— Раньше тебя подобные вещи не волновали.

Норен отвёл взгляд. С того самого момента, как они покинули пещеру, он толком не мог понять: какое место занимает в душе и сердце Велены теперь? Преодолеть привычки было нелегко. Велена продолжала вести себя с ним как с любимым — но всё-таки рабом. Норен и сам не мог избавиться от чувства, что должен подчиняться ей. И та недолгая близость, которую они обрели после бегства из Александрии, лишь подчёркивала невозможность подобной любви.

Он подошёл к креслу, на котором сидела Велена, и опустился перед ней на колени.

— Пожалуй, ты права. У меня нет никаких оснований просить особых привилегий.

Велена отставила кружку на пол и, положив руки на белоснежную макушку, вплела пальцы в серебристые пряди. Затем заставила мужчину, сидевшего у её ног, слегка приподнять лицо и посмотреть ей в глаза.

— У тебя есть все основания, ты тот, кого я люблю. Но если я хоть в половину также важна для тебя, как ты для меня — не пытайся пошатнуть моё положение в обществе.

Норен кивнул. Он высвободился из рук энтари и опустил голову ей на колени. Закрыл глаза и сам не заметил, как задремал.

***

Они не успевали добраться до цели до начала холодов. С каждым днём ветер с запада крепчал, видимость становилась всё хуже.

С каждым днём Велена делалась мрачнее. Подолгу стояла на корме и смотрела в сторону, где остался берег.

Однажды Норен не выдержал. Подошёл к энтари сзади и неловко опустил руку ей на плечо.

Та вздрогнула от неожиданности. Патрициана явно заблудилась далеко в своих мыслях.

— Ты всё ещё уверена? — спросил крылатый. Велена кивнула. Но так и не обернулась.

Велена сама до конца не понимала, почему путешествие, в которое она решила отправиться, так ей необходимо. Там, в крепости крылатых, когда бунтовщики думали, что она не способна воспринимать ничего кроме собственной боли, Велена слышала разговор. Она не знала, кто говорил, однако запомнила его хорошо.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

«Энтари, с которыми нам предстоит иметь дело — уже не те, что приплыли на материк шесть сотен лет назад» — говорил один голос.

И Велена чувствовала, что неведомый крылатый прав.

«Ерунда, Ладае, они были такими всегда».

«Я слышал как-то… что перед войной мы начинали вести исследования, в надежде найти те земли, откуда они пришли».

Другой отвечал смехом.

«И что ты надеешься там отыскать?»

Теперь и Велена спрашивала себя: что она надеется там отыскать? Но если и была где-то надежда отыскать Рим, который она могла бы полюбить — Велена верила, что этот Рим находится там. На южных островах.

***

В тот вечер море было спокойным, хотя небо нависало так низко, что казалось — вот-вот зацепится за мачту каравеллы.

Велена сидела в кресле и смотрела, как трещит в камине огонь. Норен уселся у её ног, положив голову на затянутое в кожу твёрдое бедро энтари.

Они долго молчали, пока Велена не спросила:

— Почему ты сел там?

Норен запрокинул подбородок, вглядываясь в лицо патрицианы, и та кивнула на кресло в полуметре слева.

— Мне нравится тут, — произнёс крылатый и снова положил голову ей на бедро.

— Мне не нравится, когда ты сидишь на полу, — сказала Велена.

Норен перевернулся и встал на колени, оказавшись теперь лицом к лицу со своей хозяйкой, но смотреть ей в глаза он не стал. Вместо этого уткнулся головой в белые брызги жабо на её походной, скроенной на мужской лад рубашке, и потёрся о них лбом.

— Я не хочу с тобой спорить, Велена. Не хочу играть в игры, будто игры в госпожу и слугу или игры в двух господ. Мне хорошо с тобой и так. Мне нравится сидеть у твоих ног. А сейчас я просто устал… Можно я посплю? — закончил он. И Велена не поняла, чего больше в его голосе — насмешки или мольбы.