Было все чуток по-другому, но да ладно. В основном, они были правы.

Вокруг столика, где я сидел, собралась толпа. Юля глядела на меня искрящимися от счастья глазами. Взяла под локоть. Катя отвернулась и отошла в сторону с подносом.

— Расскажи, как ты умеешь так быстро идти по маршруту? — спросил Мосин. — Я даже половину твоей скорости не наберу.

Я пожал плечами. Что тут ответишь? Удача, генетика. Плюс тренировки и опыт прошлой жизни. Но на самом деле, я собой недоволен. Надо еще больше тренироваться.

— А что тут удивительного? — ответил Крылов. — Он инопланетянин. Прилетел с Марса. Я это сразу понял, когда он после удара камнем так быстро очухался. Ну-ка, быстро снимай маску, пришелец!

В это время пришел Гущев и еще трое инструкторов. А с ними Вайнов. Прошли мимо, взяли подносы, столпились у столика, где дежурная повариха Маша Пряникова накладывала гречневую кашу. Взяли свои порции. Отошли к крайнему столику, где обычно сидели. Принялись за трапезу.

Ребята еще постояли рядом, но потом быстренько разошлись. Те, что не позавтракали, тоже отправились за своими порциями. Те, что уже поели, пошли по делам.

Я тоже доел. Поднялся, отнес грязную посуду. Когда хотел выйти, Гущев остановил меня.

— Мы хотели исключить тебя из лагеря, — сказал он сурово. — Но Александр Владимирович отсоветовал. Предлагает оставить. Я его послушал. Но ты, Сохатый, будешь теперь вечный дежурный. По кухне и по уборке. Не думай, что так легко отделался. Будешь чистить картошку, пока остальные учатся альпинизму.

Ну что же, и это неплохо. У меня есть, чем заняться, пока буду в лагере.

Едва я успел выпроводить одного посетителя, как тут же пришел второй. Стоял снаружи, оказывается. Ждал.

Перед тем, как впустить, я его внимательно осмотрел. Времена нынче такие, что нужно держать ухо востро. Высокий, бородатый, загорелый, в спортивных штанах и клетчатой рубахе.

Вытер лицо платком, потому что на улице было жарко. Хоть мы и находились в горах, но все равно днем некоторое время стояла жарища. Потом, когда солнце пряталось за макушки гор, жара быстро спадала, но за пару часов, что стояла, все вокруг превращалось в пекло, как в пустыне Такла-Макан.

— Я пришел взять десять закладок, — сказал бородатый, протянув мне ладонь для рукопожатия. — С изогнутыми гранями. И четыре эксцентрика. Ах да, и еще два якорных крюка.

Я еще раз внимательно осмотрел его. Кажется, это не тайный посланник Гущева. В последнее время их число увеличилось. И я в любое время мог потерять весь запас изготовленного мной снаряжения.

Тут ведь какая штука произошла. Со времен моего восхождения на Катын-тау прошло две недели. За это время кое-что изменилось. Я уже говорил, что найду занятия помимо походов. И пока остальные члены группы потихоньку осваивали технику скалолазания и карабкались через бурные реки, я изготовил первые образцы новых закладок.

Вообще, насколько я помню из прошлого, в это время в альпинизме произошла небольшая революция. До этого повсюду господствовали крючья. Стальные и из титана.

Именно крючья забивали в камень, чтобы организовать точки страховки на скалах. Простое и надежное средство.

Правда, не совсем экологически чистое. Приводит к разрушению пород. А это неспортивно, как говорили некоторые энтузиасты на Западе. Да и у нас тоже хватало.

Другое дело закладочные элементы. Мощные гайки для железнодорожных шпал, на веревочных, а потом и стальных тросиках. А потом вместо гаек пошли пирамидки из стали, латуни, бронзы.

Закрепляешь в трещинах, они отлично держат. Поднялся и вытащил. Пополз дальше.

Не скажу, что закладки были неизвестны в Советском Союзе. Даже наоборот. Виталий Абалаков, легенда альпинизма, в пятидесятых годах внес много усовершенствований в устройство крючьев и закладок.

Знаменитые эксцентрики Абалакова, как раз закладки особой логарифмической формы, были отлично известны на Западе. Надежные и простые, они отлично держали скалолаза на камне и льду. Другое дело, что закладки не были пока пущены в массовое производство.

Всю снарягу энтузиасты восхождений делали кустарно. По знакомству, в мастерских на заводах. Сами, дома и в гаражах. Иногда получались действительно гениальные вещи.

От меня, выходца двадцать первого века, требовалось только показать новинки технической мысли в сфере снаряги. И попытаться устроить их массовое производство. Для начала хотя бы несколько десятков в месяц.

Ах да, помимо закладок и крючьев я мог подарить коллегам и совсем новые технические приспособления. Здесь ведь еще ничего не знают о френдах и камалотах. Более усовершенствованных закладках.

Коротко говоря, это устройства с прочным стержнем, с пружинами, тросиком и кулачками. Позволяет еще надежнее зацепиться в щелях и трещинах на скале. И быстрее высвободить закладку после прохождения.

Правда, пока я только начал подбираться к этому. Не хватает технических навыков и продвинутости.

Эх, мне бы размахнуться во всю силу! Как минимум, я мог бы сделать веревки качеством получше. И платформы для палаток. Чтобы крепить на скалах. И новые «кошки». И пуховки, и новые куртки.

Черт возьми, даже новые виды спорта можно изобрести. Парапланеризм, сноубординг, вингсьют… Масса другого. Хотя, так сразу все запустить не удастся. Общество должно быть готовым. Иногда изобретения слишком опережают время. И остаются невостребованными.

Пока что я занялся малым. Изготовил крючья иной формы, чем обычно. Сейчас в большом ходу стальные и титановые «морковки» — длинные крюки с четырехгранником и проушиной для карабина на конце. Тоже абалаковские. Здесь, в альплагере я видел только модификации. Без фундаментальных измнений.

Сразу после опалы я съездил в Ставрополь. Навестил Ставропольский завод автоприцепов КамАЗ. Потом старейший станкостроительный завод «Красный металлист». Раздобыть там материалы для крючьев оказалось проще простого.

Помимо абалаковского, я изготовил на станках в городе якорные, горизонтальные лепестковые, S-образные крючья, крючья-топорики и их модификации. Использовал все материалы, что были под рукой, ничего не пропустил.

Потом настала очередь закладок. Я использовал стальные гайки с веревками и шнурками. Стальные тросики, к сожалению, надо делать отдельно. Но я уже придумал, как их сделать. По большому счету, закладки мало отличались от абалаковских, но я первый предложил использовать их разных размеров и сразу по несколько на одном шнурке. Здесь до этого их так не использовали.

Через полторы недели после моих конструкторских исканий я создал новые материалы. Ну как, новые. Все вытащил из памяти. Но вроде бы получилось неплохо.

После того, как я принес новинки в Ошхамахо, сначала ничего не произошло. Люди посмотрели новинки, пожали плечами, продолжили обучение дальше. Связано это было с тем, что я предложил новый товар новичкам. Которые еще ничего не понимали в скалолазании.

И не понимали того, что я предложил им настоящую «бомбу» в сфере восхождений. Оценить некому было по-настоящему. Ситуация изменилась, когда посмотреть мои разработки пришел сам Вайнов. Вот тогда все пошло по-другому.

— Ты откуда это раздобыл? — спросил он меня и оглядел с подозрением, будто я стащил снарягу у какого-то знаменитого умельца. — Ты понимаешь, что ты мне предлагаешь? Где ты это видел?

Подозрения его были не беспочвенные. Я и в самом деле стащил эти разработки, только у мастеров будущего. Не такого уж, кстати, и далекого будущего. Но поскольку они еще пока что не родились, никто претензий по плагиату мне пока что предъявить еще не мог. Отличная ситуация.

— Я сам придумал, — ответил я самоуверенно и бодро, пристально глядя в глаза чемпиону. И даже добавил, для достоверности: — Представляешь, приснилось во сне, как Менделееву таблица элементов.

Вайнов внимательно осмотрел мои новинки. Обнюхал, обгрыз, чуть ли не разобрал на составные части. Потом восхищенно покачал головой.