Брр. Холодно и скользко.

Если я упаду в пропасть, то мои следы тоже очень быстро запорошит падающий снег. И ничего не останется, только слабое воспоминание о том, что здесь пробежал Ваня Сохатый. Родителям принесут печальную весть, Юля и Катя, наверное, всплакнут ненадолго. А что еще останется за мной? Ничего большего я сделать не успел. И уже не успею, если буду слишком торопиться.

Вскоре я достиг огромного скального плеча Катын-тау на середине маршрута. Он настолько крут и обрывист, что вечный снег не задерживается на камнях и падает вниз, накапливаясь на склонах.

Хорошо, что здесь навесили «перила». Когда я поднимался сюда несколько часов назад, то даже не обратил внимания, какие здесь крутые, почти вертикальные склоны. Только сейчас, на спуске, когда видишь бездонную пропасть под собой, понимаешь, что ты каждую секунду этого подъема рискуешь жизнью и от гибели тебя спасает только моток веревки и кусок карабина.

Впрочем, спуск происходит благополучно. Я одолеваю скалы, и вскоре оказываюсь внизу. Не скажу, что это было легко. Руки слегка трясутся от напряжения. Ноги превратились в раскаленные палки.

Теперь уже чуток легче. Надо идти дальше, вот только опять придется лезть по колено в снегу. Я снимаю каску, потому что она мешает обзору, а глаза заливают капли пота, струящиеся по лицу. Прохожу мимо небольшой скалы, которыми усеян склон и вдруг слышу стук. Поднимаю голову и вижу темное пятно камня, мелькающего в воздухе.

Бам! Удар по голове и все вокруг темнеет. Я пытаюсь отойти от края тропы, чтобы не свалиться в пропасть, но, кажется, не успеваю…

Техника безопасности не просто так придумана. Она написана кровью тех, кто нарушил те или иные пункты.

И сейчас я оказался в их числе. Потому что оказался без каски как раз тогда, когда она нужна больше всего. И нет мне за это прощения.

В голове звенело так, будто в ней устроился хор с колокольчиками в руках. И этот хор никак не желал угомониться. Наоборот, видимо, считал, что его награждают овациями и бешеными аплодисментами и поэтому звенел все громче и громче. А мне от этого становилось все хуже и хуже.

Ладно, теперь можно открыть глаза и заново родиться на свет. Я так и сделал. Обнаружил себя лежащим на краю тропы и мирно глядящим в двухсотметровую пропасть под собой.

Отвесные скалы, снега, сугробы, тускло сверкающий лед. Очень красивое зрелище. И если я не предприму чрезвычайные меры, то смогу посмотреть это восхитительное зрелище еще ближе, прямо в ближайшие секунды, потому что моё тело неуклонно скользило по снегу и грозило упасть в обрыв.

Я заорал от неожиданности и отскочил назад. Хорошо, что очнулся вовремя, а то бы камнем улетел вниз. Потом огляделся по сторонам, коснулся лба.

Мокро и липко.

Поглядел на пальцы. Красные от крови. Неплохо так меня приложило. Хор в голове снова начал выводить красивые рулады, но легче от этого не стало. Наоборот, хотелось лечь на снег и лежать, не двигаться, не шевелиться, спать и спать.

— Э-э, вставай, Лосяра, — пробормотал я, уговаривая себя подняться. — Не время раскисать.

Не хватало еще свалиться на тропе и получить обморожение. Тут уже речи о новом рекорде спуска не идет. Тут уже приходится говорить о безопасности.

Я взял снег, вытер лоб и бросил окровавленные мокрые ошметки на тропу. Натянул каску, оперся руками о лед и поднялся. Пошатнулся, выпрямился, расставил ноги.

Надо же, какой у меня крепкий череп. Второй за эту поездку получаю камнем по башке. Сколько можно проверять его на прочность. Не хватало еще получить третий раз.

Звон в ушах поутих, я заставил себя пойти вниз. Постепенно набрал скорость, потому что если остановлюсь, то могу свалиться на снег и валяться без сил. Снова задышал часто и размеренно.

Пошел быстрее и еще быстрее. Мимо пролетел снежный склон, другой. Я прошел перемычку, спустился на усыпанный камнями склон. В отличие от раннего утра, сейчас он был залит солнечными лучами.

Между прочим, погода в очередной раз изменилась. Только недавно задувал студеный ветер, летели снежинки, солнце пряталось за тучами. А сейчас светило опять выглянуло из-за облаков и уже на полных основаниях поджарило склон лучами.

Я взял палочки покрепче в руки. На кистях у меня были коричневые трехпалые перчатки. Зимние, широкие, внутри отделаны суконкой. Я конечно же, не отказался бы и от теплых перчаток из дышащего материала с исключительной воздухопроницаемостью и гибкой мембраной для вентиляции и защитой от ветра и влаги. Но до их производства надо ждать еще полвека.

Стукнул палочками, оперся о них, пошел вниз. Уже не торопясь. Палочки у меня, конечно, алюминиевые, со стальными наконечниками, длиной 130 см, с черными кожаными ремешками на резиновых рукоятках.

Они стукались друг о друга с характерным звуком, если сложить их вместе. Внизу, у острий — белые пластиковые колечки, правда, уже довольно потрепанные альпинистской жизнью.

Пошел вниз, опираясь на палки. Раз-два, три-четыре. Под ногами звякал лед. Шум в голове наконец-то утих, причем почти бесследно. Вот только осталось чуток головокружения и головной боли. Вокруг горы, снег, лед, черные камни.

Как долго мне еще идти туда, вниз? Насколько я понял, сейчас я уже прошел как минимум, половину пути. Осталось еще немного и надо только поднажать. Я пошел чуток быстрее, стараясь не обращать внимание на боль в голове.

Снег и лед на тропе закончились. Вот и камни. Я сел на один, снял с себя «кошки». Поднялся, пошел дальше. Без «кошек» идти легче. Ноги не так устают.

Осторожно и в то же время быстро я перепрыгивал с одного на другой. Поскользнулся, чуть не упал.

Удержался, схватился за скользкий бок валуна. Поскакал дальше. Мышцы на ногах снова отозвались ноющей болью. Хорошо еще, что есть палочки. Могу опереться на них.

Камни иногда осыпались под ногами. Многочисленные валуны, под которыми виделся снег или склон горы. Я пересек каменистый склон, пошел дальше. Снова появился лед и фирновый снег.

Надо ли надевать «кошки»? Пожалуй, пока что обойдусь без этого. Ботинки почти не скользят. Пару раз я свалился на задницу, но ничего, это не страшно.

Если бы у меня были лыжи или доска для сноуборда, можно было бы спуститься гораздо быстрее. Интересно, а можно ли устроить в этом времени катание на сноубордах? Приживется ли этот спорт здесь? Или люди покрутят пальцами и у виска и скажут, что за сумасшедший катается на доске?

Местами снежный склон становился круче и я сбавлял ход. Шел медленно, чуть ли не лесенкой. В одном месте все-таки упал, покатился. Потом поднялся, стряхнул с себя снег и с проклятиями нацепил «кошки».

Давно надо было так сделать. Теперь можно бежать, не беспокоюсь о том, что я скалюсь снова. Правда, зубцы уже чуток сточились. Ноги все равно скользили по снегу. Надо умудряться удерживать равновесие.

Впрочем, еще через сорок минут ходу крутые склоны закончились. Я спустился к подножию горы, иногда цеплялся на ходу за камни. Здесь все также лежал снег, но вон уже полоска камней.

Небольшой переход через них и я окажусь у ледника Безенги. А там уже и рукой подать до Сети. Где меня дожидаются участники нашей альпинистской дуэли. Вроде бы я выиграл наш маленький спор.

До селения я добежал. Снял «кошки» и легкой трусцой помчался по дороге. Мне уже надоело размеренно идти вперед.

Сети был залит солнцем. Одноэтажные домики, во двориках хлопочут люди. Лают собаки. На скамеечке перед забором сидели старики в тулупах. Молча наблюдали за мной. На заборе сидели коты.

А где же ребята? Ага, вон там какая-то группа людей. Мне кажется или они отошли вглубь селения? Пришлось пробежать дальше от места старта вглубь Сети.

Но вместо ребят я встретил Гущева. В сопровождении инструкторов Крылова и Гермонова Вадима. Того самого, в присутствии которого и состоялся этот исторический спор. И еще один тип, низкорослый, со сморщенным лицом, похож на гномика. С рюкзаком Абалакова за спиной.