Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Месяц назад щенок прибежал на территорию базы и был подобран матросами. У него была большая лохматая черная морда с выпуклыми озорными глазами, а два клока шерсти, торчавшие между ушами, придавали щенку одновременно и хищное и смешное выражение. Он был словно шарж на черта, и поэтому матросы окрестили пса Мефиступолом. Он быстро привык к новой кличке. Всех удивляло то, что пес ранее побывал на больших кораблях, где настоящие камбузы, удобные каюты и кубрики, мягкие теплые ковры, но почему-то прижился на этом маленьком и тесном корабле.

Командир бригады еще раз окинул взором рубку и вышел на мостик. Перехватчик, громыхая двигателями, огибал мол.

В солнечной дымке открылся силуэт морского торгового порта с лесом мачт и труб, с портальными кранами. Издали их движения были незаметны, казалось, что краны стоят на причалах, приветливо подняв свои ажурные руки, и поблескивают, как глазами, стеклами кабин.

Бурун под носом перехватчика стал выше и гуще, клочья пены и брызги далеко разлетались в стороны.

Рогов передвинул рукоятки подачи топлива, и всех на корабле отшатнуло назад. Держась одной рукой за ограждение мостика, командир бригады откинул узенькое сиденье и сел, прикрываясь от ветра за прозрачным козырьком.

Дрожь корпуса корабля усилилась, отдалась во всем теле, а носовой бурун начал опадать, смещаясь к корме. И вот уже под нос перехватчика летит спокойная, покрытая рябью, поверхность моря.

Грачев посмотрел вниз, поток воздуха перехватил дыхание и больно надавил в уши. Корабль поднялся над водой, показались стойки крыла, и стала видна в прозрачных струях его плоскость. И уже не традиционная морская пена — ажурная или кружевная, воспетая поэтами, — летела от корабля, а мелкая, как пар, водяная пыль опадала далеко за кормой длинной полосою, похожей на инверсионный след высоколетящего самолета.

С моря шла еле заметная зыбь. Корабль не бросало, не било на волне, как корпус торпедного катера, идущего полным ходом, не трясло, как грузовик на ухабах. Нет, тело испытывало какие-то непривычные упругие нагрузки, казалось, что они возникали где-то внутри организма, а не приходили извне. Прозрачный ветроотбойный щиток прикрывал лицо, но тело командира бригады обдувалось со всех сторон. Острые струи ветра били снизу, леденили щиколотки, вонзались под полы кителя, спиралями крутились в рукавах, лезли за воротник, пытаясь сорвать галстук…

Кто-то сзади тронул за плечо. Грачев обернулся. Сигнальщик, жмурясь от ветра, протянул ему кожаную меховую куртку.

Командир бригады надел ее, застегнул пояс, задернул молнию, чувствуя, как струи ветра бьют по коже куртки, словно вода из брандспойта.

Встречные чайки, лениво-кокетливо взмахивая крыльями, вдруг, испуганно разинув клювы, шарахались в сторону и проносились возле борта, барахтаясь в потоках воздуха, возмущенного ходом корабля. Перехватчик легко обгонял летящих впереди чаек.

Грачев застегнул ремешки на обшлагах рукавов, подтянул пояс куртки. Мимо, казалось с огромной скоростью, но почти без следа рассекая воду, пронеслась парусная яхта. В ее кокпите поблескивали загорелые мускулистые тела яхтсменов. На носу, держась одной рукой за ванту, другой оттягивая стаксельфал, упершись босыми ступнями в планширь, над водой напряженно изогнулась загорелая девушка в бикини. Она ловила ветер, растягивая косой носовой парус. Длинный вымпел на мачте яхты вяло колыхался, словно посмеивался над напрасными усилиями яхтсменки.

Затем в нескольких кабельтовых, казалось задним ходом, но отбрасывая за корму пену, проплыл прогулочный теплоходик. Он походил на корзину с цветами. Пестрели легкие платья и косынки женщин, поблескивали их плечи и руки, сверкнули солнечными бликами объективы фотоаппаратов.

Грачев недовольно поморщился: «Все-таки военный корабль, а не какой-нибудь экзотический парусник».

В первые месяцы, когда пограничные корабли-перехватчики появились в море, зарубежная пресса, особенно радиостанции, в голос закричали, что русские на охрану своей границы выставили реактивные корабли. Но даже несведущему в морском деле туристу, стоящему на палубе теплохода, мимо которого пролетал перехватчик под обстрелом фотоаппаратов и кинокамер, было ясно, что этот корабль — на подводных крыльях. Он очень похож на пассажирские суда, которые сейчас носятся по всем рекам Советского Союза, начиная от Западной Двины и кончая Амуром… Но главное — поднять шумиху. Видимо, кое-кому очень не понравилось, что на границе появились такие корабли, не способные лишь догнать самолет, зато могущие свалить его ливнем снарядов из скорострельных пушек с электронной системой наводки.

Командир бригады встал, сиденье за ним захлопнулось, как капкан. Ветер ворвался в легкие и не давал дышать, пытался свалить с мостика. Когда Грачев шагнул к двери, ветер набросил ему на голову капюшон куртки, больно хлестнув по щеке застежкой молнии. Отодвинув дверь, командир бригады просунул голову в рубку. В ней стоял гул голосов. Докладывали, спрашивали другие пограничные корабли, береговые и островные посты, свои сигнальщики, радист и радиометрист. Казалось, что корабль идет сквозь толпу разговаривающих людей.

Увидев краем глаза командира бригады, Субботин стал заново запрашивать боевые посты корабля, штурмана, придирчиво осматривать приборы на пульте инженер-механика.

— Чье судно прямо по носу? — спросил Грачев.

— Французское. Пассажир, — ответил Субботин.

В это время в динамике прозвучал голос радиометриста:

— Две малых цели слева тридцать пять дистанция девяносто три кабельтовых.

Отмечая на карте, Изотов заметил:

— Рыбаки возвращаются. Их время.

Рогов причмокнул, поднял кверху палец и произнес:

— С уловом. Свеженькая рыбка. Язык проглотишь.

Субботин сухо отрезал:

— Поберегите язык, еще пригодится.

Не отрывая затылка от спинки кресла и глядя перед собой, Рогов ответил:

— Есть поберечь язык… для докладов начальству. — Привычно пощелкал переключателем, определяя температуру выхлопных газов двигателей, и, не обращаясь ни к кому, нарочито окая произнес: — Голова дана офицеру для того, чтобы носить головной убор. Некоторые этой же головой еще и думают.

— Хватит! — оборвал Субботин. — Тем более с остротами времен Павла Первого. Поновей-то не придумать.

— Есть хватит, — спокойно ответил Рогов и, усмехнувшись, заметил: — Новое — это хорошо позабытое старое.

До назначения на перехватчик Рогов служил командиром БЧ-5 на большом охотнике и был на хорошем счету. Но, узнав, что собираются поставить на вооружение моряков-пограничников совершенно нового типа корабли-перехватчики, стал проситься на них, хотя перехватчик рангом ниже, чем большой охотник, и штатная должность на нем не позволит получить Рогову очередное воинское звание капитана III ранга, до которого Рогову осталось служить года полтора. Но Рогов все объяснил тем, что такие машины являются перспективными для будущих кораблей и он хочет их как можно быстрее освоить.

Грачев вернулся на мостик, откинул сиденье и снова пристроился за ветроотбойным щитком.

Вскоре корабль пролетел мимо двух идущих в кильватер рыболовецких баркасов. Попыхивая коричневыми дымками дизелей, они грузно сидели в воде, катя перед собой буруны пены.

Краем глаза Грачев заметил, как за стеклом рубки Рогов начал говорить что-то веселое, кивая на рыбаков. Субботин, не оборачиваясь, что-то отрывисто бросил, инженер-механик пожал плечами и снова откинулся на спинку кресла.

Перехватчик накренился, меняя курс. Теперь он шел по внешней кромке наших территориальных вод.

Глядя на серые башни, на отливающие вороненой сталью стволы пушек, на антенны и обтекатель радиолокатора, на маячившие за стеклом рубки молодые лица офицеров, командир бригады задумался и вспомнил свое первое боевое крещение.

2

…Бои у стен Сталинграда. Досрочный выпуск из училища. Приказ о присвоении офицерских званий. Полторы нашивки с зеленым просветом на рукавах кителя. Приказ о назначениях: Черное море, Балтика, Полярное…

13
{"b":"832947","o":1}