— Черт! — только и смогла выдавить из себя, когда Всесильный подтянулся в какой-то там сотый раз, легко и непринужденно, словно занимался делом обыденным, навроде бритья или мытья раковины.

— Алина, — меня окликнула сестра. Схватила за ладонь и оттянула в сторону от зрителей, зависших у окна. — Зачем ты себя мучаешь? Я же вижу, ты… — начала она полушепотом.

— Я не достойна таких мужчин, — едва смогла выдавить, пылая снаружи и внутри. И на этот раз страсть позорным образом не спешила сбавлять обороты, напротив, она только сильнее кусала меня, подталкивая вернуться к окну и продолжать смотреть на братьев.

— Глупости, посмотри на меня, сестренка… — Альбина обвела рукой контуры упитанного тела, не лишенного женственности. Она по сравнению со мной настоящая красавица, с ее светлыми прядями волос и голубым контрастом глаз… Сестра походила на полненького анеглочка, спустившегося с небес. Милая, домашняя… А я…

— Ты гораздо красивее, — отвернулась в сторону, пряча боль. Но возбуждение, искры страсти, разожжённые мужским представлением, не желали быть потушенными.

— Алина, — твердо произнесла Альбина. — Помнишь, что я тебе сказала в самом начале? Нет ничего лучше, чем просто дать шанс этим отношением. Позволь себе нырнуть в омут с головой, позволь просто расслабиться. Ты достойна этого, девочка… — она заглянула в мои глаза. — Ты очень красивая, Алина. Не знаю, кто сказал тебе такой бред и посеял в чудесную рыжую головушку мысль о твоем мнимом уродстве, но даже если допустить, что ты в это веришь, есть другой аргумент. Для синхов их избранница всегда будет самой желанной и самой красивой женщиной. Они будут пить твою кровь, и никто другой их больше никогда не заинтересует. Понимаешь? Я серьезно говорю. Послушай, с тех пор как Полина дала им те конфеты, поговаривают, что Анаил, будучи знатным бабником, перестал бегать к простолюдкам каждый вечер, а Розаил и вовсе умом тронулся, потому что ну… Ладно, ты уже взрослая. Сама думай. Позволь только мне последнее слово сказать, как женщине, умудренной опытом. И совет мой очень прост. Спустись к ним. Прямо сейчас. Сама же спасибо потом скажешь.

Я лишь шумно выдохнула.

Надо фамильяров доделать. Страсть внутри продолжала измываться надо мной, и если бы не столь людное место, я бы давно уже… Блин… подошла к столешнице, а перед глазами все еще фигуры мужчин, подтягивающихся, соблазнительных. Дрожащие руки быстро приделали конечности к сердечкам.

Всхлипнула, практически на грани. С ладоней слетели яркие алые искры. Они зазмеились по маленьким тельцам. А потом… шевельнулись ручки, ножки… Сердечки ожили.

Как во сне Альбина похлопала меня по плечу, прижала свой счетчик веры к моему, что-то пикнуло. Мальчишки радостно рассмеялись, стали тискать фамильяров, обнимая так искренне, что и мне на сердце тепло стало, но шум за окном отвлек. Метнулась к нему, а потом сбежала вниз, позабыв обо всем. По лестнице, этажом ниже, куда никогда не выходила, интуитивно нашла выход на тренировочную площадку. Меня вело сердце.

Алина

— Прекратите! — крикнула, едва добралась до вытоптанного сотнями ног кругляшка. Но братья и не думали останавливаться. Неясным образом совестная тренировка переросла в ссору, и сейчас Анаил довольно методично бил морду Розаилу, зажав шею брата у себя подмышкой.

— Я тебе что сказал, братец? — зло процедил Надсмотрщик, не заметив меня. — Контролируй проклятую Мглу! Я не собираюсь еще неделю прятаться от малышки по закоулкам Башни. А ты что?

— Что? — прохрипел Всесильный, не шибко сопротивляясь. Мужчина сам подставлялся под удары.

— А ты, блондинистая сволочь, выпускаешь Мглу, стоило девчонке взглянуть в твою сторону! Еще и членом машешь, пугая ее! — очередной удар метко попал в бровь Розаила. Кожа треснула, потекла кровь.

— Зато ты прячешься, излишне осторожничая.

Это он про то, что Анаил спиной повернулся? Стыд какой… Остывшее было под прохладным ветром лицо мигом снова стало гореть, да еще и ветер в спину подул, подхватив на этот раз и мои слова. Кожа мгновенно покрылась мурашками.

— Хватит! — уже не так смело, но зато куда более эффективно.

Оба мужчины, словно по команде замерли, втянув носами воздух. Анаил медленно отпустил шею брата, Розаил выпрямился, прищурившись. Они смотрели на меня, и взгляды их поменялись. Так смотрят коты на загнанную мышь, облизываясь в предвкушении перекуса.

— Алина, — хрипло начал брюнет. — Ты пахнешь.

— Твой план зашел слишком далеко, — быстро сказал Всесильный, отходя назад. Он пятился прочь, стараясь избежать ветра, все еще бьющего в мою спину. Живот бога напрягся, ярко очертив пресс, штаны под поясом натянулись, демонстрируя крупную эрекцию. В ногах начал клубиться белый туман.

Я нервно сглотнула.

Анаил же не находил в себе сил отступить. Он продолжал смотреть, пожирая голодным взглядом синих глаз. На лбах близнецов загорелись те самые руны. Теперь я могла сделать простой вывод: они начинали светиться, когда синхи… возбуждались.

— Нет. Не уходи, — постаралась как можно увереннее и тверже обратиться к Розаилу. Хотя саму уже начинала бить дрожь. И не только из-за ветра, но и от спазмов внизу живота, нарастающих в геометрической прогрессии, зависимой от расстояния между близнецами и мной. А сейчас мы находились довольно близко. Я могла рассмотреть каждую черточку на соблазнительном лице Анаила, его толстую шею, крупную и сильную, вены под смуглой кожей, пульсирующие в такт моему возбуждению, напрягшиеся мужские соски, и взбудораженный член, оттопыривший его тренировочные штаны. На этот раз его никто не прятал.

— Наша малышка осмелела, хотя сама дрожит как осенний лист? — брюнет поднял уголок губ. Синие глаза бога смеялись.

— Это не от страха, — огрызнулась немного зло.

— Тогда почему? — проникновенно спросил Всесильный сиплым голосом мне на ухо. Он приблизился, незаметно обогнул сбоку, пока я увлеченно рассматривала Анаила, и теперь стоял буквально в нескольких сантиметрах от меня, подхлестнув гормоны на очередную дикую пляску по венам. В знакомых местах стало очень жарко, печати взбесились, между ног увлажнилось.

— Я не знаю, как это работает! — ответила резко, совсем не так как хотела. Непонятное напряжение внутри требовало выхода, и не находило, вынуждая грубить, задирать подбородок, и нести чушь.

— Кажется, я догадываюсь, — едва слышимые слова во второе ухо. Анаил.

Грубоватый, резкий. С кулаками, испачканными в крови Всесильного. От близости второго мужчины я окончательно ошалела. «Что они со мной делают?», — пролетело в голове, колени окончательно потеряли всякую твердость, позорно подогнувшись.

— Ну-ну, — утешающе подхватили сильные руки. — Ты уже второй раз падаешь мне в объятия, но до сих пор ни о чем так и не попросила, — выдал невозможный брюнет, мягко притянув к себе. — Хочешь скажу, как это работает? — доверительный вопрос и выдох на горячую кожу шеи.

Я поежилась, осознавая свои желания все острее.

— Мой брат рассудком помутился из-за голодной Мглы, а ты продолжаешь его мучить, маленькая. Думаешь, я железный? — прижал сильнее, давая в полной мере ощутить всю твердость его «намерения».

— Похоже на то, — пискнула в ответ, теряясь в синих радужках. Они продолжали смеяться надо мной, скрыто потешаться, хотя сам мужчина говорил что-то серьезное, предъявляя шуточные, на первый взгляд, претензии.

— Анаил, — осадил его Всесильный. Блондин встал сзади, и моя фантазия практически стала реальностью. В отличие от брата, он все еще пытался сохранять дистанцию. — Разве ты не видишь, Алина желает нам что-то сказать. Иначе зачем примчалась из кухни, бросив все?

Проницательный, гад. Я судорожно вздохнула.

— Вы оба произнесли одну и ту же фразу, — выдавила после недолго раздумья. — «Только попроси».

— М-м-м… — тихое задумчивое мычание на правое ухо, и прижимают еще крепче, хотя казалось это уже невозможно. Потерлись носом о мою шею, заставив повести плечом в приступе щекотки, смешанной с возбуждением. Вечеринка гормонов не собиралась останавливаться, а Анаил только подливал масла в огонь, заставляя их танцевать еще безумнее. С тихим «м-м-м…» до меня докатилось осознание того, что никуда я больше от них не уйду. Не отпустят. Лишь жалкого намерения решиться на… одним словом «большее», хватило, чтоб эти два зверя почувствовали слабину в обороне.