Однако, глядя на залитые формы я поймала себя на мысли, что здесь чего-то не хватает, а именно… присутствия мальчишек-близнецов. Необходимо энергетически привязать помощников к богам, для которых они предназначены. Я нажала на боковую кнопку на счетчике веры, вызывая братьев, тоскливо заметив, что у меня всего лишь десять тысяч единиц, и до нужного миллиона еще копить и копить.

— Вызывали, тетя Альбина? — они появились быстро.

Как мне уже было известно, Ай, или полностью — Айрэм, унаследовал дар своего отца, Бога Перемещений. Его сил хватало на недалекие прыжки в пределах ближайших городов и крепости.

— Да, подойдите ближе, — помахала им рукой, подзывая к столешнице. А потом зависла, в нерешительности переводя взгляд с твердеющих сердец на мальчишек и обратно.

— А что это тут делаете? Опять конфеты варите? — поинтересовался Дэйрэм, второй брат. — Мы на сладости уже смотреть не можем, надоели. Лучше бы на стейк с мясом позвали, тетя, вы ведь уже не маленькая, знаете, что мужчины любят?

Рассуждал он серьезно, и правда, походя на взрослого голодного парня. Но я лишь загадочно улыбнулась.

— Нет. Всесильный передал мне новый дар.

— Какой? Хотя, подождите, не говорите, — прервал уже открывшую рот меня Айрэм. Собрал брови на переносице, на маленьком лице отобразились некие расчёты. — Знаю! Неужели новая сила касается создания фамильяров? Я недавно проанализировал дары богов в хранилище дяди, кхм… мы там это… базу изучали в общем. И пришел к выводу, что такая сила пригодилась бы нашему сообществу.

— Ты прав, — я покачала головой. Ох, попадет им когда-нибудь, этим озорникам.

— Но мы вам нужны, чтоб привязать к фамильярам, да?

— Опять бинго, малыш. Только не уверена, как правильно это сделать… — задумчиво постучала по столешнице.

— Мы- синхи, так что… Как на счет капельки крови? В ней содержится достаточно информации о носителе, фамильяр сможет считать отпечаток души и легко привяжется.

Мне не очень улыбалось колоть мальчишек, но пока я раздумывала каким образом изъять у них по капле, они, по своему обыкновению, решили все за других. Воспользовались выдающимися клыками, легко надкусили пальчики и выбрав себе по сердечку капнули в остывающую карамель по одной тягучей капле.

Жидкость впиталась внутрь и сформировала внутри каждого будущего помощника по маленькому красному шарику.

— Отлично! — я щелкнула пальцами, — но оживлять их пока рановато. Сначала нужно слепить остальные конечности.

Ай тяжко вздохнул.

— Придется маму позвать. Сейчас слетаю за ней.

Дэй остался наблюдать за дальнейшей работой.

Альбина появилась вместе со своим сыном ровно тогда, когда я успела закончить тонкие ножки и ручки фамильяров. Белые для черного сердца, и черные для белого. Миленько.

Пышнотелая женщина в несколько быстрых шагов оказалась рядом, поцокала языком, осматривая мою работу.

— Никогда не думала, что у кого-то появится подобный дар, Алина. Он по-своему уникальный. Ранее фамильяры рождались сами, и лишь мой Крендель — исключение, он достался в наследство от отца, вместе с его лавкой, где он продавал сладости. — Она сделала задумчивую паузу, — честно сказать, я уже не раз задумывалась о том, как они появляются, кстати, ведь Ванильку слепила я сама, но как так вышло, до сих пор не понимаю. И почему у других богов нет фамильяров… Этот вопрос всегда меня мучил. Хорошо, что моей сестричке повезло обрести полезный дар. Он пойдет на пользу не только тебе, но и всему Парласу, поверь.

— Ты действительно считаешь, что мы сестры? — спросила у нее, испытывая смешанные чувства. Мне бы хотелось узнать больше об отце, но в то же время, мы с сестрами словно три незнакомых человека, да и видела я пока только Альбину.

— Конечно, милая, — она тепло улыбнулась. — Представляешь, когда отца наказали, народ Парласа и вовсе остался без сладкого. Видела бы ты их кислые лица… — обаятельно рассмеялась сестра. — Мы с тобой и Полина — единственные богини сладостей в этом мире.

Что ж, глядя на суровых синхов, легко в это поверить. Кстати, о них. Я украдкой покосилась на окно, впрочем, не спеша отвлекаться от работы. Вот сейчас доделаю, а потом…

Но планы были жестоко нарушены. Парочка близнецов, уставшая болтаться без дела и ждать пока их фамильяры наконец-то оживут, прильнула к стеклу носами.

— Ого! Неплохо! Дядя Розаил отлично владеет руками, не хуже папы Дэрэма! — восхищался Ай, почесывая белоснежную макушку. После прыжков в пространстве волосы мальчишки порядком спутались.

— Точно! А дядя Анаил тоже неплох! Смотри какой прыжок! Великолепно владеет бедрами и чувством баланса, — показывал пальцем второй близнец, не отрывая носа от окна. — Крутотень!

К ним присоединилась моя Клубничка, деловито вильнув платьем из фольги, запрыгнула на подоконник, подбираясь ближе с выражением крайнего любопытства.

— Хозяйка, ты должна это видеть! — безапелляционно заявила она.

И чем это закончилось?

Правильно, теперь у стекла торчало ровно пять носов, насмерть прилипших к гладкой поверхности, потому что… Ну… такое зрелище правда был грех пропускать, да и вообще.

Единственное отличие моего носика от остальных оказалось позорно выдающим меня с головой. Он покраснел! Цветом сравнявшись с цветом кожи Клубнички. Розовый и горячий нос все сильнее приникал к окну, следуя за любознательностью хозяйки. А после, как-то совсем незаметно, к холодной поверхности прижались и ладони. Глаза лишь ошарашенно хлопали, а до мозга медленно доходило: зрелище предназначено мне, и только мне.

Напротив кухни, точнее, этажом ниже, располагался огромный тренировочный полигон. Гладкие от сотен ладоней брусья, лестницы, отполированные множеством сильных ног, полоса препятствий, явно частенько бывшая причиной синяков на божественных мордах, вытоптанная площадка и красивый зеленый газон вокруг. Весь этот антураж теперь стал площадкой для показательных мужских выступлений.

Оба брата, Всесильный и Анаил, голые по пояс в двух одинаковых спортивных штанах разных цветов, затеяли разминку. Брусья, видавшие многое, поскрипывали под тяжелыми, но поразительно ловкими телами. Лестницы не имели и шанса устоять под столь проворными ногами, что касается полосы препятствий, то…

Всесильный сверкнул улыбкой подняв голову. Заметил! Что-то сказал, я не разглядела, заметила лишь как шевельнулись мышцы шеи и адамово яблоко, скользнула взглядом на его плечи и бугристый торс. Аккуратные кубики четко выделялись, так и маня прикоснуться и погладить. Просторные штаны не могли скрыть узких бедер мужчины и шевельнувшегося между ног органа. Нет, ничего предосудительного, просто легкое движение, словно приветствие в мою сторону, но этого было достаточно, чтоб я потеряла голову. Такая реакция породила в душе целую гамму чувств, часть из них касалась моего собственного мнения обо мне, шрамах и остальном, но этот «кивок» как нельзя лучше показал истину, такую очевидную, что я покраснела до кончиков ушей.

Он меня хотел. А может даже… жаждал. Вспомнилась та ночь в лихорадке, его губы, ласкавшие грудь словно вершинки сосков были наивкуснейшими сахарными леденцами. И Анаил, пивший меня как самый вкусный нектар между ног.

Будто в замедленной съемке время застыло, превратилось в тягучий кисель. И даже холод стекла не смог остудить моего жара, вспыхнувшего вдруг в помолвочных печатях, когда Анаил, тоже заметив наблюдение, потянулся огромным красующимся диким котом, и повернулся спиной, легко подпрыгнув до ближайшей перекладины. Подтянулся, раз, два… потом я позорно сбилась со счета, завороженная слаженным движением мышц спины, их ритмичным покачиванием во время выполнения упражнения, а после мой взгляд пополз ниже, на крепкий зад мужчины, напрягающийся вместе с остальным телом. Упругие ягодицы немного вздрагивали, когда руки полностью сгибались, скрещенные ноги только добавляли позе некой пикантности.

Розаил решил не отставать, он обогнул брата, и стал подтягиваться на параллельной перекладине, только лицом ко мне. И это было уже слишком, ведь я только что видела, как шевельнулся его член, а теперь… штаны совсем ничего не скрывали, явно ввиду отсутствия всего стыда у синхов и белья на их бедрах. Я выдохнула, отчего стекло мигом запотело, закусила губу, чувствуя, как жар от верхней печати стекает вниз, лавируя между шрамов, задевая соски и нежную кожу напрягшейся груди, окружая пупок и концентрируясь между ног.