Я отвернулась и резко отдернула тяжелую штору от окна, заметив мимоходом, что Альбина была права, там действительно начинало затягивать небо. Так. Стоп…

Опасливо выглянула из-за гардины, прикрывая наготу. Облака безмятежно плыли внизу! А выше… голубое небо и там, синий шар планеты, такой знакомой с самого детства. Снимки из космоса, изображения в учебниках начальной школы, и обои на рабочем столе компьютера изображали ее именно так. Земля. Голубая водная поверхность, знакомые материки. Африка, Евразия… и вот, точно, здесь я когда-то жила. Ошарашенно отшатнулась от прозрачного, без единой пылинки, стекла.

Сделала глубокий вдох. Нет. Это путешествие точно не сон.

— Клубничка, — позвала в полумрак.

— Да, хозяйка? — она отзывчиво возникла рядом, прискакав на тонюсеньких ножках.

— Я попала, да? Неужели одно желание, сказанное в нетрезвом виде, зато от самого сердца, способно так изменить жизнь? — в носу защипало. Безумно, крайне сильно захотелось банально разреветься.

— Попала, — вздохнула Клубничка. — Только сырость не разводи, я от нее таять начинаю!

— Не буду, — хлюпнула носом. В душе я боялась того, о чем сказала Альбина. Что сюда заявится один из тех самых синхов, а мне останется только «получать удовольствие». Более того, после всего я совершенно не знала, как себя с ними вести, и если вот прямо сейчас кто-то войдет в дверь… Страх сжал горло. Не желаю, чтоб они снова увидели шрамы!

Рывком распахнула дверь дубового шкафа, нашла стопку с обещанной одеждой. Подушечки пальцев с удовольствием пробежались по мягким хлопковым трусикам и плотному корсету. Теплые шерстяные чулки шли в комплекте с подвязками, далее нужно было надеть нижнюю сорочку, легкую и плотную, сотканную изо льна, потом следовало темно-зеленое теплое платье с длинным рукавом и квадратным вырезом. Слишком глубоким. С двух сторон выше груди проглядывались шрамы. Не пойдет. Хорошо, что Альбина еще платок положила, который я успешно накинула на плечи, скрывая ненавистные недостатки.

— Как я выгляжу? — спросила у Клубнички, все это время заинтересованно наблюдающей за мной.

— Шикарно! Ни один синх не устоит! — потом хохотнула. — Шучу! Скучно, пресно и совсем не привлекательно. Деревенский стиль, который едва ли можно назвать деревенским шиком, — добила она, покрутившись на месте. — Мы на кухню пойдем? Хочу уже нормальную кожу…

Я вздохнула. Вот бы и меня кто-то мог так же подлатать за счет сахарного сиропа.

— Идем, горе мое. Сидеть и бояться все равно смысла нет. Так, я хоть займусь делом, глядишь и мысли в порядок придут.

И здесь я ни капли не лукавила, бытовые дела всегда хорошо помогали снять стресс, а заодно и отдохнуть, как бы парадоксально это не звучало. Тяжелая деревянная дверь в комнату открылась бесшумно. По ногам мазнул холод длинного каменного коридора, до меня запоздало начало доходить, что Башня Надсмотрщиков — лишь элемент из огромной махины средневекового замка, полного атрибутов того времени. В этом месте смешались современный мир и старый, причудливо было смотреть на электрические стеклянные лампы, горящие по стенам вместо факелов, так же я припомнила ванную комнату, с отличным водопроводом и огромной ванной. Заходить туда побоялась.

Почему-то вид белоснежной глубокой ванны вызывал трепет в груди. И мне это совершенно не нравилось.

Клубничка весело припрыгивала рядом, показывая дорогу.

— Но откуда ты знаешь, куда нужно идти? — спросила у малышки, не переставая поражаться волшебным способностям конфетки.

Она пожала тонкими плечиками, смущенно улыбнулась.

— Понятия не имею, Хозяйка. Просто чувствую, где здесь самое нужное для нас место. Там есть и сахар, и огонь, и кастрюльки, и много чего еще, — мечтательно сообщила она. — Кухня — в любом доме особенное место, а уж если хозяин там время проводит, то энергетика совсем иная, волшебная. За чашкой чая чего только не рассказывают, делятся самым сокровенным, обсуждают половинок и ругаются на врагов. Вот только… То место куда мы идем не такое, — глубоко вздохнула малышка, — оно… будто бы заброшенное. Злое…

Что и сказать, рассуждения фамильяра меня слегка испугали. Но если кухней давно не пользовались — это не страшно. Нужно всего-то навести порядок, помыть оборудование, раздобыть сахар и начать варить сироп. Конечно, хорошо бы еще найти термометр, ароматизаторы, пищевые красители, и натуральные фруктовые соки для начинки. Воображение уже подкидывало яркие варианты новых леденцов, придуманных сию секунду. Голубые, со вкусом черники, или красные с неповторимым флером спелого, только что сорванного с веточки, апельсина. А лучше сделать леденцы на палочках, с жевательной конфетой внутри… Интересно, тем близнецам понравилось бы? Их мама такое готовит?

Погрузившись в мечтания, не заметила, как мы спустились на нижний этаж и застыли у двери.

— Э-э-э? Мы точно на месте? — вопросительно посмотрела на фамильяра.

Клубничка выглядела озадаченной.

Железная, покрытая паутиной, с кованными элементами дверь, никак не походила на вход в кухню, где каждый день готовят горячую пищу. Я дернула ручку. Та не собиралась поддаваться.

— Стоило позвать меня, — прошелестело над ухом и на дверь опустилась тяжелая ладонь, как раз выше моей головы. — Все же, это место — мой дом. — Пальцы у ладони были красивые, крупные, и на тыльной стороне кисти выступал узор из вен. Аккуратные ногти, светлая кожа. — И кому, как не хозяину показывать гостю кухню, в которой не готовили по меньшей мере лет пятьдесят. Как ты вообще нашла это место, рыженькая?

Он навис надо мной, вынудив обернуться, ибо поза была уж слишком провокационной. Я практически ощущала тепло его исключительно огромного тела. Светловолосый, большой, и невероятно красивый. Сердце совершило предательский кульбит, Клубничка снова бессовестно куда-то заныкалась, а я опасливо скосила взгляд в сторону. Как бы сбежать от этого… синха. Но все пространство вокруг уже заволокла белая Мгла. Густая, непроглядная. Казалось, она разумна, и совсем против моего возможного трусливого бегства.

Остались только мы. Я, испуганная, избегающая смотреть в яркие голубые глаза. И он, едва ли не облизывающийся от голода. Только вот…

В радужках мужчины мельком заметила не просто голод. Не знакомое многим желание хорошо прожаренного стейка на белоснежной тарелке. Там играли чувства другого рода. Глубже, основательнее. Потребность быть рядом, дышать со мной одним воздухом, пугающее желание всеобъемлющей близости скрывалось на дне этих черных расширенных зрачков. К такой гамме чувств я не была готова, поэтому спрятала взгляд, опустив глаза вниз.

— Кхм, — прочистила горло. — Лет пятьдесят? — голос звучал без хрипов, но слабо и как-то испуганно.

Алина, прекрати трусить. Давай, посмотри ему прямо в глаза, подними подбородок. Потребуй помощи в открытии двери!

Внутренний голос оказался смелее меня. Я боялась сгореть в голубом пламени чужих глаз. Предпочла исподлобья рассматривать мужскую грудь. Широкая, скрытая под тонкими складками белоснежной ткани. С таким разлетом плеч он наверняка много тренируется, либо часто занимается физической работой. Сверху золотые булавки, прихватывающие свободную ткань, а ниже, пояс. Но хуже всего был запах. Мне уже довелось однажды унюхать эту какофонию ароматов, сменяющихся друг за другом, и каждый следующий — все приятнее.

Я поёжилась, натягивая шаль плотнее. Проклятая меховушка едва ли полноценно скрывала грудь, оставляя меня беззащитной. Мужчина вдруг ощутимо напрягся. Воздух вокруг нас изменился, став более тяжелым, густым. Будто заряженный перед самой грозой. Замерла, стараясь не усугубить ситуацию. Но синх сдавленно выдохнул и произнес:

— Понимаешь, утёнок, синхи обычно не едят простую еду, она не приносит нам большой пользы и удовольствия. А в этой башне живут исключительно Надсмотрщики… и я. Так что, вот эта комнатка за твоей спиной существует как номинальное помещение. Да, там есть некоторое подобие кухни, но не уверен, что оно подойдет для твоих нужд.