Я искоса взглянула на малышку. Ну действительно. Вся такая розовенькая, с длинными порхающими ресницами и надутыми губками. Да в ней милоты больше, чем в корзинке с пушистыми пищащими комочками! Галлюцинация заметила пристальное разглядывание.

— Да настоящая я, точно! Алина, поверь, твоей мечте суждено сбыться, нужно только попасть на Парлас. Ты станешь невестой сильнейших и сможешь окончательно раскрыть свой дар! Не говоря уже о мужчинах! Знаешь, какие синхи — красавички? Не чета земным экземпляром.

Я сцапала конфетку за обертку и поднесла к лицу. Какая искусная работа. Может быть, это игрушка с микрофоном внутри? Кто-то просто решил подшутить над неприметной Алинкой, постоянно сторонящейся коллег. Наверняка. Виной моему поведению была одна конкретная причина, но я так боялась, что сидящая рядом Аллочка разузнает о моем секрете, что предпочитала просто ни с кем не общаться. Хотя, собственно, какая разница? Если это всего лишь сон…

— Какой странный день, — я повернулась к окну, взяла конфетку на руки и стала смотреть на расцветающий в черном небе цветок из искр салюта. — Сегодня все говорят о том, что мне суждено стать невестой. Даже ты, конфетка. Кстати, как тебя зовут?

Видимо, я окончательно одичала, потому что решила поговорить с подставной куклой.

— Имена фамильярам дают хозяйки, — отозвалась малышка, стирая с личика маску обиженной особы. — А что странного в замужестве?

Я пробежалась взглядом по серебряной обертке, напоминающей игривое платьишко, по узору в виде красных спелых ягодок с крохотными желтыми зернышками, и сказала:

— Раз я — твоя хозяйка, значит ты — Клубничка.

Конфетка согласно покивала. Кажется, ей понравилось это имя. Даже румянец выступил на белых щечках.

— Так что насчет мужчин? — снова спросила меня, а я тяжко вздохнула в ответ.

— Отношения не для меня, маленькая. Я — уродка.

Поднесла бокал к лицу, горестно отпила.

Малышка подняла бровь. Внимательно оглядела меня.

— Ничего не вижу, хозяйка, — пожала она тоненькими плечиками. — Конечно, мое восприятие человеческой внешности может отличаться. Вот была бы передо мной булочка, я бы точно сказала, какой бочок следует еще подрумянить, или посыпать сахарной пудрой.

Я рассмеялась. Вот уж точно.

— Спасибо за поддержку, Клубничка. Но дело в том, что мой живот и грудь покрывают некрасивые шрамы от ожогов, поэтому я никогда не вступала в отношения. Предпочитаю заниматься другими вещами: работой, например, или карамелью…

— Скучно живешь! — констатировала конфетка. — Давай мандаринку ешь!

Она пихнула меня локтем в нужную сторону.

— Пришло время перемен! — выдохнула она, спустилась с меня вниз, пружинисто спрыгнув на тонких ножках, обошла мандарины и настойчиво подкатила ко мне нужный. — Слушай, хозяйка. А что, если богам плевать на шрамы? Им важно совсем другое. Запах, цвет волос, твоя душа — истинное воплощение божественной магии. Наверняка, где-то в твоем роду затесался бог, поэтому и у тебя есть способности. Ты готова потратить свою жизнь на прозябание здесь, на Земле? Не иметь ни с кем близких отношений, умереть в одиночестве? Да у тебя даже кота нет! Хотя точно могу сказать, тут они есть у каждого второго, если не первого… — ее рассуждения были очень рациональными. И не скажешь, что глюк.

А может быть, это часть меня? Мое воплощенное подсознание разговаривает, подкидывая мне замысловатую пищу для размышлений?

— Ты права, не хотела брать на себя такую ответственность. — Я задумчиво посмотрела на мандаринку, заботливо подпихнутую мне Клубничкой. И, должно быть, вино взыграло в моей голове, потому что я смело схватила фрукт, надорвала тугую кожицу цитруса, с наслаждением втянула вкусный аромат, разделила его на дольки, и начала есть.

Приключений! Действительно, их в моей жизни не хватало. Рутинная работа день за днем, неспешное существование офисного клерка и простецкое хобби, связанное с приготовлением сладостей. Никаких отношений, драм и разборок, все чинно, тихо, и до безобразия… депрессивно.

Я кидала дольки в рот одну за одной, при этом надрывно всхлипывая. Будто немножечко преодолевая собственные сомнения и стеснительность.

— Делаю это только чтоб разнообразить свою жизнь! — ныла, и продолжала есть. Горько-сладкий вкус взрывался на языке, вынуждая сглатывать раз за разом.

— Конечно-конечно, хозяйка, вот увидишь, все будет хорошо! — подбадривала конфета, подпрыгивая на месте от возбуждения. — Наконец-то, я тоже смогу магичить! Думаешь это весело, висеть на елке и ждать пока мимо не пройдет та единственная… Впрочем, ты сможешь понять это позже. А сейчас, вперед!

Не знаю почему, но последний кусочек дался мне особенно тяжело. Начинала болеть голова, все вокруг кружилось перед глазами, и губы едва смогли принять оранжевую дольку. А потом… Я сознание потеряла.

… Звук рвущейся ткани…

… Жадные, неистовые прикосновения…

— Наконец-то, — тихо прошептал кто-то в кромешной тьме.

Сильная рука скользнула по бедру вверх, пробралась под юбку, властно сжимала ягодицу. И дальше, к трусикам.

Нет-нет-нет! Мое сердце зашлось в испуганном ритме. Что происходит? Мужчина?

— Я так долго тебя ждал… — голос с горчинкой принадлежал явному искусителю. Такой волнующий, до дрожи в коленях, до стона, вдруг сорвавшегося с губ против воли.

— Да… так… — шепчет мужчина, его пальцы ныряют под тонкую ткань, касаются горячих складочек, задевая старые шрамы.

— ЧТО?! — я негодующе вскакиваю, вырываюсь из объятий и начинаю озираться. — ГДЕ Я?! А ТЫ КТО?!

Узкая койка, темный камень, решетки. Взгляд растерянно пробежался по интерьеру. Тюремная камера, что ли? Я замерла, рассматривая того, кто только что бесцеремонно залез ко мне под юбку и отодрал с подола мех в порыве страсти, который я так долго и упорно пришивала!

Теперь костюмчик Снегурочки выглядел как прежде — настоящая, ничем не скрытая откровенность. Конечно, шрамов не видно, но… Да кто он такой? Почему трогал меня, и сейчас смотрит из-под капюшона крайне пугающе.

У меня по телу побежала испуганная, кажется, дрожь. Ягодицы горели от чужих прикосновений. Уму не постижимо! Этот тип умудрился пробраться дальше, чем кто-либо до него, воспользовавшись моим странным состоянием!

Мужчина сел на койку. На нем колебался от несуществующего ветра черный длинный балахон. Лицо было скрыто капюшоном. От мощной фигуры исходили волны черного тумана. Ничего не понимаю. Спецэффекты? Оглянулась, стараясь вычислить, где же находится та самая машинка для тумана. Но ничего не видно.

Похоже, мандарин все же оказался с подвохом. Точно. Наверняка близнецы меня обманули и добыли их у какого-то сомнительного уличного торговца. А я, видимо, напилась и… на улицу вышла. Да. И попала в плен к маньяку! Судя по всему, сексуальному!

На стенах темницы развешаны наручники и цепи, в углу, за небольшой ширмой — отхожее место, узкая бойница в стене показывает голубое небо. Как на зло, стены толстые. Толще некуда! Самый настоящий средневековый замок!

— Вот и встретились, — снова произнес чарующим тембром мужчина. Поднялся. Скинул ткань с лица, показываясь во всей красе. Высоченный!

Мои колени подкашиваются, я с трудом могу стоять. А все потому… Потому что он безумно, невероятно красив! Воплощение всех моих невысказанных фантазий. Идеал.

Длинноволосый брюнет сверкает синими глазами и самодовольно улыбается. Во лбу мужчины сияет странная татуировка в виде руны.

— У вас… — я подняла палец. Голос надрывный, звучит жалко. — Лоб светится!..

Маньяк нахмурился. В его глазах забегали сапфировые горячие искорки. Зачем-то поднял ладонь к лицу, потрогал пальцами над бровями. Посмотрел на меня. Злится. Словно я ему что-то сделала. Только вот сама не знаю, что именно.

Показал острые клыки.

— А ты, оказывается, гостья с секретом, да?..

В одно слитное движение — и он возник рядом. Обдал свежим дыханием, заставляя неотрывно смотреть на него.