С предыдущего года предпринимались решительные усилия, чтобы получить полностью укомплектованные галеры из Генуэзской республики, единственного источника таких кораблей, который еще не был связан обязательствами с Францией. В начале 1371 года Эдуард III принял на службу итальянца по имени Якопо Прована, который предложил договориться с генуэзцами. Весной он покинул Англию, взяв с собой огромную сумму в 9.500 фунтов стерлингов, чтобы покрыть авансы корабельным мастерам. Прована был из тех темных авантюристов, к которым часто обращалось английское правительство, чтобы компенсировать свое невежество в итальянских делах. Но он был совсем не идеальным выбором, так как происходил из пьемонтских дворян и был чужаком в бурной и политике генуэзских кланов. Кроме того, он имел несчастье начать свою деятельность сразу после переворота, который привел к власти в городе новое плебейское правительство. А Прована поддерживал контакты с изгнанной патрицианской оппозицией. В декабре 1371 года он заключил во Флоренции договор с двумя видными патрицианскими политиками из Генуи, Антонио Фиески и Марко Гримальди, которые находились в состоянии войны с действующим правительством республики. Они обещали предоставить от восьми до десяти военных галер на четыре месяца летом 1372 года. Прована обещал им щедрые авансы и плату за мобилизацию в дополнение к значительной ежемесячной арендной плате, когда они достигнут Англии. Возможно, часть этой суммы даже была выплачена. Но соглашение так и не было реализовано, вероятно, из-за провала планов Фиески по захвату власти в Генуе. К марту 1372 года должно было стать ясно, что генуэзцы не придут. Англичане обратились за помощью в Байонну. В конце месяца туда был послан агент, чтобы срочно нанять для короля карраки и океанские барки[201].

Примерно в конце апреля 1372 года английскому правительству стало известно, что французы и их кастильские союзники готовят крупную военно-морскую кампанию. Точный характер их планов был еще неясен, но предполагалось, что будут проведены крупномасштабные рейды на побережье южной Англии. 26 апреля были разосланы приказы о наборе людей для службы в береговой охране и установке маяков на вершинах холмов, а корабли Пяти портов были отправлены патрулировать побережье Кента. Все это серьезно усугубляло трудности адмиралов в поиске судов для трех континентальных кампаний. 10 и 11 мая текущие требования к имеющимся судам были рассмотрены на двухдневном заседании Совета в Вестминстере, на котором присутствовали все главные советники короля. Специальные меры по обороне побережья, которые до сих пор ограничивались Кентом, были распространены на Суррей и Сассекс, также было решено попытаться сконцентрироваться на отправке меньших сил, запланированных для континента. Граф Пембрук сразу же отправился в Плимут. Его потребности в перевозках были весьма скромными, около пятнадцати судов, но они так и небыли удовлетворены до конца июня. Еще восемь или десять кораблей потребовались для перевозки небольшого отряда, предназначенного для Португалии. Авангард из 600 человек, обещанный Иоанну IV Бретонскому, собирался под командованием стюарда двора Эдуарда III, сэра Джона Невилла, старшего брата посла. Для их перевозки потребовалось бы от тридцати до сорока кораблей. К сожалению, кораблей не хватало даже для этих скромных задач, не говоря уже о 6.000 человек, которых король предполагал вести в Бретань. Было приказано провести новый раунд реквизиции и посланы агенты для найма кораблей на континенте в Голландии и Зеландии. Король все еще сохранял надежду, что основная экспедиция может отправиться в середине июня[202].

10 мая 1372 года Оуэн Лаугох опубликовал в Париже манифест, в котором объявил о своих амбициях собственному народу и, заодно, своим английским врагам:

Французский король, по словам Оуэна, уже взял на себя обязательство потратить 300.000 франков на латников, лучников, корабли и снаряжение для поддержки его предприятия, которые должны были быть погашены из доходов Уэльса после завоевания. Но контраст между этим напыщенным заявлением и скудными силами, находившимися в распоряжении Оуэна, был разительным. В дополнение к своему собственному отряду, насчитывавшему 200 человек, Оуэну было придано французское подразделение из 165 человек под командованием одного из камергеров Карла V, Мореле де Монмора, и флот из восьми галер и четырех баланжье под командованием адмирала Ренье Гримальди из Монако[203].

В последнюю неделю мая 1372 года крошечный отряд людей Оуэна Лаугоха отплыл из Арфлёра в Кастилию. Они обогнули полуостров Котантен, повернули на юг и в конце месяца обрушились на остров Гернси, высадив все свои силы возле Сент-Питер-Порта. Гернси был плохо подготовлен к вторжению. Замок Корнет, самое значительное место на острове, находился в ужасающем состоянии, его башни обвалились, а ворота, порткулиса и подъемный мост были сломаны. Борегард был современным замком в юго-восточной части города, который недавно был построен в качестве цитадели. В 1372 году в обоих замках были номинальные гарнизоны. Пришлось обратиться за помощью к Джерси. Сэр Эдмунд Роуз только что стал капитаном замка Горей на Джерси, самого сильного укрепления на Нормандских островах. Он срочно переправился на Гернси со своим гарнизоном, а также привел с собой восемьдесят человек, взятых из гарнизона в Сен-Совере, который все чаще использовалась в качестве резерва солдат для поддержки военных авантюр Англии в западной Франции. Роуз повел свои войска против захватчиков, которых поддерживали около 800 островитян. Примерно в пяти милях от Сент-Питер-Порта Роуз потерпел кровавое поражение, а большая часть его отряда с Джерси была перебита. Сам Роуз бежал с поля боя вместе с оставшимися в живых и укрылся в руинах замка Корнет. Здесь он противостоял армии Оуэна, несмотря на полуразрушенные оборонительные сооружения, пока враги не ушли на свои корабли, чтобы продолжить плавание[204].

Тем временем на границах Пуату проводилась весьма эффективная операция французских сил. Бертран Дю Геклен и герцог Бурбонский с конца марта расположили свой штаб в крепости Шинон на северной границе Пуату. Они имели в своем распоряжении рейдовый отряд численностью около 1.000 человек и отряд генуэзских арбалетчиков. В их подчинении также находились большие французские гарнизоны в Шательро и Ла-Рош-Позе на северной границе. Дю Геклен стал совершать стремительные рейды на большие расстояния, которые стали характерными для его метода ведения войны. Первый из них, вверх по речным долинам восточной границы Пуату, был проведен с такой скоростью, что войска не смогли ни фуражироваться, ни питаться должным образом и потеряли много лошадей. В результате этой кампании французы контролировали все основные переправы через реки в Пуату с востока, за исключением Шовиньи. Цели Бертрана Дю Геклена были в равной степени дипломатическими и военными. Его агенты и агенты герцога Беррийского действовали в Пуату в течение нескольких месяцев, делая заманчивые предложения в обмен на обещания подчинения. Пуатевинская аристократия отвергла все их предложения, но города, которые никогда не были так преданы принцу, колебались. Пуатье становился все более уязвимым в результате французских завоеваний на восточном направлении. В городе враждовали две партии, относительная сила которых колебалась в зависимости от военной ситуации. Мэр Жан Рено, городские чиновники и самые богатые горожане были верны принцу, но большинство церковников и некоторые ведущие купцы открыто заявили о своем предпочтении королю Франции. И к этому времени их, вероятно, поддерживала большая часть населения[205].