Последний акт в кампании мести лордов-апеллянтов был разыгран в апреле и мае 1388 года, когда Берли и три других рыцаря были доставлены в суд для рассмотрения Палатой Общин выдвинутых против них обвинений. Основным обвинением против них было то, что они помогали королю противостоять Правительственной комиссии и мятежу лордов-апеллянтов. Также было выдвинуто обвинение, близкое сердцам Глостера и Арундела, в том, что они изменой заставили короля вести переговоры с Францией и организовали тайную доставку его посланников к французскому двору. Берли, который был ближе всех к королю, подвергся нападкам с особой яростью. Считалось, что он воспользовался молодостью Ричарда II, чтобы узурпировать королевскую власть и обогатиться. Среди лордов, которые должны были судить его, эти обвинения вызвали бурные споры. У Берли там было много сторонников. Ведь хотя он, несомненно, приобрел огромную власть и богатство благодаря своему влиянию на короля, у него была выдающаяся карьера солдата во Франции на службе Черного принца и администратора в Англии. Король и королева, а также два лорда-апеллянта, Болингброк и Моубрей, приложили немало усилий в его пользу и склонили на свою сторону большинство лордов. После двухнедельного бесплодного обсуждения Эдмунд Лэнгли, герцог Йоркский, встал и заявил, что он поручится за верность Берли, сразившись на дуэли с любым, кто это отрицает. Глостер ответил, что Берли лгал о своей верности, и предложил доказать это собственным мечом. Герцог Йоркский, побелев от гнева, назвал Глостера лжецом, и Глостер ответил ему тем же. Между братьями произошла бы ссора, если бы король не разнял их и не прервал заседание до конца недели. Когда, 5 мая, оно возобновилось Палата Общин жаждала крови, а лорды, уставшие после самой длинной парламентской сессии за последнее время, стремились поскорее закончить дела и Глостеру, Арунделу и Уорику удалось заставить их подчиниться. Берли был осужден и приговорен к смерти. Король, заявив, что Берли невиновен по всем пунктам обвинения, не хотел отказаться утверждать приговор. Но Глостер сказал ему в лицо, что если он хочет сохранить корону на своей голове, то ему лучше прекратить попытки спасти своего старого друга. Приговор был приведен в исполнение в тот же день. Через неделю та же участь постигла и трех других придворных рыцарей короля. Единственная уступка, сделанная приговоренным, заключалась в том, что их не тащили к месту казни на волокуше и обезглавили, а не повесили. Но даже в этой милости было отказано Джону Солсбери, который был одним из эмиссаров, посланных для переговоров с французским двором годом ранее, и заслужил особую ненависть лордов-апеллянтов. Епископ Рашук был объявлен виновным в измене, но благодаря своему статусу, был избавлен от казни и отправлен вслед за судьями в Ирландию. Оставалось судить еще шестерых членов двора Ричарда II. Но ни у одной из Палат не хватило духу затянуть слушания до лета. Поэтому обвиняемые были выпущены под залог, чтобы предстать перед судом следующего Парламента[901].

Как только они отняли власть у короля, лорды-апеллянты отказались от его внешней политики и положили конец его попыткам заключить мир с Францией. Порты были закрыты, и был отдан приказ останавливать гонцов Ричарда II на берегу Ла-Манша. Капитан замка Кале, брат Поула, Эдмунд, был смещен с должности вместе с несколькими другими королевскими капитанами в Кале, которые, как считалось, попустительствовали планам короля. Встреча двух государей на высшем уровне была тихо отменена. Людей, помогавших ее организовать, преследовали с особой жестокостью, а на тех, кто нашел убежище за границей, не распространялось общее помилование, объявленное в конце процесса, вплоть до мелких гонцов и клерков, выполнявших роль посредников. Филипп Бургундский написал герцогу Глостеру из Компьеня за три дня до битвы на мосту Рэдкот-Бридж, чтобы напомнить ему о недавних дипломатических предложениях и спросить, что происходит. На его письмо даже не ответили[902].

Однако по мере того, как шли заседания Беспощадного Парламента, стало ясно, что Палата Общин не готова оплачивать военные амбиции Глостера и Арундела за счет государственных налогов. Они продолжали верить, что война может быть профинансирована из собственных средств короля при условии честного управления ими, в то время как Арундел и Глостер к этому времени имели достаточный опыт управления государством, чтобы понять, что это невозможно. 21 февраля 1388 года Парламент прервал свои репрессии против слуг короля, чтобы санкционировать морскую кампанию под командованием графа Арундела. Но прошло три недели, прежде чем Палату Общин удалось убедить дать временное разрешение на налогообложение, но и оно было дано с большой неохотой. Палата Общин выделила правительству лишь половину стандартной субсидии. Условия выделения субсидии позволяют предположить, что парламентарии имели в виду серию крейсерских операций в Ла-Манше против французского судоходства и прибрежных поселений без серьезных сухопутных операций[903].

Возможно, лорды-апеллянты планировали вернуться к выбиванию средств из Парламента позже. Но любая перспектива этого исчезла в апреле, когда в Кенте и других регионах южной Англии вспыхнул ряд крестьянских восстаний. Они были спровоцированы целым рядом местных и общенациональных причин, но наибольшую ярость народа вызывало бремя военных налогов и неспособность правительства защитить побережье. На короткий миг показалось, что возможно еще одно всеобщее восстание по образцу 1381 года. Палаты Лордов и Общин были сильно встревожены. Когда они вернулись в Вестминстер после пасхальных каникул, одним из немногих пунктов, по которым они были согласны друг с другом, была невозможность наложения дальнейшего бремени на налогоплательщиков. Они составили замечательный совместную петицию против постоянных требований военного налогообложения:

Среди более конкретных предложений подателей петиции было назначение комиссии пэров для строгого изучения того, как ведется война, прежде чем она приведет к дальнейшему разорению общества. Целями этой петиции были, несомненно, Глостер и Арундел. Никого другого нельзя было назвать "ведущими людьми, которые контролируют ваш Совет". Когда в последние дни сессии Парламент обратился к будущему управлению королевством, он одобрил назначение нового Постоянного Совета из пяти человек, в который не вошел ни один из лордов-апеллянтов. 4 июня 1388 года самый противоречивый Парламент за всю историю Англии, был распущен[904].

Несмотря на исключение из Постоянного Совета, Арундел и Глостер оставались главными фигурами в правительстве. Они продолжали разрабатывать грандиозные планы продолжения войны, которые намного превосходили все, что было санкционировано Палатой Общин. Катализатором послужил новый кризис в Бретани, который развивался на протяжении всех заседаний Беспощадного Парламента. Столкнувшись с серьезной угрозой вторжения из Франции, Иоанн IV вернулся к двойной игре, которую он всегда вел в подобных ситуациях, чтобы оказать давление на Карла VI, и вынудить его на уступки; но не настолько, чтобы окончательно скомпрометировать себя в глазах французов или отвратить от себя герцогов Бургундского и Беррийского. Примерно в ноябре 1387 года Иоанн IV написал Ричарду II письмо, в котором напомнил ему о предложениях, которые его агенты обсуждали с Правительственной комиссией в начале года, и заявил о своей готовности поддержать английское вторжение во Францию. Герцог Глостер по опыту знал, как трудно доверять Иоанну IV, но он слишком нуждался в союзниках, чтобы сомневаться в нем сейчас. В январе 1388 года Ричард Фотерингей, капитан замка Иоанна IV в Райзинге в Норфолке, был послан Советом с секретной миссией в Бретань с предложениями о военном союзе. Фотерингей встретился с Иоанном IV в Ванне в марте. Был составлен проект договора. Документ не сохранился, но его содержание можно восстановить по другим источникам. Герцог выразил готовность принять английскую армию в Бретани, передать ряд крепостей ее командирам и согласился собрать свою собственную армию, чтобы объединиться с англичанами. Чтобы облегчить извечные проблемы судоходства, герцог обещал предоставить захватчикам верховых лошадей, как только они высадятся на берег. По крайней мере, на данный момент, Иоанн IV вел себя так, как будто он готов все это исполнить. 11 апреля 1388 года король Франции прибыл в Орлеан с большой свитой дворян, епископов и юристов, чтобы выслушать объяснения герцога Бретани за арест коннетабля. Иоанн IV не явился и не прислал вместо себя ни представителей, ни объяснений. Клиссон выступил перед собравшимся судом с ожесточенной тирадой против своего соперника, завершив ее вызовом герцога на поединок. Он бросил на землю перчатку, за ним последовали все главные члены его семьи. Это был драматический, но пустой жест. По традиции ответчик имел право на более чем один вызов, прежде чем его можно было осудить за неисполнение обязательств. Делать было нечего и 27 апреля суд отбыл в Париж[905].