В последнюю неделю июля 1383 года епископ Норвичский, осознав масштаб французских приготовлений, обратился к переговорам. Он объявил местное перемирие и послал в город гонца, чтобы предложить защитникам условия капитуляции. Он обещал, что их жизнь и имущество будут в безопасности, если они сдадутся. В противном случае весь город будет превращен в пепел, а его жители перебиты. "Убейте своих капитанов! Подумайте о будущем!" ― кричали фламандские союзники Диспенсера через рвы. Делегаты города вышли к палаткам епископа, где их угощали вином и вишнями, произнося поочередно льстивые речи и издевательские угрозы. Внутри стен ситуация ухудшалась. Защитники были истощены, а их запасы были на исходе. Немногочисленные ручьи, которые все еще протекали через город, застоялись и загрязнились. На улицах воняло нечистотами. В конце концов, было достигнуто предварительное соглашение, по которому город согласился сдаться 20 августа, если до этого времени он не получит помощи от короля Франции. Но либо жители города отказались ратифицировать это соглашение, либо их капитаны отреклись от него. Ясно только то, что 30 июля 1383 года переговоры были внезапно прерваны. Епископ поднял руку, когда горожане покидали его, и отлучил их от церкви именем римского Папы. Проректор аббатства Сент-Мартин, который был таким же верным сторонником Урбана VI, как и Диспенсер, в ответ обратился к тому же Папе с жалобой на действия его легата. Когда делегация возвращалась в город, епископские знамена были развернуты, чтобы показать, что перемирие закончилось[699].

2 августа 1383 года Карл VI принял Орифламму от аббата Сен-Дени и на следующее утро отправился на север в сопровождении герцога Бургундского и его войск. Вперед был отправлен авангард под командованием адмирала Франции Жана де Вьенна с 600 латниками и несколькими отрядами генуэзских арбалетчиков для охраны переправ через реку Лис. Остальная часть армии получила приказ быть в Аррасе к 22 августа. Из Авиньона Климент VII пообещал всем индульгенции, которые должны были сравниться с индульгенциями, раздаваемыми его соперником. В день отъезда короля из Парижа англичане бросились на стены Ипра в последней попытке захватить его до прибытия французов. В штурме, который готовился в течение большей части предыдущего месяца, участвовала вся англо-фламандская армия. Пять ворот были атакованы одновременно. Штурмующие подходили к стенам с лестницами, прикрытые с тыла плотными когортами лучников и защищенные щитами из дерева на колесах. К воротам подогнали повозки, набитые шерстью и порошкообразной серой. Защитники, не имея возможности разбить щиты повозок камнями, выходили из ворот и атаковали повозки копьями, топорами и мечами. В рукопашной схватке экипажи повозок были отброшены назад, а их грузы опрокинуты во рвы. Страшные потери вновь принесли пушки, установленные на воротах, которые скоординированно обстреливали ряды атакующих. Неоднократно отбиваемые от ворот, англичане и их фламандские союзники возобновляли свои атаки в течение шести дней подряд. В конце концов им удалось подвести к одной из надвратных башен большую осадную башню на колесах, оснащенную требюше и тяжелой железной бомбардой, известной как Кентерберийская пушка. Но они не смогли пробить себе путь на стены. 8 августа, после нескольких часов отчаянного боя, последний штурм был отменен[700].

На следующее утро в епископском шатре состоялся военный Совет. Это был повод для разногласий. Англичане приняли на себя основную тяжесть штурмов, и их потери были тяжелыми. Сообщалось, что Жан де Вьенн достиг Лиса, всего в пятнадцати милях к югу, с передовым отрядом французской армии, а король Франции покинул Санлис за два дня до этого. Капитаны Гента хотели форсировать наступление на Ипр и считали, что защитники достигли предела своей выносливости. Но с англичан было достаточно. Они были полны решимости отказаться от осады. К сожалению, они не смогли договориться об альтернативной стратегии. Епископ Диспенсер хотел противостоять французскому королю на реке Лис. Сэр Хью Калвли разработал смелый план ночной атаки на обоз французской армии. Питер ван ден Босше отказался участвовать в этом плане, а три других английских капитана в совете епископа, Тривет, Элмхэм и Фаррингдон, все высказались против него. Их главным опасением было то, что их путь отступления к побережью может быть перерезан наступающей французской армией и считали план Калвли самоубийственным. В итоге каждый остался при своем мнении. На следующее утро, 10 августа, армия в беспорядке распалась. Склады были сожжены, осадные работы брошены, вместе с артиллерией и большей частью добычи. Питер ван ден Босше с отвращением уехал в Гент, забрав с собой большую часть фламандского контингента. Добровольцы, записавшиеся в армию ради крестоносных индульгенций, были уволены, чтобы своими силами пробиваться обратно в Англию. Тривет, Элмхэм и Фаррингдон ушли на запад с основной частью профессиональных войск и основали свой штаб в крепости Бурбур, к югу от Гравелина. Что касается епископа Диспенсера, то он отправился на юг к реке Лис в сопровождении Калвли, оставшихся фламандцев и горстки английских солдат, которых он смог убедить пойти с ним. Они нависли над авангардом Жана де Вьенна, угрожая нападением, но затем свернули свои штандарты и отступили к побережью[701].

В Англии дяди короля, Ланкастер и Бекингем, были встревожены судьбой армии и обороной Кале. Они были полны решимости взять под контроль это предприятие у незадачливого епископа Норвича, пока последние неудачи не превратились в разгром. Однако в Англии в августе ничего нельзя было сделать быстро. Король и его советники предавались удовольствиям, разбросанные по всей стране. Джон Гонт, который большую часть лета провел на шотландской границе, получил известие о наступлении Карла VI в своем замке Понтефракт в центральной Англии. 22 августа он по собственной инициативе созвал свою личную военную дружину. В Вестминстере были предприняты шаги по фрахту торговых судов — самого быстрого способа переправить войска через Ла-Манш. 24 августа Гонт и Бекингем написали Ричарду II, который находился в Йоркшире, письмо, призывая его прибыть на юг и лично принять командование свежей экспедиционной армией[702].

На равнине к северу от Арраса французская армия уже собиралась для вторжения во Фландрию. Это были самые крупные вооруженные силы, которые французская корона собирала на протяжении целого поколения, и они более чем в два раза превосходили по численности армию, сражавшуюся при Роозбеке годом ранее. Победа и грабежи 1382 года вызвали новый энтузиазм к королевской службе. Жалованье, предлагавшееся воинам, было значительно увеличено, что впервые за много лет сделало военную службу выгодным предложением для тех, кто не был ни знатным дворянином, ни профессиональным солдатом. По подсчетам маршалов, на сборы явилось 16.000 латников и 6.000 пехотинцев и лучников — достаточно, как заметил современник, чтобы покорить "многие варварские народы". С учетом пажей и слуг общая численность армии должна была превышать 30.000 человек. Люди собрались со всех концов Франции и франкоязычных территорий империи. Дым от множества костров и беспорядочное скопление повозок и лошадей, заполнивших равнину, не позволив молодому королю осмотреть своих людей, как он планировал. Над массой людей развевались знамена семи герцогов и двадцати семи графов. В великой демонстрации единства к королю присоединились все три его дяди, находившиеся во Франции. Там был даже герцог Иоанн IV Бретонский, впервые появившийся во французской армии после целой жизни на службе Англии[703].

25 августа 1383 года все войско Франции медленно вышло из своих лагерей и двинулось на север. Неделю спустя, 1 сентября, французская армия достигла реки Аа, беспорядочной массой людей, лошадей и багажных повозок, окутанной густым осенним туманом и начала переправляться во Фландрию. К этому времени англичане достаточно хорошо уладили свои разногласия, чтобы попытаться организовать хоть какую-то оборону. Они создали линию импровизированных фортов в церквях, замках и монастырях на северной стороне реки Аа, чтобы задержать продвижение французов. Остальные силы они выстроили в боевой порядок на небольшом расстоянии на южных склонах Монт-Касселя, крутого холма, возвышающегося почти на 600 футов над прибрежной равниной Фландрии, который служил центром обороны региона с древних времен до Первой мировой войны. Но их мужество покинуло их, когда они увидели силу вражеской армии. Они подожгли город Кассель и, отбиваясь от горожан, которые пытались их остановить, под покровом ночи отошли к побережью. Французы быстро разгромили изолированные английские гарнизоны в долине реки Аа и, преследуя англичан, двинулись на север, к Дюнкерку. Сэр Роберт Ноллис с 500 английских и около 1.000 фламандских солдат вел активные арьергардные бои, в то время как его соратники спешно готовились к обороне двух главных опорных пунктов района — Бурбура и Гравелина. 7 сентября французский король прибыл к Бергу, который в то время был крупным речным портом, через который шла большая часть торговли шерстью в западной Фландрии. Ноллис размышлял о защите этого места, но, оказавшись окруженным с трех сторон, поджег деревянные дома города и приказал своим людям уходить. Пока отряд Ноллиса, нагруженный добычей, выходил из ворот, французы перебрались через стены. Большинство фламандских союзников Ноллиса и большая часть населения города были либо перебиты на улицах города, либо погибли в пожаре. Падение Берга открыло дорогу на Дюнкерк. Французы заняли порт без сопротивления на следующий день, что позволило доставлять припасы для их армии по морю[704].