Принц Уэльский прибыл в Жиронду 20 сентября 1355 года после десятидневного перехода из Плимута. На следующий день после его прибытия указ короля о назначении его лейтенантом герцогства была зачитана в соборе Бордо перед большой толпой чиновников, церковных сановников и горожан. Сразу же после церемонии в соборе принц встретился с ведущими представителями гасконской знати на расширенном заседании своего Совета. Не все из них были чужаками. Сеньоры д'Альбре были постоянными гостями при дворе Эдуарда III. Жан де Грайи был кавалером Ордена Подвязки, а его сын, капталь де Бюш, прибыл с принцем из Англии. Как и Генри Ланкастер в 1345 году, принц решил предпринять крупное шевоше как можно раньше, пока погода не испортилась и у французов не было возможности организовать оборону. Никто не ожидал, что он будет действовать так быстро.

Все присутствующие согласились, что целью должны стать земли графа Арманьяка. Арманьяк был представителем короля Франции в этом регионе и главной угрозой безопасности Гаскони. Кроме того, в последнее время он находился на подъеме после весенних унижений. Вместо того чтобы бросаться на хорошо защищенные английские опорные пункты на границе, он начал копировать тактику англичан, совершив серию набегов вглубь герцогства. Первый из этих набегов произошел еще в апреле во время осады Эгийона. Тогда Арманьяк проник глубоко в Базаде и Борделе с востока, уничтожая виноградники и сжигая деревни и пригороды. Окрыленный успехом, он снова вторгся в Базаде в конце августа. Затем, неожиданно продвинувшись на юг к долине реки Адур, он опустошил Ланды и округа Сен-Севера и Байонны, преследуемый английским сенешалем с таким количеством войск, какое ему удалось собрать в кратчайшие сроки. Эти набеги причинили большие страдания жителям герцогства, которые впервые за много лет ощутили на себе бедствия, которые были обычным уделом Перигора, Лимузена и Керси. Принц Эдуард "воспылал гневом", когда ему описали деяния графа[299].

Прошло около двух недель, в течение которых с кораблей были выгружены лошади и запасы, а люди и животные достаточно отдохнули. Передовая база была создана в Сен-Макере, примерно в тридцати милях вверх по Гаронне. Затем, 5 октября 1355 года, армия покинула Бордо. Ее общая численность является предметом обоснованных предположений. Принц привез с собой из Англии около 2.200 воинов. Гасконская знать, которая предоставила почти 4.000 человек для шевоше графа Стаффорда в 1352 году, не могла сделать меньше для принца Уэльского. При таком раскладе под его командованием должно было находиться от 6.000 до 8.000 человек — армия, примерно сопоставимая с той, что сражалась под командованием Эдуарда III при Креси. Англичане прошли вверх по южному берегу Гаронны до Лангона, затем повернули на юг и двинулись через город Базас и через обширную болотистую равнину восточных Ландов в направлении графства Арманьяк. 12 октября 1355 года армия достигла границ герцогства Аквитания чуть севернее Лабастид-д'Арманьяка, нового города, обнесенного стеной и лежащего на дороге в Бордо. Некоторые оруженосцы в армии были посвящены в рыцари, а знамена полководцев, которые хранились свернутыми на дружественной территории, были развернуты. Принц приказал своим войскам идти традиционным порядком в три колонны. Это позволяло армии идти широким фронтом, что облегчало добычу пропитания и делало разрушения более масштабными, а также позволяло быстро собраться в боевой порядок, если враг нападет. Англичане продвигались вперед тремя параллельными линиями и начали сжигать: посевы, леса, деревни, отдельные фермы и дома. В течение нескольких часов их присутствие обозначилось огромной дымовой завесой и огненной полосой, простирающейся на многие мили вокруг. В первый день вторжения были сожжены три значительных населенных пункта. Большая укрепленная деревня Монклар горела так сильно, что принцу пришлось уйти в поле, чтобы спастись от жара. В течение следующих одиннадцати дней, с 13 по 23 октября, англо-гасконцы двигались по графству Арманьяк. Графство простиралось на покрытых зеленью низких холмах и неглубоких долинах, густо усеянных старинными замками, укрепленными деревнями и одиночными бастидами: "Благородный, богатый и красивый край", — записал анонимный автор дневника, следовавший за колонной принца. Стены в этих местах были возведены давным-давно, быстро и дешево. Они были хороши для защиты от разбойников и диких животных, но не более того. Армия принца прожгла широкую дорогу через всю провинцию, уничтожив все селения на своем пути, кроме Монтескье и Миранда, которые были слишком хорошо укреплены, и маленького городка Бассу, который принц пощадил, потому что он принадлежал церкви. "Мы опустошили и разрушили эту область, — докладывал принц домой, — что доставило большое удовлетворение подданным нашего господина короля"[300].

В восточном Арманьяке находилась долиной реки Жер и когда армия принца достигла ее, она не остановилась, как, возможно, некоторые ожидали, но двинулась дальше на восток, совершая тяжелый переход по крутым, сухим долинам Астарака и Комменжа в пределах видимости гребней Пиренеев. Жители деревень бежали перед ними, бросая только что собранный урожай в амбарах и хранилищах. Захватчикам даже не приходилось посылать фуражиров. Тактика англичан была однообразно постоянной. Крупные, лучше защищенные города, такие как Совтер д'Астарак и Ломбез, были оставлены в покое. Остальные были заняты без сопротивления, затем разграблены, разрушены и брошены[301].

Оборона юго-запада Франции была возложена на постоянно ссорящийся триумвират в составе графа Арманьяка, маршала де Клермона и коннетабля Жака де Бурбона. Арманьяк командовал армией из местных войск, которая была срочно созвана, как только принц прибыл в Бордо. Клермон привел своих людей с севера Дордони, а коннетабля, несомненно, сопровождали некоторые войска с севера страны. Ожидалось, что с Дофином прибудут более значительные подкрепления, но они были отвлечены в Пикардию. Но даже без них, по информации французского короля, количество войск, находившихся в распоряжении его командиров на юго-западе, значительно превышало силы принца. Проблема заключалась в стратегии графа Арманьяка, уклоняться от сражений любой ценой, которой он последовательно придерживался на юго-западе, чтобы избежать повторения катастроф Бержерака, Обероша и Креси. Если эта политика имела смысл против относительно скромных сил сэра Джона Чеверстона, то, очевидно, она имела еще больший смысл против принца Уэльского, с его большей числом армии с значительным отрядом лучников. Поэтому Арманьяк ограничился обороной главных городов и замков, а также основных речных переправ. Это не приносило славы и деморализовало населения Лангедока, а также стало причиной напряженности в отношениях между Арманьяком и коннетаблем. Но даже такая пассивная схема обороны могла бы дать лучшие результаты, если бы принц совершил свой рейд по долине Гаронны, как от него ожидали, а не дальше на юг. Арманьяк был в Ажене, когда принц покинул Бордо. В то время как англо-гасконцы выжигали себе дорогу через его владения, он и двое его коллег двигались на юг, к столице региона Тулузе. Там они приготовились к осаде, заделывая бреши в стенах и уничтожая мосты на всех основных подступах к городу[302].

Вечером 26 октября 1355 года принцу сообщили, что он находится в Сен-Лисе, небольшом городке в 15 милях к юго-западу от Тулузы. Французские командиры предположили, что теперь он либо повернет обратно домой, либо нападет на город. Это было достаточно правдоподобное предположение. Но принц не сделал ни того, ни другого. 28 октября он пересек Гаронну ("стремительную, скалистую и страшную", по словам автора дневника) и реку Арьеж ("еще более опасную") в течение двенадцати часов. Реки переходили вброд в таких местах, где лошади никогда раньше не переправлялись. И ни одна из переправ не охранялась. Достигнув восточного берега Арьежа, принц повернул на север и приблизился к стенам Тулузы на расстояние нескольких миль, как будто собираясь атаковать город. Коннетабль поспешно отправился в Монтобан, чтобы удерживать переправы через Тарн и Гаронну и препятствовать любой попытке охватить город с двух сторон. Но принц не собирался проводить зиму в длительной осаде такого крупного города, как Тулуза. Вместо этого он двинулся на восток к Средиземноморью, оставив французские войска позади себя[303].