Внутри фабрики было совсем темно и лишь небольшой источник света разгонял тьму где-то вдалеке. К нему-то мы и направились в первую очередь. И разинули рты от удивления: в самом центре этого заброшенного комплекса, прямо на месте центра управления, в свете мощного фонаря росло самое настоящее дерево с красными листьями. Оказывается и в этой металлической пустыне могут встречаться островки жизни!

У подножия дерева стояла крошечная лейка с водой. Очевидно, кто-то присматривает за этим местом, а иначе растение просто бы не выжило в жестких условиях Механикуса.

— Не бойтесь, братья! — обратился Клавиус к невидимым зрителям. — Мы пришли к вам с миром. Более того, с надеждой!

В темноте блеснули объективы чьих-то глаз. Через несколько секунд на свет фонарей вышло, а точнее, выползло необычное существо — женщина-автоматон со змеиным туловищем. Еще один полу-монстр. Ламия?

— Ты всегда был очень красноречивым лжецом, Клавиус, — устало ответила она. — С чего ты взял, что хоть кто-нибудь из нас снова поверит тебе?

— Потому, что на этот раз говорить вы будете не со мной, — ответил он, пропуская вперед Селесту, которая выбралась из своего доспеха.

К этому моменту нанороботы уже перестроили ее тело целиком, так что она выглядела как самый настоящий человек. Для этого мира — зрелище не менее впечатляющее, чем живое дерево.

— Что… что ты такое? — опешила Ламия.

— Будущая хозяйка Механикуса, — пожала плечами богиня. — И бывшая тоже. Мое имя Селеста, приятно познакомиться!

Переговоры заняли немалое время. Селесте пришлось использовать все свое красноречие, чтобы убедить изгоев. Она ведь хотела не только привлечь добровольцев, но и забрать себе всю фабрику да еще и дерево в придачу. Больше всего споров было как раз из-за него. Нанороботы Селесты способны отремонтировать сломанный пульт управления, но им нужен источник органики, чтобы начать производить новых слаймов (ядер автоматонов). Собственно, дерево как раз и выросло на “компосте”, оставшемся от вытекшей из сломанного куба жидкости. Изгои поливали его водой, добытой прямо из воздуха, и иногда удобряли органикой из сердец погибших (потерявших рассудок) товарищей. Так что в какой-то мере это для них еще и кладбище, “Древо памяти”, как они его называют… Так что да, решение было непростым.

Тем временем, мы разобрали моего улучшенного голиафа на части, чтобы затащить их в узкую пробоину внешнего люка. Это место заброшено и все фракции давно сбросили его со счетов, так что какое-то время можно не опасаться нападений. Если мы сумеем снова запустить фабрику и начать производить оружие, у нас будет преимущество — мы сможем накопить достаточно сил, чтобы потеснить армии остальных бегемотов, которые вынуждены постоянно воевать.

Под удивленными взглядами местных жителей Селеста прикоснулась к обломкам пульта управления, и тот стал восстанавливаться. Загорелись лампы на потолке, зажужжали сервоприводы и манипуляторы, загудели плавильные печи. “Древо памяти” начало медленно распадаться, формируя сферу светящейся жидкости. Впрочем, небольшой росток мы сохранили, так что со временем его можно будет вырастить снова.

К сожалению, у нас очень ограниченное количество нанитов. Во время ремонта и модернизации техники они не расходуются, но эти микроскопические машины жизненно необходимы для управления фабрикой. Так что после ее восстановления никаких “особых апгрейдов” нам больше не светит.

Вскоре по техническим залам начали расползаться первые жуки-ремонтники — слишком много накопилось повреждений, так что их устранением нужно заняться в первую очередь. Для создания жуков Селеста использовала свой собственный резерв амальгамы. К счастью, с ее резервом свободных ОР, никакая деградация ей в ближайшее время не грозит. Зато мы теперь можем создавать “дружественных монстров”, по сути — собственную фракцию. Правда, для создания ядер голиафов требуется слишком много энергии и органики, так что этим займутся пилоты, которые пришли с нами из Эльдорадо.

Попутно мы занялись ревизией имеющихся у нас микромодулей. Некоторые опытные бойцы, как и Палмер, владели “сверхспособностями”. Но использовали их только в самых критических ситуациях, ведь каждая активация наносила урон их душам и приближала к безумию. Селеста убедила их временно передать свои микромодули нам, ведь у нас обоих было достаточно свободных ОР, чтобы использовать эти возможности гораздо чаще и без негативных последствий. Самыми полезными были “Варп-скачок” Палмера, “Алмазное тело” Рейнара и “Абсолютный разрез”, полученный от изгоев. Все три микромодуля мы установили в усовершенствованного нанитами голиафа. Он должен стать нашим главным козырем в борьбе против Зига.

Изгои поделились с нами своими знаниями о втором уровне Механикуса. В общей сложности здесь существовало восемь обычных фабричных модулей (включая тот, в котором они скрывались) и около тридцати вспомогательных. Эти дополнительные узлы снабжали соседние фабрики ресурсами — поставляли металл, запчасти, энергию и все такое. При правильной настройке, они увеличивали мощность одной из соседних фабрик, так что чем больше модулей захватывает определенная фракция, тем быстрее производятся новые юниты, и тем выше ее шансы захватить контроль над всем уровнем.

Ситуация осложняется тем, что точно такая же война происходит на других уровнях, которые время от времени соединяются между собой в случайных точках. К тому же, все части Механикуса постоянно двигаются и меняют положение, перетасовывая колоду модулей. Бегемоты десятилетиями играют в эту изощренную стратегию, пытаясь вытеснить и уничтожить друг друга. Раньше их было семеро, но к нынешнему моменту уцелело лишь трое. Если победит кто-то один, то Небесному стражу, защищающему ядро планеты, придется туго, ведь вся производственная мощь Механикуса будет обрушена на него.

Очевидно, обычные монстры недостаточно разумны, чтобы справиться с такой сложной аналитической задачей. А значит, бегемоты каким-то образом следят за происходящим на верхних уровнях и могут отдавать команды своим “подопечным”. Возможно, при помощи все той же оптической связи, как и в случае с Менестрелем. Это значит, что при любом раскладе нас ждет еще одна трудность: как только откроется проход на нижние уровни, оттуда хлынет настоящая армия, а может быть, и кто-нибудь из бегемотов. Как бы мы ни старались сделать все без лишнего шума, Зиг в любом случае наломает достаточно дров, чтобы привлечь их внимание.

Сейчас наше главное преимущество — это Селеста. Даже без доступа к ядру планеты, она обладает огромной властью в этом мире. Фактически, у нее права администратора, именно поэтому ей подчиняются все системы, включая нанитов. Она может уничтожать и восстанавливать фабрики — такой уровень контроля не снился даже бегемотам. К тому же, в обесточенных базах не открывается люк для перехода на нижний уровень. Однако этим хитрым маневром мы можем воспользоваться всего один раз. Война — это в первую очередь искусство обмана, и как только враги поймут наши возможности, они найдут способ противостоять им.

Обсуждение заняло несколько часов. Мы перебрали множество вариантов но ни один из них не вел к окончательной победе. Бегемоты вовсе не тупые, если мы начнем отключать фабрики одну за другой, они тут же перестанут воевать между собой и соберут все свои войска вокруг баз. Похоже, что при любом раскладе наши шансы захватить весь этаж стремятся к нулю, поэтому главная задача — проскользнуть на нижний уровень, сохранив по возможности свои силы для того, что будет ждать нас там. Поэтому мы будем до последнего накапливать войска в своем тайном убежище, ожидая подходящего момента для атаки.

Дни, отведенные на подготовку, пролетели быстро. Я с головой погрузился в изучение и модернизацию техники. Фабрики Механикуса собирают механизмы со случайными свойствами, так что даже банальная перестановка деталей может в разы повысить эффективность команды. Селеста вовсю занималась тренировкой бойцов нашей будущей армии. Изгои долгое время не сражались, да и жителям Эльдорадо было чему у нее поучиться.