Любопытства ради, я заглянул в ее примитивный разум и чуть было не расхохотался. Боже мой, неужели она правда все именно так воспринимает? Честное слово — все ее будни выглядят как приключения розового единорога в волшебной стране бабочек. “Ля-ля-ля ля-ля, какая чудесная погода! О, камушек! А не почесать ли мне спинку? О, тут пахнет какой-то вкусняшкой. Бежим-бежим-бежим — хрусь! М-м-м, как же вкусно! Но животик хочет больше ням-ням. О, я точно знаю, где можно перекусить! Так, перебираем лапками, быстрей-быстрей-быстрей. Ой, не-е-ет, там злые жужики уже заняли самое хорошее место! Они так больно кусаются, лучше пойду поищу где-нибудь еще.”

Тут эта пятнадцатиметровая дылда, наконец, заметила меня и, честное слово, обомлела от восторга. Ну да, я же для нее — что шоколадная конфета в яркой обертке для нищей деревенской сиротки. Изысканный деликатес, который она даже не мечтала когда-либо попробовать. Мысленно пожелав себе приятного аппетита, она тут же широко разинула зубастую пасть, собираясь, будто малый ребенок, до отказа набить рот свалившимися на ее голову “сластями”, покуда их никто не отобрал.

Я слегка выпустил на свободу свою ауру, давая понять, что перед ней не какая-то там жалкая дичь, а опасный хищник, для которого она сама — всего лишь мелкая букашка. Тело “девочки” трансформировалось, превращаясь в голову огромной гидры, которая ненадолго высунулась из пространственного разрыва на всю немалую длину своей шеи. Учитывая реальные размеры моего тела, я действительно мог бы слопать эту несчастную козявку за один присест, хоть и не горю желанием проводить такие гастрономические эксперименты.

Многоножка оказалось очень понятливой — тут же издала испуганный рев и свернулась в тугой клубок, выставив наружу лишь твердые пластины своего хитинового панциря. Ее восторг сменился тихим ужасом — она еще никогда не встречала настолько страшного врага и мысленно уже попрощалась с жизнью. Пластины ее панциря слегка тряслись, издавая что-то вроде барабанной дроби. Тонкий хвостик многоножки высунулся наружу и аккуратно подтолкнул ко мне остатки своей трапезы в робкой надежде, что ужасный хищник предпочтет аппетитного жучка, а не “невкусную” ее.

Я вернул себе обычный облик и прикрыл лицо рукой, едва сдерживая смех. Боги, никогда бы не подумал, что эта многоногая хрень вызовет у меня приступ умиления. Извлек из пространственного хранилища несколько свиных тушек и положил прямо перед ней. На вкус должно быть даже получше, я думаю.

Многоножка принюхалась. Долго и напряженно размышляла, не ловушка ли это. Пришла к выводу, что существо, у которого есть такие ароматные закуски, вряд ли заинтересуется ее костлявым телом. Осторожно приоткрыла свой хитиновый кокон, и одним ловким броском затащила одну из тушек внутрь убежища. Несколько секунд оттуда раздавался только хруст и довольное чавканье.

В конце концов, сколопендра осторожно развернула свои кольца и принялась уминать вторую подачку уже безо всякой опаски. Я погладил ее по шершавой чешуе, удобно устроился у нее на голове и отправился вперед уже верхом на новом ездовом маунте. Ха! Если их всех будет так легко приручить, то мне даже “Контроль разума” не понадобится. Пожалуй, назову ее Сентискорч. А что, нормальное имя для насекомого, в общем-то.

Однако скоро выяснилось, что все не так радужно. Пара найденных мною жуков-падальщиков оказались совершенно бесполезными и невменяемыми придурками, а последний пленник, муравей, был подключен к коллективному интеллекту какого-то улья, так что я не смог его ни взломать ни приручить. Скормил всех троих своей Сенти — пусть себе девочка порадуется. Насколько я понимаю, такие оптимисты, как она, здесь на самом деле редкость.

Мое основное оружие — Ночной кошмар — все еще находится в теле Векселя, так что пользоваться им напрямую я не могу. Но Магию духа еще никто не отменял, так что пойманные души монстров я отправляю на переработку, извлекая из них все сто процентов накопленных ОР. Да и Маяк Душ прекрасно работает через гримуар, так что если даже я решу использовать здесь что-нибудь мощное, проблем со сбором добычи у меня не возникнет.

Я уже было направился в сторону одного из крупных скоплений насекомых, которое было отмечено на карте, как мое внимание привлекла группа совсем других существ. Группа авантюристов с ушками, хвостами и прочими внешними признаками зверолюдов. Должно быть, заметили падение "метеорита". Та-ак, ну ладно, почему бы и нет?

Вернувшись к месту приземления, я на скорую руку смастерил что-то вроде спасательной капсулы, забрался в нее и мысленно отправил несколько команд своей многоножке. На самом деле ее задание — помочь мне выбраться из капсулы. Но авантюристам про это знать необязательно. Ах да, чуть не забыл: положив руку на панцирь Сенти, я покрыл ее броню сложным узором из золотых дорожек с зачарованием обыкновенного Светового щита. Будет жалко, если зверолюды действительно причинят боль моей малышке. Ну, понеслась!

— Помоги-ите, спаси-ите! Пожалуйста, кто-нибудь! — закричал я, что есть сил.

Сентискорч самозабвенно грызла и скребла когтями корпус капсулы, на полном серьезе стараясь вытащить меня из ужасной ловушки. А вот господа зверолюды струсили — спрятались за большим валуном, тихо перешептывались и “решали мою судьбу”. Хотя, если честно, моя многоногая питомица не являлась таким уж опасным противником для партии из четырех медных авантюристов. Ну подумаешь, большая анаконда с твердой чешуей. Ничего такого, с чем не смогли бы справиться несколько обычных мужиков с железными дрынами в руках. Я закатил глаза. Честное слово, если они решат бросить ребенка на съедение монстру, я их сам потом поймаю и скормлю Сенти.

Наконец они решились, и с истошными криками бросились на бедную многоножку, швыряя в нее все, что только можно — камни, кинжалы и даже какой-то пузырь с зажигательной смесью. Сенти запаниковала. Она уже несколько раз видела похожих “мягкотелых” и знала, что добра от них ждать не приходится, а потому загородила мою капсулу собственным телом. Ты ж моя защитница!

Давясь от смеха и дыма (эти растяпы чуть было не подожгли меня вместе с капсулой) я спрятал многоножку в пространственное хранилище. Тем временем, мои горе-освободители снова “отступили” за валун в надежде, что чудовище само даст деру или, на худой конец, сгорит.

— Она уже убежала, кхе-кхе, — плаксивым голосом голосом объявил я. — Капсула горит, пожалуйста, кхе-кхе, помогите мне вылезти!

Авантюристы не без опаски приблизились, заняли круговую оборону, и только после этого один из них попытался потушить огонь и достать меня из ловушки. Ну слава богам! Настоящий ребенок уже потерял бы тут сознание от шока и дыма. Но я не ваш гильдмастер и не принимаю здесь экзамены, а потому просто закрою на это глаза.

— Так откуда ты, говоришь, взялась? — прошамкал дряхлый старик, прикладывая к своему уху ладонь, чтобы лучше слышать.

Зря, ой зря я заикнулся про гильдмастера. И красную шапочку. Бравые спасатели отвезли меня прямо в логово к своему начальству, но право слово, лучше бы я пробрался в крепость тайком и просто порылся в воспоминаниях самых образованных существ этого поселения. Впрочем, именно этим я прямо сейчас и занимаюсь. А заодно утопаю в океане невежества тех, кто вроде бы должен этим местом руководить. У старика деменция, он путает правый ботинок с левым и уже не помнит даже дня своего рождения. Но окружающие, которых он много лет держал в ежовых рукавицах, все еще продолжают по инерции его слушать.

— Прилетела из другого мира, — пожал плечами я.

После третьего круга однотипных вопросов, я осознал, что говорить нужно предельно просто, иначе этот разговор не закончится никогда.

— А-а-а, так ты из другого мира? — в который раз удивился он. — Но разве где-то здесь открывался Разлом? Я не видел никакого Разлома.

Скорее всего, он забыл бы об этом через пять минут, ну да ладно.

— Путешествовать можно не только через Разлом, — терпеливо объяснил я. — Но и в больших железных контейнерах, с помощью Магии пространства.