Выдыхаю с облегчением, отступаю к перилам. Как же пронесло... мамочки, как же пронесло. Гунуа обходит труп, к голове направляясь. И за волосы редкие седые поднимает башку. Рассматривает тварь с закатившимися глазами и отпавшей челюстью на весу, а из неё жижа тонкими струйками бежит, словно нефть. Звук ещё такой, писающий... Не могу смотреть долго, блевать тянет.

— Древний, — констатирует спокойно маг. — Сильный вампир. Удивительно даже.

— Он очень быстро двигался, учитель, — делюсь впечатлениями.

— Насколько быстро? — Встрепенулся маг, глядя, как из — за угла на балконный переход выходят стражники, перепуганные до смерти.

— Неуловимо глазу, — добавил я.

Гунуа переменился в лице, озадачился.

— Похоже, это генерал самого Вейзевула, — прокомментировал маг и усмехнулся горько. — Ты должен быть мёртв.

— Подождите, а разве не только сам Высший умеет так? — Спрашиваю, отходя подальше от трупа, который начинают собирать в мешки стражники. Король же давал им характеристики, речь ведь шла о самих лидерах Домов, если верно понял.

— Вейзевул может передать свои умения самым приближенным, своим генералам, — отвечает маг уже отстранённо, и дальше громко в сторону выходящей толпы белых плащей: — убрать всё, и поживее. Группа к покоям принцессы, никого не впускать и не выпускать до особого распоряжения. Приказ короля.

— Слушаюсь, господин верховный, — кивнул, вероятно, командир стражи и, окинув меня недобрым взглядом, стал спешно отдавать распоряжения.

Гунуа ко мне подошёл.

— Об этом никому ни слова, паники быть не должно, ты понял, Кристиан? — Произнёс строго и нахмурился, бледная на глазах: — постой — ка, ты ранен?

— Что? — Ахаю.

А я думаю, чего эта тварь так радовалась!

Грудь проморозило. Нет! Вот дерьмо. Вижу, рукав в районе трицепса с тремя дырками пропорот явно когтями. Как я мог не почувствовать? Дёргаюсь глянуть, задел кожу или нет.

— Стой, не двигайся, — бросает маг строго и, затаив дыхание, раздвигает ткань сам, а затем произносит: — Всё хорошо.

От его слов сразу отлегло. Но через мгновение морщинистая ладонь уже у моего носа. Фивв!! Яркая вспышка из синего перстня слепит глаза, ноги подкашиваются сами, в ушах звенит. Даже боли от удара о камень не ощущаю.

Как так, Гунуа? За что? Последняя мысль, перед тем, как провалился в черноту...

Очнулся. Острый звон в ушах пронизывает мозг иглами, от нестерпимой боли в голове хочу кричать, а выходит лишь беззвучно раскрыть свою пасть до ломки в скулах.

Боль в голове стихает быстро, а зрение постепенно возвращается. Желтоватый свет перестаёт резать глаза спустя минуты. Есть возможность осмотреться. Приподнимаюсь кое — как на локти, тело ломит, как при болезни, мышцы плохо слушаются, будто кровь от них отлила.

Комната три на три метра, сплошной бетон, ни дверей, ни проёмов, ни окон. Вверх смотрю: метров пять — семь до бетонного потолка. Похоже, не комната даже, а яма или карцер. На самом верху в стенах дыры узкие, прямоугольные по две на каждой стене. Может, вентиляция, другое в голову не приходит. Звон в ушах стихает, можно нормально думать. Что стены, что пол в выбоинах, нет... это узоры на снежинки похожие, тиснением в бетоне сделаны, линии шириной и глубиной не более сантиметра. Всё ровно и плавно, по правилам геометрии и неким закономерностям, будто выполнено заводским путём.

Меня раздели до трусов и сняли все побрякушки, в том числе артефакт Ольви. Сразу о нём подумал, ибо в груди не перестаёт давить. Гунуа высосал весь резерв. Вот сука.

За что? Смотрю на три царапины, две еле — еле, кошка и то сильнее иной раз... и одна, где кровь уже засохла. Ну стесал кожу чуток, ну и хрен с ним.

Это же всего лишь царапки. Не укусы, а мать их царапки! Кричу об этом беззвучно. Что с голосом?! Тоже проделки мага?

Бетон под задницей тёплый, а вот сверху свежестью веет.

И сколько он хочет меня продержать, пока не убедится, что я не стал вампиром?

Постепенно прихожу в себя, резерв по каплям наполняется. Без еды восстановление втрое тяжелее идёт. Но если не шевелиться, это помогает.

Вскоре до меня доходит, что источником света являются зелёные крупицы! Если присмотреться, они в каналах выбоин и текут по узорам. Косичками в три цепи, крутясь вокруг своей оси. Те же схемы, что и у короля в кабинете. Здесь и на полу, и на стенах, и на потолке. Вдобавок, на стенах есть поток не в одну, а сразу толщиной в целую реку косичек. Идёт этот поток поверх узоров по отдельному каналу, шириной сантиметров в тридцать. По всему периметру течёт, замыкаясь. На стыках стен и пола нет больше похожих, только этот — единственный, что окружает меня замкнутым кругом, пусть и над головой. И надо быть совсем тупым, чтобы не догадаться, эта штука очень сильная. И что — то явно делает.

Жду, пока силы накопятся, или маг всё же одумается. Нет, Гунуа... мать права была. Напрасно тебе доверился, её не послушал зря.

Тяжело спину держать, ложусь на бетон, в потолок смотрю. В сон клонит, слабость во всём теле.

Так и не понял, в какой момент вырубился. Но очнулся в холодном поту от шелеста! Будто кто — то в углу комнаты шепнул моё имя шелестящим звуком так, что резануло слух. Приподнимаюсь, не чувствуя конечностей. Не знаю, сколько пролежал, но тело затекло конкретно. Мне только хуже. Этот же карцер в бетоне, ничего не поменялось. Вот только сам я очень плох. Лихорадить начинает, температура чувствуется и озноб. Скачки концентрации в мозгу пошли, метаморфозы — стоит глаза закрыть...

Снова шелестом что — то кусает уже за спиной! Оборачиваюсь, никого. Пытаюсь вслушаться... шепчутся где — то над головой. Но это другой, не атакующий шёпот. Не тот, что рядом. Этот словно прорезает, прощупывает и покусывает. Пробуждает.

–...связь невозможно прервать, можем только заглушить, — слышу отголоски.

И тут же в камере незримое шелестит прямо в ухо! Айй. Противный скрип. Убеееей.

–... придётся его прикончить, — доносится до меня чей — то разговор. — Что скажем королю? Правду, ценой жизни он спас его дочь, но обратился...

Убеееей сам! — Снова в башку лезет уже мерзким скрипом.

Кричу беззвучно. Что вы сделали со мной?!

Ааааа!! Гунуа, старый урод, ждёшь пока я сойду с ума??

— Так, а к кому в действительности шёл древний? — Продолжают рассуждать отголосками.

Убеееей первый...

Зажимаю уши ладонями, давлю с силой.

— Как он одолел генерала самого Вейзевула? — Продолжают шептаться предатели. — Да ещё и в открытом поединке. Более того, обычным клинком смог кость перерубить...

Как, как! Очень просто, собаки серые.

Дайте только добраться до вас! От внезапно нахлынувшей ярости заскрипели зубы до боли.

Плечо засаднило от резкого рывка. Щупаю царапки, вспухло всё, раны воспалились буграми. Вот же чёрт! От озноба потрясывает. Чувствую, резерв на треть, лавой плещется внутри, выжигая нутро, словно сильная изжога.

Сколько я уже здесь... сколько раз терял сознание... почему они всё шепчутся...

— Его фелисы обеспокоены, — слышу их бесцветные голоса. — Ещё день и они убедятся, что их господина на Стеклянном утёсе нет. Воинов придётся убить. Будут потери. Зато ваш авторитет не пострадает...

Мстииии!! — Врывается в сознание, сводя с ума.

Боль угасает быстро, и я понимаю, что передышка не такая большая. Пробую сделать портал! Частицы появляются, но стоит представить любое место, как тут же всё пропадает. Нет... мне не сбежать из этой камеры, пока есть магические цепи.

Решаюсь подползти ближе к стене, чтобы рассмотреть. Сдвинулся на три шага с неимоверными усилиями, руки подламываются. Хочется пить, ужасно мучает жажда. В глотке пересохло, губы растрескались.

Пытаюсь явить себе бутылку воды, ничего не выходит. Так, соберись...

Пробую сосчитать количество косичек на широком замкнутом контуре, что примерно на уровне полутора метров от пола. Двенадцать параллельных сплетений.

Представляю, что кусочка нет. И сантиметр с небольшим тут же пропадает с одной косички. Нижняя цепь прерывается, разрастается пробел! А я чувствую, что расходую на это резерв.