Но думать об этом было некогда. За окном была Юлька, а дверь, ведущая внутрь, от сильного хлопка не закрылась, а отлетела в сторону. Антон первый прокрался к двери, открыл ее и сделал шаг внутрь.

Внутри теплохода горел свет, все проходы были освещены, будто корабль был заполнен туристами. Войдя, мы прикрыли за собой дверь. Не говоря друг другу ни слова, прошли в левый коридор. Только одна дверь была открыта. Подойдя, мы осторожно заглянули. Максим стоял в центре каюты, нависнув над Юлькой, которая отчаянно шевелила ногами, пытаясь вжаться в стену. В руках Максим держал нож.

Не говоря ни слова, Антон влетел в каюту, повалил брата. Завязалась борьба. Юлька, с глазами, полными ужаса смотрела на происходящее. Если бы не платок, закрывавший рот, она бы кричала. Я бросилась к Юльке, развязала платок, подняла ее, размотала веревку, связывающую руки, и с силой вытолкнула из каюты.

– Беги на палубу. Денис внизу, он должен придумать. как тебя спустить. Выйдешь, кричи, он тебя услышит.

Юлька кивнула и бросилась к выходу. Я повернулась, чтобы вернуться и помочь Антону, но на меня со всего размаха налетел Максим. В его руке блеснул нож. Но останавливаться он не стал, даже не посмотрел на меня, а побежал к выходу. Чувствуя неладное, я влетела в каюту. На полу, скорчившись и хватаясь за живот, лежал Антон. По рукам стекала кровь, ему никак не удавалось ее сдержать.

– Твою же... – выругалась я, подбегая и прижимая его руки к ране, – держись, сейчас.

Я стала беспорядочно шарить по карманам, дрожащими руками нащупала телефон, чуть не выронила его, несколько раз пыталась включить по отпечатку пальца, но кровь на руках мешала, не пропуская пароль. Наконец разблокировала телефон и набрал 112.

– Девушка, скорее. На пирсе речного вокзала. Человек ранен. Ножевое. Он кровью истекает. Да. Да. Теплоход «Лев Толстой». Жду, – я бросила трубку и наклонилась к Антону, – потерпи, скорая уже едет.

Антон продолжал стонать, корчась от боли на полу. Я сидела на полу рядом, не зная, чем могу помочь.

За дверью в коридоре раздался хлопок двери и чьи-то торопливые шаги. Скорая не могла приехать так быстро. Я встала, огляделась в поисках чего-то, что могло бы послужить оружием, но не найдя ничего, просто встала в боевую позу в дверях. В каюту вбежали двое.

– Аааа, – закричала Юлька, увидев Антона на полу и зажала рот рукой.

– Так и знал, что что-то случилось, – зашел за ней Денис.

Я выдохнула и наклонилась обратно к Антону.

– Когда я увидел, с какой скоростью отсюда удирал этот парень, я сразу понял, что тут что-то не так.

– Как ты поднялся? – я продолжала прижимать руку к ране Антона.

– Юлька, когда выбежала, кинула мне подвесной мост. Мы его сразу не увидели, он вдоль борта висел.

– Надо встретить скорую, они должны приехать.

Юлька пришла в себя от увиденного, закивала головой.

– Я пойду и приведу их сюда, – и тут же выскочила из каюты.

Денис присел рядом.

– Сейчас не время, совсем не время. Но ты должна знать. Я когда сидел за камнем, на корабле появился какой-то мужик в длинном плаще и в капюшоне.

– Видела. Это он Максу распоряжения давал.

– Так вот, он встал на краю корабля, а потом как прыгнет – и на земле уже.

– Да черт с ним, – рявкнула я, пытаясь проморгать слезы, которые ручьем текли из моих глаз, – плевать.

– Ты не поняла, – тихо, почти шепотом сказал Денис, – это был Хан.

Я посмотрела на брата.

– Скорая уже здесь, – в каюту ворвалась Юлька.

Ее отодвинули в сторону, и в каюту вошли врачи. Мы с братом вышли и ждали в коридоре. Антона погрузили на носилки и унесли с корабля. Как только машина, включив сирену и проблесковые маячки, унеслась прочь, я подошла к Денису. Тот стоял на берегу, закрывая Юльку своей курткой. Ночи в Питере даже летом было не очень теплые.

– Как он? – спросила Юлька.

– Должен выкарабкаться. Так врачи сказали. Еще раз расскажи все подробно про Хана.

– Я сидел за камнем. Вижу, тень какая-то. Думал кто-то из вас. А он к борту подошел, потом как прыгнет – как в «Матрице», и одним прыжком на земле очутился. Даже перила не перелезал. Потом он пошел к выходу, наверное, к машине. И по пути капюшон снял. А ночи-то светлые, я все прекрасно видел. Хан это был. Вон, и Юлька подтвердит.

Юлька закивала, почти стуча зубами от холода.

– Это он был. Он хоть капюшон при мне не снимал, но по голосу и по походке я точно его узнала. Молчала, конечно. Но он и без того хотел от меня избавиться.

Я заходила взад-вперед по пристани.

– Получается, что Хан – организатор Искателей? Но зачем ему это? У него есть Хранители, которые также ловят героев. Если бы ему нужны были герои, он мог бы просто брать их.

– Да вообще зачем они ему? Солить он их будет, что ли?

– Ребята, может, домой, а? – жалобно попросила Юлька. – Там все обсудим. А то холод дикий. И я со вчерашнего дня ничего не ела. Они же не собирались меня откармливать.

– Да, давайте уже домой. Хорошо, мамы дома нет, – согласился Денис.

– Мама! – Юлька отскочила в сторону, куртка упала, но Юлька этого и не заметила. – Мама же ничего не знает! Наверняка волнуется! Дай телефон!

Денис покопался в карманах и протянул ей свой телефон. Юлька быстро набрала знакомый номер.

– Мам, привет, – веселым голоском пропела она, – Я? Я тут с Денчиком и Ангелом гуляю. Забыла совсем про время. Можно я у них переночую? А то им далеко меня провожать. Они проводят, а потом их придется провожать. Люблю тебя. Чмоки.

Она вернула телефон Денису.

– Мы загуляли, ночую сегодня у вас. И не смотрите на меня так, – она нагнулась и подняла упавшую куртку, – мама вас всегда чаем поит, когда вы меня провожаете. Представляете, она вас в таком виде увидит?

Я посмотрела на себя. Джинсы, футболка и руки были все в крови, на лице, наверняка, тоже разводы от крови.

– Ладно, – сдалась я. – Спишь у мамы в комнате. Пошли домой.

– Кстати, а куда пошли-то? – Денис пошел за ним. – На машине Антона мы не уедем, в такси нас в таком виде не пустят. Точнее, тебя не пустят, мы-то более-менее прилично выглядим.

– Пешком? – ехидно улыбнулась я. – Или ваше величество «Получу все не вставая с дивана» не сможет пройти полгорода?

– Я не смогу? – насупился Денис. – У меня кроссовки спортивные, с каучуковой подошвой. Я еще прыгать буду, пока вы сзади еле ноги передвигать будете.

Вставать было тяжело. Я потянулась, хрустнула парой косточек и открыла глаза. Тело ныло и болело, будто я вчера танцевала джигу на скачущих буйволах. Хотя никогда тяжелой физической работой я не занималась, но образ табуна буйволов и себя, гарцующую на их спинах представила ясно. Только буйволы почему-то ужасно воняли рыбой.

– Боже, что это? – на соседней кровати заворочался Денис. Вчера никакие доводы не убедили меня, что этих двоих можно оставить спать в одной комнате. А так как кресло было только в комнате Дениса, спала я у него. – Откуда так страшно воняет рыбой?

– Тоже чувствуешь, да? – повернулась я к брату.

– Это невозможно не чувствовать. Мама, что ли, приехала? Вроде не на рыбалку уезжала.

– Юлька! – одновременно сказали мы, повернувшись друг к другу.

– Вкусная и здоровая пища. Это нам предстоит есть, пока не вернется мама и не напечет плюшек с корицей?

– Не сглазь. Меня сейчас вырвет. Ну кто делает на завтрак рыбу?

Я взяла телефон и включила подсветку.

– Да время-то уже не завтрака, а как раз обеда. Час дня.

– Это не повод травить нас. Не уверен, что она и рыбу-то готовить умеет. Надеюсь, хоть почистила ее перед тем, как класть на сковородку, – Денис быстро влез в шорты, накинул футболку. – Пойду посмотрю.

Я еще немного полежала в кровати, но вставать было все равно нужно. В первую очередь надо было позвонить в больницу и узнать, что с Антоном. А потом начинать думать, что делать с известной им информацией о Хане. Пиковую даму они не забрали, но хоть Юльку спасли. Но оказалось, что лимит доверия заслужили не все. Остался только один человек, которому можно было рассказать о том, что они знают. И его нужно было срочно найти. Да так, чтобы Хан не смог подслушать или даже знать об этом разговоре.