Я не знала, что делать и как себя вести. Но как отправить его обратно я не знала, этот стишок не работал, а просто выпроводить на улицу тоже не могла. Я его научила тому, как «работает» наш мир. Он был не глуп, такой же умный, смешной и отважный, как и в книге. И стали жить вместе. Конечно, никому не говорили о том, кто он.

Потом он начал узнавать героев на улице. Что-то типа «рыбак рыбака…». Не все герои могли справиться с нашим миром. Павел начал искать способ отправлять их обратно. Познакомился с Ханом и Семеном Сергеичем, нашел Хранителей и стал активно с ними работать. А потом он просто пропал. Как будто его и не было.

Мама поджала губу, стараясь не расплакаться.

– Я не знаю, что с ним произошло. И когда вы стали рассказывать такие вещи, я не знала, как реагировать.

Денис подошел и обнял маму за плечи, прижался к ней.

– Хорошо, – я  тоже обняла маму, – а что с картиной?

– С картиной, – мама вытерла набегающие слезы, – картина как картина, я ее нарисовала до отъезда, ничего необычного. По крайней мере было, пока вы не стали спрашивать. Так что теперь ваш черед рассказывать, почему вы думаете, что на ней изображена Юлька.

Мы переглянулись. Пришлось рассказывать всю историю с самого начала, про библиотеку, договор о поиске героев, о похищении Юльки, ранении Антона и попадании в книгу. Мама то бледнела, то краснела, но весь рассказ сидела молча, ловя каждое слово.

– Почему мне ничего не рассказали? – только и смогла сказать она.

– Рассказать это обычному человеку? Вспомни, как ты сегодня отреагировала на то, что отец – герой книги? А если бы мы тебе все это рассказали, ты бы скорую вызвала сразу.

– Да, в такое поверить обычному человеку сложно. Только что у нас получается. Картину я нарисовала за день до того, как это случилось. Выходит … – она не договорила, в ужасе глядя на нас.

– Получается, что у тебя тот же дар, что и у твоей прабабки. Рисовать то, что скоро случится, – закончила я за нее.

– Вот семейка-то собралась, – ухмыльнулся Денис, – что мне от себя ждать, даже не представляю.

Пару минут все сидели в тишине.

– Но мы так и не узнали главного, – нарушил тишину Денис, – где наш отец.

– Не знаю, – мама встала, открыла шкафчик, достала бутылку коньяка и плеснула прямо в кружку, – никто не хочет?

Мы отрицательно помотали головами.

– А мне, пожалуй, будет в самый раз, – залпом выпила налитое.

– Может он в этой книге? – я показала на тяжелую книгу, лежащую на столе.

– Нет, – мама убрала бутылку в шкаф, – я бы заметила, что он появлялся дома и брал книгу. Но он писал другую. И вообще написал несколько книг, он может быть в любой из них.

– И где эти книги?

Мама усмехнулась.

– У него. Он всегда хранил их в каком-то особом тайном месте.

– Может быть в библиотеке? Прибор отца распознает энергию Героев, может быть с помощью него мы найдем нужную нам книгу?

– Пожалуй, стоит попытаться. Только не сегодня, ладно? Надо переварить всю информацию, – мама ушла в свою комнату.

– Точно не сегодня? – Денис вопросительно посмотрел на меня.

– Не сегодня. И нам нужно все это хорошенько переварить.

– Только не говорите мне, что и вы принесли апельсины! – обреченно откинулся на подушки Антон.

Мы с Денисом вошли в больничную палату, за нами тихо проскользнула Юлька.

– Нет, – она гордо подняла пакет, – мандарины!

– У меня будет авитоминоз! – Антон закрыл лицо руками.

Юлька поставила пакет с мандаринами на прикроватную тумбочку, на которой уже стояли два пакета с апельсинами. Антон попытался сесть, но застонал и упал обратно. Юлька тут же подбежала и заботливо подоткнула ему еще одну подушку. Я села на край кровати, Денис встал рядом.

– Ну как, на поправку идешь? Когда тебя отсюда выпускать собираются?

Антон скривился.

– Пока не собираются. Вот видишь, я пока и встать-то не могу. Но если они так и будут меня кормить водянистой кашей и склизким пюре, я сам отсюда через неделю сбегу.

– Ты это, не шали, – погрозил ему пальцем Денис, – ножевое ранение – это не шутки. Лучше лежи и сил набирайся. Тебя в детстве не учили, что геркулесовая каша сил придает?

– Не учили, – буркнул Антон, – и я бы с этим выражением поспорил. Очень сильно. Вы мне лучше расскажите, чем все закончилось.

Мы с Денисом переглянулись.

– Ты пропустил самое интересное. Нас закинули в книгу, мы прогулялись по Петербургу Достоевского, нас чуть не поджарил Раскольников, а организатором всего оказался Хан.

– Хан? – Антон сосредоточенно сдвинул брови. – Зачем ему все это?

Я пожала плечами.

– Он вдохновился теорией Раскольникова о великих и невеликих людях. Решил сохранить литературу в чистом ее виде, одновременно избавившись от тех, кто эту литературу не читает.

– То есть выпустить всех героев в наш мир, а в книги запихнуть тех, кто подвержен компьютерной зависимости и книгам предпочитает игры, – Денис показал пальцем на меня так, чтобы я не видела. Но все равно получил тычок в бок. Мы оба рассмеялись.

– И как же вы смогли выбраться из книги?

– О, тут самое интересное. Мы познакомились с самим Достоевским. И он применил свою Силу Слова и написал нам сценарий того, как мы попадаем в наш мир.

– Ого, ну вы даете. И что в итоге стало с Ханом, Раскольниковы и, – он запнулся, – с Максимом.

– Раскольникова мы убрали. Куда не могу сказать, но где-нибудь там, в литературном мире ему будет явно лучше, – доложила я. – А вот Хан и Максим ушли.

Антон облегченно выдохнул, стараясь, что бы этого никто не заметил. Но я не стала обращать на это внимание.

– Мы просто не знали, что с ними делать, – приложил руку ко рту и на ушко сказал Денис, – убирать героев в их книги уже научились, а что делать с живыми, пока не знаем.

– Живые будут пострашнее литературных, – согласился Антон.

Тут дверь палаты открылась, и спиной вперед вошла невысокого роста старушка, с двумя увесистыми сумками.

– Антошенька, я тебе тут поесть принесла, – повернулась она ко всем, – ой, а у тебя гости. Ну я мешать не буду.

Она попыталась открыть дверь, но сумки в руках ей мешали.

– Что вы, что вы, – бросилась ей на помощь Юлька, до этого тихо стоявшая около кровати Антона, – проходите, мы уже уходить собирались. Вы же Антону гостинцев принесли?

Она выхватила сумку и понесла ее к столику, стоявшему около стены.

– Борщец, помпушек, мяска тушеного, пюрешечку из свежей картошки, огурчики малосольные, вчера только засолила, – бабушка вытаскивала все новые и новые продукты из пакетов.

– А ты жаловался, – с завистью проговорил Денис, смотря как быстро заполняется стол новыми блюдами, – меня так никто не кормит.

Юлька услышала его последнюю фразу и обернулась. В глазах мелькнул небольшой огонек ненависти.

– Мы, пожалуй, пойдем, – проговорила я, вставая с кровати.

– Куда же вы, – защебетала старушка, – присоединяйтесь, у меня еще пирожки есть.

– Пирожки, – выразительно проговорил Денис и дернул меня за рукав.

Я посмотрел на брата, усмехнулась и сказала:

– Ну ради пирожков мы, пожалуй, и останемся, – и тут же поймала недобрый взгляд Юльки, но только пожала плечами.

Бабушка занырнула на самое дно сумки и достала огромное блюдо с пирожками.

– Угощайтесь, – протянула она блюдо нам.

Я взяла пирожок, Денис схватил два, стараясь не смотреть в глаза Юльке, которая пыталась делать ему какие-то знаки, но потом плюнула на это, и сама взяла пирожок, чтобы не огорчать старушку. Наконец бабушка дошла до внука, и поставила блюдо ему на колени, пригладила ему волосы и поправила одеяло.

Свет от окна упал ей на лицо и на миг мне показалось, что лицо старушки чуть подернулось. Я присмотрелась и увидела сквозь ее лицо будто бы вторую сущность.

«Герой?!» – я чуть не сказала это вслух.

Я посмотрела на Антона. Тот с удовольствием лопал пирожки, запихивая их один за другим в рот. Никто ничего не замечал. Бабушка оторвалась от внука и вернулась к столу.