– Асфальта нет.

Я машинально посмотрела на землю. Двор был усыпан мелкими камнями, кое-где проглядывали комья земли. Ближайшая к ним дверь открылась, и на улицу вышла пожилая женщина. На вид ей было около 60, сгорбленная, одетая в лохмотья с жиденькими волосами, торчащими во все стороны. Она посмотрела на нас оценивающим взглядом, оглядев с ног до головы. Взгляд сменился на презрительный, она сплюнула прямо на землю и проковыляла мимо.

– Только не говорите мне, что это и была та самая старуха-процентщица, – тихо, почти неслышно произнес Денис.

Я обернулась.

– Появился новый герой? – спросил Денис. – Они приходили сюда для того, чтобы «достать» из книги еще одного?

– Думаю, все намного сложнее, – произнесла я, – и если я права, – я не договорила и широкими шагами направилась к выходу из арки. Денис семенил следом.

Выйдя на улицу, я остановилась. На противоположной стороне, где недавно красовалась вывеска продуктового магазина и бесшумно закрывались пластиковые двери с доводчиком, было пусто. Вместо витрин были обычные окна в обшарпанных деревянных рамах, дверь была железная, она с громким скрипом открылась, выпуская статного пожилого господина в длинной шинели и в причудливой шляпе. Машин не было ни одной. Вдалеке застучали копыта, и из-за угла выехала небольшая двуколка, запряженная лошадью. Ей управлял суровый человек, одетый в поношенную одежду, в руках он держал длинный хлыст.

– Это что? – Денис вышел на середину улицу и посмотрел вслед уезжающей повозке.

– Этот Родион нас куда-то отправил. Перед этим Хан сказал ему «отправь их», помнишь?

– И где мы? – голос Дениса срывался.

– А куда мог нас отправить герой книги, как думаешь?

Денис развел руки в стороны и покрутился вокруг себя.

– Хочешь сказать, мы в «Преступлении и наказании»?

– Кажется, да.

– Неплохая локация, конечно, – Денис смотрел на дома, задрал голову и всматривался в окна, будто пытался сравнивать эти дома и дома в их реальном мире, – и какая цель нашей игры?

– Выбраться отсюда, дубина, – разозлилась я, оглядываясь по сторонам. – Только вот куда теперь идти-то?

– Если я правильно помню содержание книги, – растягивая слова протянул Денис.

– Ты читал, что ли? Ее же только в старших классах проходят, – удивилась я.

– Читал. Еще тогда, когда Хан про Раскольникова заговорил. Чтобы понять, что к чему.

– Ну, голова, говори, что там было, и как нам выбраться отсюда.

– Как выбраться не знаю, в книге такого поворота сюжета не было. Но пара идеек есть.

– Не томи уже, – я подошла и тряхнула брата за плечо, – черт знает, что нас тут ждет. Может, нормальные люди в книгах недолго живут. Говори уже.

Денис убрал с лица ехидное выражение, которое всегда появлялось в те минуты, когда он оказывался умнее старшей сестры.

– У Раскольникова как бы два антигероя. Это сама старуха, и следователь, который его подозревал. Они оба морально давили на него. Может быть, кто-то из них и подаст какую-нибудь идейку?

– Пошли тогда к следователю. Вряд ли старуха что-то дельное может подсказать. Ты видел ее, старая, страшная, такая ни копейку не подаст, ни дорогу не подскажет из жадности.

– Так на то она и процентщица, забыл, что ли? Ну, пошли тогда к следователю. Следователь, кстати, классный. Этакий русский Коломбо. Плаща только не хватает, сигары и бассета.

– Пошли, сыщик. Куда идти-то? – шутливо подтолкнула я брата.

– Здесь недалеко.

Мы пошли по мощеной набережной, выложенной не аккуратными плитками, а разного размера камнями. Мимо проходили люди, оглядывались на нас, некоторые переходили на другую сторону улицы, стараясь не сталкиваться с незнакомцами и не подходить к нам близко. Некоторые даже крестились и читали молитвы.

Минут через десять мы добрались до трехэтажного здания. При входе висела небольшая табличка «полицейская контора». Более ничем здание не напоминало полицейские участки современного времени с флагами, машинами и иной полицейской атрибутикой.

Денис остановился перед обшарпанной деревянной дверью.

– И как мы туда зайдем? Просто скажем: Здрасьте, Порфирий Петрович, тут ваш подозреваемый закинул нас из параллельного мира в ваш, не подскажите, что делать?

Не ответив, я толкнула дверь и вошла. Внутри здание было темным, дневного света, пробивающегося сквозь узкие замызганные стекла, явно не хватало. За конторкой при входе сидел старичок.

– Простите, – обратилась я к нему, – мне нужен Порфирий Петрович.

– Четвертый этаж, – буркнул старичок, не поднимая головы.

Мы прошли мимо к узкой лестнице, которая вела наверх. Сверху навстречу спускался мужчина, лет 30 – 40, довольно полноватый.

– Вы ко мне, молодые люди? – обратился он к нам. – Я Порфирий Петрович.

Он спустился до самого низа, подошел и внимательно осмотрел нас, задержал взгляд на кроссовках.

– У вас какое-то важное дело?

– Мы хотели поговорить про одного вашего подозреваемого. Он нас тоже интересует, – я постаралась придать себе деловой и важный вид, какой бывает у всех сотрудников полиции, – мы из столичной полиции.

– Из столичной говоришь? – Порфирий Петрович скосил взгляд на Дениса, осмотрел того с ног до головы, и вернулся ко мне. – Совсем у них с преступностью плохо, что детей на работу берут? Ну, пройдемте-с, поговорим. Погода нынче хорошая, нечего в конторке толкаться.

Мы вышли на улицу. Свежий ветерок дунул в лицо. Порфирий Петрович с глубоким удовлетворением вдохнул, распахнул пальто и пошел по набережной, всматриваясь в глубь воды канала.

– И какой же подозреваемый вас интересует?

– Родион Раскольников, – продолжил я разговор, отмахиваясь от Дениса, который делал всяческие жесты, пытаясь что-то сказать, – нас интересует, есть ли у него какие-нибудь тайные места, скрытые мотивы.

– Мотивы есть у каждого, и чаще всего они скрытые, – усмехнулся следователь. – Только вот одна незадача. У нас нет никакого подозреваемого с именем Родион Раскольников.

Порфирий Петрович остановился и прямо посмотрел на меня. Я удержала его взгляд, не отвела глаз.

– Простите, – вклинился Денис, – мы, наверное, ошиблись.

Он схватил меня и потащил на противоположную сторону.

– Я не поняла, это как так нет такого подозреваемого? Ты меня к другому следователю привел?

– Да к тому, к тому, – Денис тащил меня в противоположную сторону от следователя, – только проблема в том, что Раскольникова-то в книге нет. А кого мы видели во дворе, выходящим из подъезда?

– Точно! – я хлопнула себя по лбу. – Значит, он ее еще не убивал. И не убьет, раз его здесь и нет. Значит, следователь нам не поможет.

– Если вы все грамотно объясните, может, и помогу, – раздался голос сзади.

Мы остановились. Держась за котелок на голове, быстро перебирая короткими ножками, нас догонял Порфирий Петрович.

– Вы довольно странные ребята. Одеты не так, говорите странно. О преступлении толкуете, которого нет.

Мы с Денисом переглянулись.

– Давайте присядем вон на ту скамейку, и вы мне все толком расскажите.

Он подхватил нас под локоть и повел к скамейке, которая стояла около спуска на воду. Он рассадил нас по обе стороны от себя.

– Вот теперь рассказывайте. Все четко и подробно.

– Я боюсь, вы нам не поверите, – с вызовом глядя на Порфирия Петровича, сказала я.

– А ты начни. Вот что верить, а во что нет, я по ходу определюсь.

– Понимаете, – начал за меня Денис, – мы здесь по ошибке. Мы вообще не отсюда.

– Ну, это я и так вижу. Так откуда же вы?

Денис замолчал.

– Мы из реального времени. А здесь, здесь книга, – тихо проговорил Денис.

– Что значит – книга? – переспросил следователь, глядя на меня, пытаясь получить внятный ответ.

– Хорошо. Давайте по порядку. Мы живем в реальном мире. А здесь – история, которая придумана автором. Он ее написал и создал свой собственный мир, в котором живут все герои. И вот один герой вырвался и попал в наш мир, – я рассказывала и рассказывала, про героев, про Силу Слова, про то, как Родион отправил нас в книгу. Порфирий Петрович слушал их внимательно, не перебив ни разу. Когда я закончила, он лишь произнес.